Прятки с судьбой - Анна Милок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А кто они?
– Они, – сглотнула предательский комок в горле, – мама нянюшкой при княжнах была, а отец… отец главным конюхом был, пока не помер. За его добрую службу и нам с матушкой дозволили остаться.
– А братья или сёстры у тебя есть?
– Не дали Боги. С младшей княжной дружила, она меня часто сестрой названной звала.
– Той самой?!
Мирослава чуть не подскочила на лежанке, а я только сейчас поняла, какую глупость сказала. Так увлеклась историей Айки, что позабыла язык вовремя прикусить. Вот же глупая!
– С той, что князь наш сватать ездил?! – не унималась теперь егоза.
– Да… Ты её ненавидишь, наверное?
– Нет, – Мирослава горько вздохнула и покачала головой. – Жаль мне, что княжна Агния даже шанса Радимиру не дала.
– Как же так? А если бы эта Агния твоего любимого князя увела из-под венца?!
Всем двором они что ли белену едят и не косят? Вот же странные.
– Я Радимира с детства знаю, честь для меня будет большая подле него быть, но…
– Не люб тебе? – спросила, а у Мирославы тут же щёки вспыхнули ярче пламени.
– Как же можно, люб, конечно, как государь, как человек, как брат. Я и сама ему не люба, – снова вздохнула глубоко, словно тяжело ей слова давались. – Да только выбора нет.
– Всегда есть выбор. Или тебя так твой папенька застращал?
Мирослава погрозила мне пальцем, а потом показала на свои уши.
– Лишнего не болтай, особенно в том, чего не понимаешь. Отец мой не ради блага своего старается, а ради всех нас.
Больше она со мной беседы светские вести не стала, зря я ей нагрубила. Ели мы тоже молча, только и слышно было как ложки деревянные стучат о плошку.
Первой не выдержала я, попросила прощения за слова свои дерзкие и необдуманные. Весь день находиться в заточении в четырёх стенах, да при этом ещё и не разговаривать – было слишком большой пыткой. К счастью, девушка быстро оттаяла.
С интересом я следила за Мирославой, только сейчас поняв, что впервые имею дело с настоящей коренной жительницей Горных хребтов. Макар и Игнат не в счёт, они и сами кликали себя полукровками.
Внешне она мало чем отличалась от своих сверстниц моей родины, а на деле была самым настоящим кладезем противоречивостей. Как в ней только уживались и свободомыслие, и покорность слепая? А ещё она так забавно говорила: вместо сторон у неё крылья, расстояние измеряла плевками. Так ещё какие! Это кто ж так плюнуть может, чтобы от стены да до стены? А ей мои слова в диковинку были, глазели друг на друга как на зверьков заморских. И от того, так много расспросить хотелось, что не перечесть.
Глава 43
И обед и ужин нам принесли в светлицу. Может, и напрасно я судьбу гневлю, не так давно боялась в брюхо дракону угодить, а сейчас княжим хоромам не рада. Вот только цветы на стенах оскомину набили, а стены давили душу словно капканы наживу. Несколько дней под крышей Гаты сейчас виделись чудесным миражом, полным свободы.
– Часто тебя так запирают? – к моему огромному удивлению, но ближе к закату нас действительно закрыли.
– Не бойся, это всем только на благо, – Мирослава тщётно пыталась меня успокоить, даже виду не подавая, что ей может быть страшно или неуютно. Что за варварский край такой?! Мысли нехорошие в голову лезли, да думы всякие страшные.
Ставни задрожали от громкого рёва, а у меня вместе с тем душа в пятки умчалась. Мирослава же едва вздрогнула, может привыкла с детства к шумным крылатым соседям, подошла к окну да закрыла его плотнее. Слабое утешение, глухой и тот бы услышал этот дикий рёв.
– Откуда они взялись? – я кивнула в сторону окон, боясь произнести вслух заветное слово, будто только оно и удерживает от меня огромную клыкастую пасть. Интересно, а насколько огромную? – Разве Первые люди не истребили их?
– Скажешь тоже, – прыснула Мирослава от смеха. – Любая летопись с этого начало берёт. Мне кажется, я наизусть эту легенду уже знаю.
Своё мнение я дальновидно заткнула куда подальше. Откуда в летописях драконам взяться, это серьёзный научный труд, а не сказки да были для трудновоспитуемой молодёжи, чтобы их запугивать.
– Прости, грамоте не обучена, – выдавила улыбку поглупее и отвернулась, якобы пряча неловкость. На деле же гнев распирал меня так, что едва носом пар не шёл. Не нравилось мне самой себя дурой необразованной выставлять, вот бы учителя, нанятые папенькой, удивились бы таким переменам.
– Ох, Аечка, а хочешь я тебя научу?
Руки зачесались стукнуть зазнайку, благодетельница выискалась. И я бы может и стукнула, если бы не понимала, что виной такой перемене в настроении вовсе не добродушная Мирослава, а я сама. Княжна Агния ни разу не предложила служке Айке научиться грамоте. Могу ли я звать себя её другом?
– Ничего в этом сложного нет, вот увидишь, тебе всё под силу будет, – снова принялась успокаивать меня Мирослава, со спины заключая меня в дружеские объятья.
– Спасибо Мирослава за доброту твою, я буду очень благодарна тебе за уроки грамоты. Но ты сперва расскажи лучше, что знаешь о чудищах этих.
– Чудищах? – девушка насмешливо приподняла брови. – Смотри, как бы нас до конца дней наших взаперти не оставили за речи такие.
Холодок прошёлся по моей коже, а вот Мирослава продолжала, как ни в чём не бывало.
– Всё началось с зависти Чернобога, до того творенья брата его дивными оказались. Закипал он от чувства мерзкого и вылилось это в страшную Тьму, что спустилась на землю и житья людям не давала.
– И Первые люди решили от неё избавиться раз и навсегда. Молили создателя своего о помощи, а он не ответил, – пыталась подстегнуть Мирославу поскорее перейти к сути, но та отрицательно замотала головой.
– Вот сочиняешь! Правды не знала бы, глядишь и поверила, – широко улыбнулась девушка. – Болело сердце Белобога за детище своё любимое, но и сам он вмешаться не мог, чтобы не нарушать и без того шаткое равновесие. Сгубила Тьма почти всех воинов славных, а последних загнала в ловушку, издевалась. Заплакал тогда Белобог, слёзы его горным потоком обрушились вниз, и каждая наделила Человека силой небывалой. Мужи храбрые превратились в непобедимых драконов, целебным пламенем жгли они заразу эту по всей земле, избавили мир от хвори тёмной.
Умела бы, присвистнула. И как такому поверить, если
