Разбойник Кудеяр - Владислав Бахревский

— Принесите свечей! — попросила хозяйка.

А Вася уже связывал узлом скатерть со всем, что стояло на ней, Завалил узел за спину и сказал на прощанье:

— И не бегайте за мной! А то Кудеяру пожалуюсь. Я не Петру служу, а Кудеяру.

Федора мимо избы своей прошла. Поглядела на окошко яркое — и дальше. А потом опамятовалась, влетела в избу — не пожар ли? — а там пир горой. Свечи горят, скатерть на столе, и еды видимо-невидимо, Покатились у Федоры слезы пуще прежнего: от испуга, от радости — не поймешь.

А Вася усадил ее за стол, поставил перед ней индейку, дал в руки яичко красное и говорит:

— Давай-ка стукнемся!

А когда похристосовались, Вася и сказанул:

— Я все невесту себе искал, да не нашел. Дураковат, говорят. А по мне я ничего. Дети твои меня полюбили. Вот я и решил вместе с вами жить. Беру тебя в жены, а ты меня возьмешь?

— Бери! — в один голос закричали ребята.

А Федора в память прийти не может, что за чудо: то ли сон, то ли явь?

И раздался звон подков на улице. Дверь распахнулась, и в избу вошла разбойница Варвара.

Федора руками всплеснула.

— Маланья, ты?

— Варварой меня зовут.

— Обозналась, матушка, прости.

Вася машет из-за стола.

— Садись, Варвара! Я тут сватаюсь.

— Вот и молодец! — сказала атаманша. — Ну, будь здоров! Расти детишек!

— Куда же ты? — удивился Вася. — Приходила-то зачем?

— Была нужда, да, на твое счастье глядя, вся вышла.

Уж за порог, а Вася ее за платье поймал.

— С Кудеяром чего стряслось? Говори!

Посмотрела Варвара парню в глаза.

— А еще дураком тебя называют… На цепи сидит Кудеяр.

— Да я их! — Повернулся к ребятам, к Федоре. — Ждите меня! Вызволю Кудеяра и приду к вам. Насовсем приду.

Глава 2

Солнышко в небе играет, и яркое и нежаркое. Ветер по земле ходит нехолодный. Птицы весне радуются, люда подобрели, разговевшись: Пасха.

Загремел засов. Страж принес Кудеяру кусок творожной пасхи да пару яичек крашеных. И все от себя. От монахов ковш воды и сухарь. Ради праздника цепи снял.

Потому и пожалел стража Кудеяр. Лезвие кровью не обагрил. Ударил по затылку рукояткой. Привалил к стене, посадил на цепь. Кольчужку с Кудеяра снять не успели, а ряса была изодрана в клочья. Пришлось со стража кафтан стянуть.

В подземелье было сыро, тихо. Над дверью темницы горели два факела. Кудеяр пошел подземельем, но за поворотом тьма, и ход раздваивался. Вернулся за факелами, заглянул в свою темницу. Страж сидел, обхватив голову руками.

— Куда ведут ходы? — спросил Кудеяр, прикасаясь бердышом к шее тюремщика.

— А пошел ты! — заорал он. — Я тебе яичек освященных принес, пасху, а ты вон как меня отблагодарил?!

Кудеяр понял, что этот человек и вправду ничего не скажет, обиделся!

Отряд разбойников затаился в лесу возле монастыря. Выжидали. Наконец монастырский колокол позвал монахов и гостей на праздничную трапезу.

— Пора, — сказала Варвара. — Собирайся, Вася.

— Пора так пора, — откликнулся богатырь.

— Ждите нас перед заходом. Не вернемся — ночью перелезайте через стену.

Вася взвалил на плечи огромный мешок, Варвара закрыла лицо черным, расшитым бисером покрывалом, и они отправились в монастырь.

Рыкнул Вася охране у ворот, а старался, как велено было, шепотом говорить:

— Боярыня Морозова к отцу Паисию за благословением!

— Какая такая боярыня Морозова, уж не та ли…

И замолк страж, почуяв в руке серебро.

— Боярыня Морозова к отцу Паисию за благословением! — прохрипел Вася в лицо монаху, открывшему дверь настоятельских палат.

Варвара сунула монаху ефимок.

— Проводи нас к игумену. У меня есть приношение, — она кивнула на мешок.

Монах, изумившись, — виданное ли дело, знаменитая боярыня пожаловала, — проводил гостей в келью игумена. Паисий по случаю праздника обедал с братией. Услышав о приходе боярыни Морозовой, поспешил в келью.

— Это тебе, — сказал Вася, бросив в ноги игумену мешок.

Паисий, увидав парня, который крутился возле мнимого Нифона Саккаса, отпрянул было, но Вася трахнул кулаком служку, и Варвара направила на игумена пистолет.

Кляп в глотку, тряпки из мешка долой, и как стоял Паисий, так на него, стоящего, и напялил Вася свой мешок. Мигом перевернул, завязал, и пошла странница со странником из монастыря вон.

Стража у ворот на мешок покосилась: шевельнулся будто бы. Но как вслух такое скажешь? Начальник тут же дыхнуть заставит. А как дыхнешь, так и отправишься на хлеб-воду.

Спросили все же:

— Чего так быстро назад?

— Святой отец велел завтра к нему пожаловать. Сегодня гостей не может оставить, — ответила Варвара.

Правый ход вел в монастырь. Кудеяр понял это и пошел по левому. Своды низкие, мокрые, ход узкий, едва боком протиснешься.

Долго шел, так долго, что хотел было назад вернуться. Один факел сгорел, другой на исходе. И вдруг тупик. Посветил на потолок. А на потолке среди кирпичей камень. Нажал на него — шатается. Смотрит — две ступеньки в стене. Поднялся, надавил на камень плечом, он из гнезда вышел и отвалился.

Пахнуло лесным воздухом, солнце в глаза ударило. Зажмурился.

— Господи, весна!

Защемило сердце у Кудеяра. Вытащил ноги из монастырского тайника, встал на зеленеющую землю. Тайник выходил к реке. Видно, был он сделан на случай осады.

Пошел Кудеяр по лесу, а потом привалился спиной к березе и замер. Он стоял один в лесу и был никто: не Кудеяр, не Георгий, не разбойник, не драгоман, не крестьянский сын. Показался он себе деревом. Зима на белом свете кончилась. Шумел вершинами влажный ветер. И в его ветвях шумел. Бежали, текли, лились, гудели соки. И в нем лилась и гудела быстротечная жизнь. Лопались почки, и его почки лопнули.

Весна! Клики птиц над водами, над весями, над бором. И в его деревянном горле клокотала песня, и знал он: просверлит песня в нем дырочку и пронзит ночь соловьями.

Отощавший за зиму барсучок, заспанный, ножки подламываются, хлюпая носом, потрусил в чашу — отъедаться.

Большие птицы, вытягиваясь шеями, выкрикивая радостное, пошли за реку и сели на болото.

Вспомнил Анюту Кудеяр. И в первый раз не позавидовал птицам. Хорошо ли иметь два родных дома, один за морем, другой здесь? Хорошо ли иметь две весны в году? Птицам, может, и хорошо, а человеку нужна одна весна!

Раздвигая ветви, Кудеяр пошел по лесу. И вдруг — приглушенные голоса. Затаился, как зверь.

— Умаялся, тащивши! — донеслось сипение Васи.

На поляне сидели разбойники. В кругу между ними валялся шевелящийся мешок.

«Опять, что ли, поросенка приволок?» — улыбнулся Кудеяр. Но мешок подергался, подергался, и вылез из него… Паисий.

«Ай да Вася!»

Микита Шуйский начал допрос:

— Где Кудеяр у тебя сидит?

Паисий шевельнул затекшими плечами, осмотрелся.

— Где сидит Кудеяр? — насупил брови Шуйский.

— На дереве.

— Что?! — Разбойники выхватили оружие, и слетела бы голова с игумена, но тут раздался знакомый голос:

— Я здесь!

Все вздрогнули, подняли головы, повернулись. На дубе, в развилке, — Кудеяр.

Кудеяр спрыгнул на землю. Подошел к Васе, обнял.

— Молодец! Как же ты с ним управился?

— Обыкновенно. Взвалил и попер. Да я не один был, с Варварой.

Кудеяр глазами нашел «боярыню Морозову», поклонился ей:

— Спасибо!

А тут Вася бух на колени.

— Кудеяр, я вызволять тебя пришел, а ты сам себя вызволил. А теперь отпусти меня насовсем. Я к ребятишкам пойду.

— К каким это ребятишкам? Жениться не успел, а ребятишек уже полна изба?

— Угадал. Шестеро ребятишек.

— Шестеро! Женился, что ли, пока я рясу носил?

— Да вроде бы!

— Ну, брат, и прыток ты!

— Я прыткий, — согласился Вася.

— Отпустим его? — спросил Кудеяр разбойников.

— Гуляй, паря!

— Деньги есть? — спросил Кудеяр свою братию.

— Сколько надо?

— Сколько есть! — Кудеяр снял с Васиной головы шапку. — Не жалей. Приданое товарищу от лесного народа.

Посыпались монеты.

А Кудеяр посматривал на низкое солнце, мрачнел. Отвел Васю в сторону, спросил шепотом:

— Мужики готовы встретить Шишку?

— Готовятся.

— Спеши в Можары. За Анютой присмотри. Мы скоро придем к вам на помощь. — Кудеяр взял у Микиты Шуйского пистолет. — Анюте передай.

Вася уехал.

Кудеяр повернулся к разбойникам.

— Трое остаются с лошадьми, остальные пойдут со мной. Нас ждет великая добыча.

— А этого куда? — показал Микита Шуйский на Паисия.

— Этот мой! — загородила игумена Варвара.

Будто фонтан ударил из-под земли — выскакивали на широкий монастырский двор разбойники.