Пока не закончатся звезды - Инма Рубиалес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последние несколько часов выдались сумбурными, и я почти забыла о том, что фотография, на которой мы целуемся с Лиамом, сейчас гуляет по всему интернету.
Я стараюсь отбросить эти мысли. Мне и так тяжело было смотреть на нее перед отправкой в журнал, но нужно было убедиться, что моего лица не видно. Конечно, на снимке меня невозможно узнать, однако это не значит, что я осталась равнодушна. Потому что, к сожалению, Лиам очень горяч. И потрясающе целуется. Так что, глядя на эту дурацкую фотографию, я не могу не вспоминать о том моменте в моей комнате.
Мое сознание было полностью затуманено. Если бы он не отодвинулся, я уверена, что сама бы этого не сделала. Разум отказал мне, и это меня беспокоит. Горький опыт научил меня тщательно обдумывать все, прежде чем делать, но в присутствии Лиама я постоянно принимаю плохие решения. И нужно положить этому конец.
Кроме того, вчера он повел себя как придурок.
Зря я вообще согласилась тогда отвезти его в Лондон.
В попытках отвлечься, я иду в ванную, чтобы принять душ. Потом позвоню маме и попытаюсь убедить ее вернуться домой. Пока вода нагревается, я раздеваюсь и смотрю на себя в зеркале. К горлу подкатывает комок. Раньше у меня не было проблем с самооценкой, но теперь я сама себе отвратительна. Я бледная и невзрачная. Истощенная. Не в силах больше смотреть на себя, захожу в душевую.
Я намыливаю голову и тело против часовой стрелки. Смываю макияж с лица. Поток горячей воды обрушивается на мои плечи, но я не снижаю температуру. Несмотря на боль, я не двигаюсь. Просто смотрю прямо перед собой и позволяю воде обжигать тело. Кому какая разница? Никому до меня нет дела, и я не собираюсь себя жалеть.
Единственное, что заставляет меня выходить из дома, – мысль о том, что иначе счета взлетят до небес.
Завернувшись в полотенце, я расчесываю волосы и даю им высохнуть – они короткие, до плеч, так что много времени это не займет. Когда я открываю комод в своей спальне, чтобы достать пижаму, я мельком вижу кофту Лиама, и у меня скручивает живот. Я случайно забрала ее из его дома и с тех пор храню у себя. Она пахнет им и гораздо удобнее и теплее, чем моя, но я закрываю ящик, не прикасаясь к ней.
Верну ее при следующей встрече, если она когда-нибудь состоится.
А до тех пор мне всеми силами нужно избегать мыслей о Лиаме.
Одевшись, я сажусь на кровать, скрестив ноги, и беру в руки смартфон. Вздохнув, я набираю мамин номер. И, как только собираюсь нажать на кнопку вызова, раздается звонок в дверь. От облегчения я едва не плачу. Торопливо поднявшись, пересекаю коридор, молясь не увидеть Стива. Но за дверью стоит кое-кто другой.
– Добрый вечер, соседка.
Я замираю при виде Лиама. Сердце колотится так, будто вот-вот выпрыгнет из груди.
– Что ты здесь делаешь? – первое, что вырывается у меня изо рта. Я удивлена, взволнована и зла. Почему он опять все усложняет? Почему не позволит просто забыть о себе?
Он правда считает, что может вот так запросто заявиться сюда после того недавнего разговора?
– Ты заходила в соцсети в последние несколько часов? – спрашивает он, игнорируя вопрос. Предчувствуя мой ответ, он добавляет: – И не надо. Мы бьем рекорды популярности с момента публикации фотографии.
– Мы? – удивляюсь я, а Лиам кивает.
– Все интересуются, кто же эта «таинственная девушка», с которой я изменил Мишель. Лучше не видеть, что они пишут.
Судя по его тону, «стерва» – это самое мягкое. Никто не знает, кто я такая, так что мне все равно. Это он должен волноваться, учитывая, что его репутация пошла коту под хвост. Можно было бы спросить, как он себя чувствует, но он этого не заслуживает. На самом деле мне не терпится поскорее захлопнуть дверь перед его носом.
Однако я решаю проявить вежливость.
– И ты проделал весь этот путь, чтобы лично рассказать мне об этом?
В свою защиту скажу, что он вывел меня из себя.
Лиам судорожно открывает и закрывает рот, подыскивая ответ. Я смотрю на его губы. В животе поднимается жар, и мне приходится заставить себя отвести взгляд. И тут я вижу чемоданы за его спиной, и у меня замирает сердце.
Я бледнею. Заметив это, он поспешно улыбается.
– Кажется, я сказал «соседка»? Я имел в виду «соседка по комнате».
– Нет, ни за что. Нет. – И я бесцеремонно захлопываю дверь.
Вернее, пытаюсь. Лиам толкает ее одной рукой и, поскольку он сильнее, легко ее открывает. Ну почему я такая маленькая. Нужно было больше есть. Будь я два метра ростом, тут же врезала бы ему по морде.
– Да подожди ты. Я даже не успел ничего объяснить.
Ладно. Удар коленом в пах тоже подойдет.
– Объяснить? – рычу я. – Сначала ты ведешь себя как придурок и уезжаешь, затем пишешь мне и требуешь, чтобы я послала фотографию в журнал. А теперь вот заявляешься ко мне на порог с чемоданами. Ты вообще в своем уме?
Он думает, что весь мир лежит у его ног. Но со мной этот номер не пройдет. После того, что он наговорил мне прошлой ночью в ответ на попытку ему помочь, я зареклась иметь с ним дело. В конце концов, это его жизнь. Пусть делает что хочет, а меня оставит в покое.
Лиам явно не ожидал такой реакции и теперь хмурится.
– Забавно, что ты сердишься, хотя именно ты продала эту историю прессе без моего согласия.
– И я не только попросила прощения, но и помогла тебе с этой дурацкой фотографией, чтобы ты добился своего. Если тебе этого мало, пошел ты к черту.
Наверняка мое лицо покраснело от ярости. Я снова пытаюсь закрыть дверь, а Лиам снова мне мешает. Открываю рот, чтобы оскорбить его, но тут замечаю его взгляд. Что-то в нем появилось. Кажется, это раскаяние?
– Все в порядке, – говорит Лиам, его тон смягчается. – Мне очень жаль. Ты была права насчет Мишель.
Я скрещиваю руки на груди. Гордость так и побуждает меня съязвить, но я слышу горечь в его голосе.
– Что заставило тебя передумать?
– Сегодня я поделился с ней своими чувствами, а ей было все равно. Настоящий друг не станет преуменьшать твои проблемы.
Мое сердце сжимается. Я слегка расслабляюсь, стараясь не подавать виду.
Выдержав небольшую паузу, Лиам смотрит мне в глаза:
– Майя, я в прямом эфире объявил, что бросаю ютуб.
Повисает пауза, словно он ожидает от меня какой-то реакции, но я не удивлена, потому что все к этому и шло. И я просто спрашиваю:
– Как к этому отнеслись Адам и твоя мама?
И, хотя это сложный вопрос, Лиам, кажется, успокаивается, что я не держу на него зла.
– Они загнали меня в угол, пока я собирал вещи, и потребовали взять свои слова назад. Я не поддался, и мы поссорились. Адам считает, что я веду себя как эгоист и ставлю под угрозу имидж матери. А она, конечно, думает только о себе. В конце концов они сказали мне, что, пока я живу под их крышей, я обязан следовать их правилам. Поэтому я решил уйти из дома.
Мне не нужно много времени, чтобы представить всю картину. Вот почему он здесь. Я чувствую горечь во рту. Его мать контролирует каждый шаг, а моей настолько все равно, что я не могу вспомнить, когда она в последний раз мне что-нибудь запрещала. Они разные, но в то же время одинаковые. Никто из них даже не заметил, когда мы пропали на всю ночь.
– Лиам… – начинаю я, но он
