Приключения Ричарда Шарпа. т2. - Бернард Корнуэлл

– Пэр на дух не переносит лондонскую шайку-лейку. Больно много их развелось: Военное министерство, главный штаб, ведомство иностранных дел… Скоро у нас контор будет больше, чем полков! И чем больше их становится, тем больше бумажек и меньше порядка! Кто заправляет в вашем Челмсфорде?

– В Челмсфорде, сэр? – мысли путались в голове Шарпа, – Гирдвуд. Подполковник Гирдвуд.

– Встречали его?

– В глаза не видел.

– Крайне возможно, Шарп, что солдаты у него есть, но он не желает с ними расставаться. Обычное дело. Не нюхавший пороху командир второго батальона набирает рекрутов, муштрует их, превращая в раскрашенных заводных солдатиков, а, когда приходит требование пополнений, великовозрастный карапуз не желает отдавать любимую игрушку, ибо на войне её испачкают, а то и поломают. Езжайте, свидьтесь с Гирдвудом и любой ценой заставьте дать и нам поиграть с его солдатиками. Из кожи вон выпрыгивайте, лижите ему сапоги, поите вусмерть, переспите с его женой, но пусть отдаст вам Второй батальон!

Озадаченность и смятение, отразившиеся на лице Шарпа, развеселила Нэна. Он шмякнул на стол увесистый пакет приказов:

– Документы на вас и ещё троих. Едете в Англию за пополнением. Вернётесь в октябре. На всё про всё у вас четыре месяца.

– В Англию? Но…

– Бросьте, Шарп. – усмехнулся Нэн, – Вы ничего не пропустите. Наши политиканы не сунутся во Францию, пока стареющая кокотка Пруссия жеманится и раздумывает, стоит ли ей танцевать с нами. Мы займём Сан-Себастьян, Памплону и будем ковырять в носу. Езжайте спокойно в Челмсфорд, без вас не начнём.

– Но я не могу ехать! – ехать в Англию для стрелка значило оставить своих парней на произвол судьбы.

– Что вы ломаетесь: могу-не могу! – рассердился Нэн, – Должны! Хотите, чтоб Южно-Эссекский перестал существовать? Понравилось быть сторожем?

Генерал-майор одним глотком опустошил рюмку:

– Пэр – за вас, но он не сможет вам помочь, если вы не подсуетитесь! Езжайте в Челмсфорд и привезите рекрутов оттуда! Или ещё откуда-нибудь, хоть с Луны, но привезите!

– А если не привезу?

Шотландец провёл по горлу пальцем:

– Тогда – всё. Конец полку.

Конец полку? Именно сейчас? Когда армия на пороге логова Бонапарта? Солдаты, высадившиеся в Лиссабоне, готовятся шагать по Франции, и место Южно-Эссекского – среди них. Полк заслужил эту честь. В день, когда над вражеской столицей взовьются стяги победителей, в их числе должны реять знамёна Южно-Эссекского.

Шарп пасмурно кивнул на список:

– А как же это?

– Ошибка, Шарп. Описка, если хотите. Но описку не исправить ответным письмом, каким бы срочным и настоятельным оно ни было. Уверен, что у чинуш Главного Штаба имеется специальный ящик, куда они складывают с концами все Срочные и Неотложные Письма, чтоб они не тревожили их нежные и ранимые души. Но вас они туда впихнуть не смогут. Вы же герой, от вас им легко не отделаться. Так что – вперёд!

И Шарп сдался:

– Согласен, сэр.

– Заодно привезёте мне из Лондона настоящего шотландского виски. Это приказ. Есть там, на Корнхилл, хитрый магазинчик…

– Так точно, сэр.

На родину? В Англию? Ехать стрелку не хотелось, но, коль на карте стояла судьба полка, он готов был шагать хоть в преисподнюю. За свой полк, за то, чтобы развернуть его пробитые пулями и осколками знамёна над Парижем, а не в провинциальной английской часовне. Шарп поедет в Англию, чтобы победно промаршировать по Франции.

Он поедет на родину.  

Глава 1

Англия, июль – август 1813 

Оказавшись в Челмсфорде, Шарп так и не вспомнил дорогу к казармам Южно-Эссекского полка. Он был там проездом, всего раз, в 1809. Пришлось просить помощи у приходского священника, поившего лошадь из общественного корыта. Потрёпанная форма стрелка вызвала у святого отца подозрение, затем лицо его посветлело, и он приветливо воскликнул:

– Вы, вероятно, прямо из Испании?

– Да, отче.

– Превосходно! Превосходно! – пастырь махнул на восток, на уходящую в поля дорогу, – Благослови вас Господь!

Четверо военных двинулись в указанном святым отцом направлении. Шарп с Харпером в силу неистребимой солдатской привычки настороженно зыркали по сторонам. Они озирались и в Лондоне, и здесь, в тихом уютном городке, будто на мирных малолюдных улочках каким-то непостижимым образом мог вдруг оказаться французский разъезд. Видавшая виды форма недаром привлекла опасливое внимание священника – даже мундир капитана д’Алембора, выглядевший новее всех, нёс неизбежные меты войны.

– На прекрасный пол должно действовать безотказно. – пробормотал капитан, просовывая палец в прореху, пропоротую французским штыком под Витторией.

– Кстати, о прекрасном поле! – город остался за спиной, и лейтенант Прайс, вынув саблю, с жаром рубил на ходу петрушку на обочине, – Отпуск нам положен, сэр?

– Дай тебе отпуск, Гарри, ты же обязательно во что-нибудь вляпаешься.

– Но все эти девы в Лондоне, сэр? – протянул Прайс тоскующе, – Они ведь никогда не встречали такой героической личности, как я. Прямо с полей славы, овеянный пороховым… Чему вы скалитесь, сержант?

Харпер сверкнул зубами:

– Заранее рад за дев, сэр.

Шарп засмеялся. Поездка складывалась на редкость удачно. Стрелок начал  думать, что отметка в списке лорда Феннера и вправду ошибка, а в Челмсфорде казармы забиты горящими патриотическим огнём новобранцами. В Лондоне Шарп навестил Главный Штаб. Скучного клерка с исчерниленными пальцами повергла в изумление новость о том, что Второй Батальон Южно-Эссекского полка преобразован в батальон запаса. Согласно его бумагам, батальон не только сохранял полноценный статус, но и регулярно получал довольствие, денежное и прочее, на семь сотен человек.

Семь сотен! Цифра будоражила надеждой, нет, твёрдой уверенностью: Южно-Эссекский спасён. Считанные дни, и подкрепления отправятся в Пасахес. Эйфорию усиливала бестревожная сельская идиллия, царящая кругом.

Это было, как сон. Шарп не питал иллюзий по поводу отсутствия на родине нищих и трущоб, но после изрытых ядрами полей Леона и суровых гор Галисии колосящиеся нивы старушки Англии казались чудом.

Шарп и его спутники шагали по сытому краю розовощёких женщин; упитанных мужчин; детей, без страха взиравших на чужаков в военной форме. Было дико видеть кур, которым не свернули шею ушлые солдатики; коров и овец, до которых не дотянулись загребущие лапы интендантов. Амбары не охранялись. Стёкла в домах блестели целёхоньки, рамы и двери некому было пустить на дрова. Несмотря на это, Шарп ловил себя на том, что оценивает каждый холм, каждый лесок, каждый изгиб дороги с точки зрения обороны и нападения. Вот эти живые изгороди – отличная позиция против кавалерийской атаки, а вот этого полого поднимающегося к ферме луга следует избегать, как чумы, если в поле зрения есть французские кирасиры.

Если родина поразила Шарпа, можно представить, каково было жене Харпера.

Ирландец настоял, чтобы Изабелла ехала с ними. Испанка была на сносях. Тащить беременную жену через враждебную Францию ирландец не хотел. В Саутворке жили его родственники, и Патрик договорился, что до конца войны Изабелла поживёт у них.

– Солдат не должен быть связан семьёй по рукам и ногам. – заметил он с апломбом человека, женившегося меньше месяца назад.

– До свадьбы ты думал иначе. – не преминул подпустить шпильку другу Шарп.

– Есть разница! – вспыхнул ирландец, – В армии не место замужней женщине!

– А в Англии место?

– Ну да. – недоумённо ответил Харпер. Сомнения по поводу того, может ли Изабелла быть счастлива в далёкой чужой стране, нисколько не тревожили его честное сердце.

Изабеллу Англия пугала. Всю дорогу из Портсмута в Лондон испанка жалась к мужу, засыпая его вопросами. Где оливковые деревья? Почему апельсиновых тоже нет? Виноградников? Где католические храмы? Всему она дивилась: спокойствию крестьян, пышности пажитей, тучности скота.

Шарп её хорошо понимал. Он и сам третий день не мог привыкнуть к зажиточности и тиши родной земли. Вдыхал полной грудью ароматы садов и полей, Шарп шёл в Челмсфорд лёгкой походкой счастливчика, чьё невыполнимое задание вдруг обернулось пустяком.

Чудесное настроение рассеялось, как туман под лучами солнца, при виде казарм полка. Строения казались покинутыми. Ни следа семисот новобранцев.

Ворота никем не охранялись. Ветер гнал пыль по мощёному плацу, скрипели на несмазанных петлях распахнутые створки.

– Есть кто живой? – рявкнул Шарп, но ответом была тишина.

Миновав арку ворот, четыре офицера вошли внутрь. На дальнем конце обширного плаца упражнялась дюжина кавалеристов. Шарп заглянул в караулку. Там никого не было. Секунду стрелок тешил себя предположением, что вышла накладка, и пополнения уже на полпути в Испанию, но об этом Шарпа предупредили бы в Главном Штабе.