Марш обреченных - Владимир Свержин

Моя машинка не часто выходит на трассу. Признаться, вождение у меня не входит в число любимых занятий. Поэтому по большей части серой лошадке «Шкоде-Фелисии» приходится грустить в гараже. Что ж, пора прогуляться…

Птаха появляется, едва только я успеваю затормозить. Идет, чуть покачивая бедрами, мужчины крутят вслед за ней головами, и кажется я слышу их сдавленный стон и зубовный скрежет. Распахиваю дверцу. Добро пожаловать, прекрасная гостья! Излишне говорить, что вы прекрасно выглядите. Так прекрасно, что это идет вразрез со всеми канонами конспирации. Потому как, если голова идет кругом, какая уж тут к черту конспирация.

— Привет, Сашенька! — Аня легко впархивает в салон и чмокает меня в щеку. — Не долго ждал?

— Только подъехал, — честно признаюсь я.

— Вот и чудесно. Выезжай на Тверскую, оттуда — на Ленинградское шоссе, — командует она.

— Куда едем? — спрашиваю я, включая двигатель.

— На дачу к полковнику милиции Потапову, а ты куда думал? — интересуется Анюта.

Я гляжу назад. Поехали. Дорога свободна.

— Ну и что у тебя хорошенького? — Задаю я дежурный вопрос.

— Все превосходно! А впрочем, ничего интересного не происходит. У тебя-то как?

— Да как тебе сказать? Проблемы, проблемы. Слава Богу, крупных неприятностей практически нет, — не моргнув глазом, вру я.

Это заведомо неправда, но не рассказывать же моей прелестной спутнице о закрытии Центра. А потом, кто сражается — тот не побежден.

— Ну ничего, посидишь у нас на даче, развеешься. У нас там тихо, зелено, птицы поют. Отец будет рад с тобой познакомиться, — небрежно бросает Птаха.

— Даже так? — я в силу возможностей имитирую удивление.

— Да! Я ему тебя расписала чуть ли не как героя нашего времени.

— Как Наташе? — усмехаюсь я, с затаенной тоской вспоминая недавнюю встречу.

— Примерно. Кстати, ты ей очень понравился, — словно невзначай, бросает Птаха.

— Я? Ей? — спрашиваю я с нарочитым изумлением.

— Именно. Она очень обижалась, что ты уехал, не попрощавшись с ней, — взгляд Ани чист и невинен.

— Так карта легла. Ты же знаешь, я должен был уехать, — глупо оправдываюсь я, понимая, что все мои заботы в этот час никого не волнуют.

— Знаю. Но не могла же я рассказать об этом Наталье.

— Ты права, — вздыхаю я. — Извинись за меня перед ней.

— Зачем? Доедем, сам извинишься, — произносит она нарочито скучающим тоном.

— То есть? Не понял? — я поворачиваю голову и впериваю взгляд в безмятежное лицо Анны.

— Поверни голову. Следи за дорогой! — все с тем же безмятежным выражением заявляет она. — Что тут непонятного? Когда я рассказала Натали о том, что ты будешь на выходных у нас, она срочно захотела тоже отдохнуть и, что самое забавное, в том же месте.

— Шутишь? — все ещё не веря в услышанное, невпопад бросаю я.

— Почти нет. Я же сказала тебе, ковбой, что ты ей понравился.

— Почему? — вопрос несомненно глупый, о чем я тут же узнаю от Птахи.

— Видимо потому, что ты первый мужчина, который не попытался её закадрить в первые пять минут знакомства, — она корчит забавную гримаску, долженствующую, видимо, означать пылкость чувств, возникающих у мужчин при взгляде на её подругу.

Что и говорить, аргумент веский. Впрочем, не будь я в тот вечер на работе, глядишь, у неё был бы шанс изменить мнение обо мне в худшую сторону.

Мы мчимся по шоссе, лавируя между спешащими за город иномарками и отечественными коньками-горбунками, чтобы, подобно многим счастливцам, имеющим жилье не в белокаменной, дать роздых душе среди красот среднерусской, сердцу близкой, подмосковной полосы. Вот позади МКАД — граница страны Московии, которую, ежели вдруг придет в голову очередному городничему обнести, как встарь, крепостной стеной всея Руси столицу — шедевр фортификационного искусства явится, сродни Великой Китайской стене.

— Анечка, тебе ничего в этом не кажется странным? — кривлю я губы в саркастической ухмылке.

— Ты о чем? — словно не понимая, спрашивает она.

— Об этой встрече. Тебе не кажется, что одна известная мне очаровательная особа настоятельно желает, чтобы я познакомился с её лучшей подругой как можно ближе? Я достаточно понятно сформировал свою мысль?

— Сашенька, — Птаха кладет мне руку на плечо и ерошит волосы. — Я очень люблю тебя и очень люблю Наташку. Поэтому я хочу, чтобы, она стала твоей женой.

Нельзя же говорить такие вещи на ста км в час!

— Ты это серьезно?! — Я едва успеваю повернуть руль в сторону, чтобы не слететь с трассы.

— Разве похоже, что я шучу? — в зеркале я вижу её насмешливо-удивленный взгляд.

— Да вроде нет. Все равно, как-то все глупо получается.

— Ерунда. Жизнь как жизнь, — пожимает она плечами и откидывает голову на подголовник.

— А как же ты? — задаю я вполне, на мой взгляд, резонный вопрос.

— Я? — голос Ани становится немного печальным. — Понимаешь в чем дело, Сашенька, я тебя действительно очень люблю. Но мне никогда не удастся быть рядом с тобой. Я уже как-то сходила замуж и знаю, что не смогу жить в неволе. Какой бы золотой она не была. Я буду твоей возлюбленной, но не более того. А кроме того, я слишком ценю тебя как друга и боюсь, что если бы мы вдруг стали бы жить вместе — это быстро прошло. Натаха не такая. Она очень милая и домашняя.

— Ты это уже говорила, — киваю я.

— И ещё раз повторю! — с внезапным напором произносит Анюта так, словно я собираюсь ей противоречить. — Ты её ещё толком не знаешь. Она чудо!

— Кто бы спорил!

— Вот и не спорь. Муж ей нужен — это факт. Причем, не какой попало. Не лось новорусский, а настоящий мужчина. Чтоб как за каменной стеной. — Птаха поднимает свой кулачок. — Вот такой как ты. Понял?

— Понял, — вновь киваю я. — Солнце мое, ты прелесть.

— Спасибо, что заметил. Только я тебя очень прошу, на даче — ты мой старый друг и… побольше внимания Натали. Чего ты рожи строишь? Я серьезно говорю!

Вот так-то. Как говаривала Татьяна Ларина, «Судьба моя уж решена». Без меня меня женили. Ай да Птаха! Ну что скажешь этой сумасбродке?

Впрочем, в одном она несомненно права. Если думать о семье — то сейчас. Еще несколько лет, и кому я буду нужен? Просто аж странно, что моя кандидатура рассматривается среди претендентов на благосклонность Натальи Воронец. Тем более, если рассматривать, её в смысле мою кандидатуру, с точки зрения каменной стены. Понятное дело, у новых русских шанс угодить под пулю или привести в действие взрыватель, поворачивая ключ зажигания собственной машины, весьма высок, но у меня то он не ниже! Даже если придерживаться версии майора спецназа…

— Сейчас будет поворот направо, — произносит Аня. — Сашенька, ты, правда, на меня не сердишься?

Остается лишь пожать плечами. Сердиться на эту рыжеволосую красавицу, неизъяснимым образом объединившую в себе светскую даму с системной хипушкой, мне физически не удается. Хотя, наверное, стоило бы.

Минут десять мы едем в полном молчании. Сгущающиеся сумерки размывают контуры придорожных кустарников, отстоящих поодаль деревьев и дачных домиков, ни коим образом не согласующихся с новомодным словом «коттедж».

— Теперь давай налево. Вон видишь, зеленые ворота. Там погуди. Мы приехали.

Лай, доносящийся из-за забора, подтверждает, что нас ждут.

— Тихо, Барбос! Свои, — властно кричит Аня. — Не обращай внимания. Он только на чужих бросается. Она поворачивает ручку калитки, устрашающего вида мастифф сидит на дорожке, выжидающе глядя на нас.

— Саша, знакомься. Руи де Барби принц Лос-Риос, попросту Барбос, — представляет мне Птаха пса Баскервилей. — А это Саша Лукин де Рос спецназ.

Могучая псина подходит ко мне, внимательно обнюхивает и удовлетворенно удаляется прочь.

— Саша, что ты стоишь? Помоги мне открыть ворота. Или ты хочешь, чтобы твой мустанг ночевал на улице?!

— Аня, — слышу я голос с веранды. — Ну, наконец то вы добрались!

Мужчина, произнесший эти слова, лет на десять старше меня, но по всему видно, что жалоб на плохую физическую форму у него нет и быть не может. Он высокий, поджарый и жилистый и наверняка принадлежит к той породе мужчин, которые даже далеко за полтинник производят на дам неотразимое впечатление. Птаха чем-то неуловима похожа на него, хотя тип лица, пожалуй, совершенно другой. Вот разве что разрез глаз и ямочка на подбородке.

— Я, кажется рассказал нашей очаровательной гостье все известные мне приличные анекдоты, — продолжает он. — Задержись вы ещё немного…

— Папа! — Птаха лукаво улыбаясь, грозит ему пальцем. — Прекрати немедленно! Лучше познакомься. Саша, — она поворачивает лицо ко мне, — ты у нас майор?

Я утвердительно киваю.

— Познакомься, мой друг, майор спецназа Александр Лукин, а это папа, Николай Сергеевич, полковник Потапов по совместительству. — Крепкое рукопожатие. — Ну вот и познакомились.