Неизбежная могила (ЛП) - Гэлбрейт Роберт

Робертсон некоторое время жевал свою жвачку, потом спросил:

— Ну, и когда сэр Колин Эденсор нанял тебя?

— Я не раскрываю имен своих клиентов журналистам, — сказал Страйк, не меняя выражения лица.

— Все равно стоило спросить, — сказал Робертсон, сверкнув глазами. — Эденсор довольно резко высказывался о церкви в последние два года.

— Вот как?

— Хотя, полагаю, там могут быть замешаны и другие богатые детишки, — сказал Робертсон, внимательно наблюдая за Страйком. — Кроме Уилла Эденсора.

— Могут, — уклончиво ответил Страйк, просматривая свои записи. — Она сказала тебе: «Есть кое-что, чего ты не знаешь»? И это было не о том, что Кэткарт-Брайс отказали в помощи врачей, верно?

— Да, о старушке она рассказала мне до того звонка, — сказал Робертсон, снова открывая свой ноутбук. — Уверен, что не хочешь прокомментировать Брексит? Если мы покинем ЕС, что изменится в профессиональной деятельности частного детектива?

— Нет, — сказал Страйк, поднимаясь на ноги.

— Значит, я могу выставить Корморана Страйка сторонником Брексита?

— Пойти на хер, вот что ты можешь сделать, — ответил Страйк и направился к двери, слыша смех журналиста за своей спиной.

15

Нельзя последовать одновременно и за развитым, и за отставшим. На этой позиции кризиса должен быть произведен решительный выбор. Но всякий выбор, по сути своей, связан с утратой отвергнутого.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

— Боже, на улице просто ужасно, — первым делом сказала Робин, когда они со Страйком встретились в следующий раз в Пасхальный понедельник.

В это время ураган «Кэти» бушевал в Лондоне, валя деревья и опоры, на лице Робин был яркий румянец, ее волосы растрепались от ветра. Окна офиса тихонько дребезжали, когда ветер завывал на Денмарк-стрит.

— Я отправил тебе сообщение, предложил поговорить по телефону, — сказал Страйк, ставя чайник.

— Я, наверное, уже была в метро, — Робин сняла пальто и повесила его на вешалку. — Я была не против заскочить. Очень бодрящая погода, правда.

— Ты бы так не говорила, если бы тебя ударило по голове летящим мусорным баком, — ответил Страйк, который только что наблюдал, как пластиковые дорожные конусы катились по Черинг-Кросс-роуд. — Кофе?

— Очень кстати, — сказала Робин, пытаясь распутать волосы пальцами. — У Пат выходной?

— Да. Государственный выходной. Одно хорошо в этой погоде — она, вероятно, удержит братьев Фрэнков дома.

— Будем надеяться, — согласилась Робин. — Что касается других хороших новостей, то, думаю, я близка к тому, что меня завербуют.

— Правда? — Страйк взглянул не нее.

— Да. Та блондинка, с которой я встречалась в прошлый раз, направилась прямиком ко мне, как только я там появилась в эту субботу. «О, я так рада, что ты вернулась!» Я сказала ей, что прочитала их брошюру и она меня заинтересовала...

— А она заинтересовала?

— Нет. В основном это общие фразы о самореализации и изменении мира. Я все еще прикидываюсь неприступной. Я сказала ей, что мои друзья пытались предостеречь меня от посещения ВГЦ, говорили, что о них ходят разные слухи, что здесь все не то, чем кажется.

— И что она на это ответила?

— Ну, она уверена, что я не настолько ограничена, чтобы не дать церкви возможность быть услышанной, и что она видит, какой я свободомыслящий и независимый человек.

— Очень проницательно с ее стороны, — ухмыльнулся Страйк. — Папа Джей там был?

— Нет. Очевидно, мне очень повезло увидеть его в прошлый раз, потому что в последнее время он не часто появляется лично. Вместо этого к нам заходила Бекка Пёрбрайт — старшая сестра Кевина.

— Да? — Страйк открыл холодильник и достал молоко. — Какая она из себя?

— Очень ухоженная и жизнерадостная. Идеальные зубы — выглядит как американка. По ней вообще не сказать, что ее брату прострелили голову несколько месяцев назад. Если бы не оранжевая мантия, можно было бы подумать, что она оратор-вдохновитель. Расхаживает взад-вперед, много размашистых жестов. О, и там была Ноли Сеймур. Актриса. Присутствующие были поражены ее появлением. Много шептались, показывали пальцем.

— Особое отношение?

— Абсолютно. Один из служителей храма подбежал к ней и попытался усадить ее в первом ряду. Она начала горячо отказываться и проскользнула на свободное место посередине. Очень скромная. Она навела такую суету из-за своей так называемой скромности, что к тому времени, как она заняла свое место, все смотрели на нее.

Страйк ухмыльнулся.

— Я прочитала твои заметки о встрече с Фергюсом Робертсоном, — продолжила Робин.

— Хорошо, — Страйк вручил Робин кружку и направился в кабинет. — Я и хотел поговорить с тобой об этом.

Робин подозревала, что сейчас произойдет. Одной из причин, по которой она была так решительно настроена пробиться сквозь ураган «Кэти» и поговорить со Страйком лицом к лицу, было подозрение, что он собирался предложить — несмотря на время, которое она потратила на создание образа Ровены Эллис, и новую дорогую стрижку, — чтобы кто-то другой из сотрудников работал под прикрытием на ферме Чапмена вместо нее.

— Итак, ты прочитала о так называемой «духовной связи»? — спросил Страйк, когда оба заняли свои места друг напротив друга за столом партнеров.

— Мы сейчас используем эвфемизм, принятый в ВГЦ, правильно? — спросила Робин, приподняв брови.

— Хорошо, если тебе так больше нравится: ты читала о том, что женщин принуждают спать с теми, с кем, по мнению церкви, они должны спать?

— Да, я прочитала, — сказала Робин.

— И что?

— И я все равно хочу проникнуть туда.

Страйк ничего не ответил, только почесал подбородок, глядя на нее.

— Они используют эмоциональное принуждение, а не физическую силу, — сказала Робин. — Я не поддамся идеологической обработке, правильно? Так что со мной это не сработает.

— Но если тебя там запрут, и это будет условием поддержания твоего прикрытия...

— Если дело дойдет до настоящей попытки изнасилования, я уйду и направлюсь прямо в полицию, — спокойно произнесла Робин. — Миссия будет выполнена: у нас появится кое-что на церковь.

Страйку, который ожидал такого ответа, он все равно не понравился.

— А Мёрфи что думает по этому поводу?

— Какое, черт возьми, это имеет отношение к Райану? — спросила Робин с раздражением в голосе.

Осознав свою стратегическую ошибку, Страйк сказал:

— Никакого.

Повисла неловкая пауза, во время которой дождь барабанил по окну, а ветер свистел в водосточных трубах.

— Ладно, что ж, я подумал, что нам следует распределить между собой этих бывших членов церкви, чтобы мы могли разобраться с ними, посмотрим, заговорит ли кто-нибудь, — сказал Страйк, отводя взгляд, чтобы открыть файл на своем компьютере. — Я уже отправил тебе имена участников переписи. Робертсон прислал мне список вчера вечером. Там только одно новое для нас имя: Шерри Гиттинс. Ему так и не удалось отследить ее, но я кое-что узнал о ней в Интернете. Это девушка, которая возила Дайю Уэйс купаться в тот день, когда та утонула, но я не могу найти никаких ее следов после 1995 года.

— Хочешь, я поищу? — спросила Робин, открывая свой блокнот.

— Это не повредит. Есть и хорошие новости: я нашел семью Доэрти — отца, который уехал с тремя детьми, и мать, которую позже исключили.

— Правда?

— Да, но я получил жесткое «нет» насчет встречи от отца и двоих детей. Отец был очень агрессивен по этому поводу. Другой ребенок — я говорю «ребенок», но они все уже взрослые — еще не перезвонил мне. Это Нив, старшая дочь. Я не могу найти никаких следов матери, Дейрдре, и мне интересно, сменила ли она имя или уехала за границу. Свидетельства о ее смерти я не нашел. С Джорданом мне тоже не очень повезло — это тот парень, которого, как утверждает Кевин Пёрбрайт, бил себя по лицу кожаным кнутом. Его нет ни в одном отчете о переписи, так что он, должно быть, появился и исчез в промежутках между проведением переписи.