Прятки с судьбой - Анна Милок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проснулась я засветло и без чьей-либо назойливой в этом помощи. Знахарка, к моему удивлению, уже встала. Хотя меня больше удивило не это, а то, что она не растолкала сразу же меня. Водилась за ней такая нехорошая привычка.
Тише мышки за печью я встала с лавки, на носочках подкралась к старушке, чтобы осторожно заглянуть ей через плечо. Что ей понадобилось в сундуке?
– Не пыхти мне в затылок как самовар, – бросила бабушка, даже не оборачиваясь.
– Как вы узнали?!
– Как? Тебя ж за версту слыхать.
Наконец Гата обернулась ко мне, и я чуть не закричала от радости, потому что в руках у неё был красная сорочка. Не новая, конечно, по меркам красавиц Китежа даже видавшая виды. Но ведь она предназначалась мне! Разрешила-таки!
– Вот только не верещи, а то передумаю, – пригрозила Гата, а я даже язык прикусила, чтобы ненароком не пискнуть.
Умывалась, а ледяную воду и не чувствовала. Наоборот, натирала щёки, да посильнее, чтоб румяной да погожей в люди выйти.
– Бабушка, а можно снять это? – ковырнула ногтём присохшую на нос грязь. Вряд ли она по-прежнему имела лечебные свойства, скорее отпугивающие.
– Снимешь, дома будешь сидеть.
Глянула я на свою кислую мину в отражении, совсем она мне не нравилась. Но и спорить со знахаркой дело было бесполезное.
Юркой козочкой я выпрыгнула из затрапезного платья, моё собственное уже давно походило на лохмотья, а собственноручная стирка только лишь усугубила ситуацию. Как же не терпелось принарядиться.
– Я могу сама, – попыталась остановить бабушку, испытывая неловкость. Пусть я часто пользовалась помощью Айки, но с сорочкой точно бы совладала. Не тяжелее домашних хлопот.
– Дай помечтать старой, – огрызнулась Гата, большим пальцем стирая скупую слезу. – Не дали боги дочь, так тебя принаряжу.
Я умолкла на полуслове и смирно встала подле знахарки. Позволила ей надеть на меня рубаху с чудной вышивкой на присборенных плечах, любовно погладила богато украшенный ворот, сколько же сил сюда было вложено. Навершник был не так обильно расшит, но тем красивее под ним казалась сорочка. Волосы Гата убрала в тугую косу, и последним, на само её основание, повязала начельник. Широкая лента опоясывала мою голову, расшитая теми же цветами, что и оплечье.
– Ай да краса! – хлопнула в ладони Гата, а мне на душе тревожно стало: нянюшка милая вспомнилась.
Бывало, часами за мной по двору прогоняется, потом ещё час в лохани отмывает, приговаривая, что ей вместо княжны порося непослушное подсунули. Умоет, нарядит, залюбуется, и простит…
Обняла в порыве Гату, прижалась к сухонькой старушке как к матери, а та и рада.
– Ладно уж тебе, ступай, а то сейчас всю красоту попортишь.
Дважды меня просить не пришлось, и я счастливой пташкой выпорхнула из избы, чтобы в сенях столкнуться со своими спутниками.
– Айка, – восторженно выдохнули братья, а я покрутилась вокруг оси, хвастаясь Гатиным нарядом.
– Ай да хороша!
Сами Макар и Игнат мало чем изменились, разве что рубахи были свежие, но это нисколько не умаляло их мужской красоты.
– Готова?
Я кивнула, волнительно переступая с ноги на ногу. Это же моя первая ярмарка, нет, не так, моя первая свобода. Я могу дурачиться с ребятнёй, бегать и прыгать, есть сладости вдоволь, а, главное, за моей спиной не будут стоять семеро дружинников-богатырей, испепеляя взглядом всякого, кто осмелиться ко мне подойти ближе положенного. Есть свои неоспоримые плюсы быть простой Айкой, а не княжной.
Начали мы с торговой площади, которую сейчас было не узнать. Меж домами, заборами, столбами были натянуты разноцветные гирлянды, торговцы доставали припрятанные по случаю лучшие из своих припасов, скоморохи собирали толпу ребятишек, развлекая на всякий лад и всё это безумство утопало в гуле десятка голосов, смехе и музыке.
Парни помладше соревновались в ловкости, кто дольше продержиться верхом на козле, кто постарше пытались взобраться на высокий столб за баранками и леденцами. И пусть по вкусу они ничем не уступали тем, что находились у подножия, от охочих доказать свою удаль отбою не было.
И снова мне показалось, что девиц гораздо меньше. Лишь небольшая стайка молодых в разноцветных рубахах изощрялась неподалёку в плетении венков и начельников, украдкой поглядывая на мужские состязания. Почти все девушки были с покрытой головой, а кто и с повязанными поневами. Выходит, ни одной молодушки, все сосватаны, а то и замужем.
Я о том долго думать не стала, не до того было. Болела за Игната, который один из немногих достал связку баранок с самой вершины столба, ухохатывалась над Макаром, что разозлил горного козла и давал дёру от него по всему загону. Приз за ловкость ему не дали, но единодушно прозвали самым выносливым.
Мы ели сладости, запивали их квасом, много ходили от лавки к лавке, разглядывая диковинки. И ажурные платочки, тонкие, как паутинка, и шкатулки резные, словно и не человеком сотворённые. И никакой суматошной толчеи, что порой случалась в Китеже.
Вместе с остальными дружелюбными соседями мы гуляли улочками Родни, пока не дошли до замковой площади. Весь люд стекался сюда, чтобы хоть краем глаза посмотреть на своего князя, а если повезёт, то получить благословение.
Нам повезло. На широком белокаменном балконе, возвышаясь над нами на добрые четыре головы, стоял князь горных хребтов и пиков в сопровождении своей свиты. К левому плечу его льнула девица в дорогом парчовом наряде и богатой душегрее. Уж не её ли вчера везли с почестями в замок?
Глава 39
Толпа улюлюкала от счастья, одной мне оно костью в горле встряло. Красивая, статная девица, тут не покривить душой. На челе не повязка обычная, а столбунец самоцветами украшенный, из-под него косы длинные чёрные. На её фоне и князь мог бы затеряться, до того хороша.
Хотя, вру. Было в самой позе Радимира что-то такое, властное и сильное, что его хоть в мешок обряди – князь.
И хоть он спутнице своей не благоволил, что отчего-го грело моё сердце, а находиться рядом позволял. И люди ей радовались, как своей, наверняка это так и было. Приняли бы они приезжую княжну, интересно? Тьфу, глупости какие в голову лезут!
– Ох, повезло нашему князю, – выдохнул Игнат, не представляя как задевают меня его слова. – Давайте танцевать!
Музыканты на площади играли весёлую музыку и люди, повинуясь их чарующей мелодии, уже начинали
