Измена. Месть подают холодной (СИ) - Рита Ардея

— Но даже под дурманом ты отказалась писать то проклятое письмо. У тебя словно проблеск случился. Я говорила тебе всякие патетические вещи, что ты должна отвергнуть Райдена, чтобы спасти, а ты, наоборот, написала ему целое любовное послание!

— Но до него оно не дошло.

— Конечно, я не могла допустить, чтобы ты такое ему отправила! Он бы тут же из Вайшны за тобой прилетел. Я запаниковала и подсунула тебе сразу тройную дозу, чтобы ты всё же написала то, что нужно. Но потом что-то страшное случилось, ты стала, как кукла. Тебя забрали в Ристайл, и ты шла, как овечка на бойню. Я даже думала, уже не оклемаешься. Но вот ты здесь, десять лет спустя, всё ещё мозолишь мне глаза. — она презрительно кривит губы. — Вся такая правильная и замужем, а сама с порога кинулась охмурять Райдена!

Руби делает плавный шаг в её сторону. Сейчас я близка к тому, чтобы позволить ей сделать из Тиоры фарш. Но всё же я задаю ещё один вопрос:

— Точно не помнишь никаких примет связного? Может, на нём были какие-то символы, знаки, амулеты? Или хотя бы на визитке?

— А, на ней был странный значок, — вспоминает эльфийка. — Горящий глаз или глаз в костре — что-то подобное. И всё. Даже никаких букв.

Слышу внезапный резкий вдох и оборачиваюсь. Побледневшая Руби прикладывает руку ко рту. Я хмурюсь.

— Ты в порядке?

— В полном. Просто… мне хорошо знаком этот символ.

— Око пламени, — говорит Руби. — Его во время драконьих войн использовали ристайленские отступники.

— Те, что были против мира и существования драконьего альянса? — вскидывает брови Веспула.

— Те, задницы которых Вилле знатно приморозила, когда создала свою стену на месте дыры в защите Академии, — кивает Руби.

— Но ведь… мир уже был заключён на момент, когда меня начали травить дурманом, — теряюсь я. — Вряд ли они сделали это из мести, но зачем борцам за чёткое разделение драконов по расам пихать меня в жёны огненному?

Мы грозно смотрим на Тиору, но в глазах её полное безразличие.

— Мне откуда знать? — фыркает эльфийка. — Он со мной планами не делился.

— А ты и не любопытствовала, — ехидно договаривает Руби. Тиора фыркает.

— Он пообещал, что Вилле заберут, а Райден достанется мне, больше меня ничего не интересовало. Но обманул же, гад! — тянет она почти жалобно. — Как только Вилле увезли, проклятая карточка перестала работать! Я пробовала подсыпать Райдену остатки красного порошка, но это было непросто: к себе он не пускал, а в столовой попробуй ещё незаметно добавить что-то в чашку! А в итоге — никакого эффекта.

— Наверное, ей так легко живётся, — бормочет Веспула. — Такая пустота в голове, гуляет ветерок… И только какая-то неуловимая тоска на душе напоминает, что там должен был быть мозг.

Больше от эльфийки ничего не добиться. Даже будучи с нами предельно откровенной, она не слишком-то хороший источник информации. Мы втроём озадаченно смотрим на Тиору, после чего Руби высказывает то, что вертится у всех на языке:

— А что нам теперь делать с ней? Не отпускать же?

Дверь ректорского кабинета распахивается, и оттуда невозмутимо выходит Райден. Бессонная ночь на нём мало сказалась: он всё так же безукоризнен.

— С вашего позволения, леди, — улыбается он. — Будучи вайшнийским дипломатом я имею право наложить арест на любого подданного своей страны. Несмотря на то, что по закону сведения, добытые под чарами правды, нельзя использовать в суде, я уверен, наша старая подруга в итоге захочет повторить свои показания уже без воздействия магии.

Взгляд, полный туч и молний, обращается к Тиоре, и та съёживается на стуле.

— Райден! — лепечет она. — Я не хочу в тюрьму!

— А кто хочет? — разводит руками Веспула. — Особенно в тюрьму на нашей славной родине! Слышала, камеры там находятся под водой, сырость невыносимая, а солнца заключённые не видят. Так что когда ты выйдешь — если ты выйдешь! — ты будешь беззубой, бледной, насквозь больной…

Тиора не позволяет Веспуле продолжать со счастливым видом рассказывать обо всех ужасах, что её ждут. Она начинает скулить, по её щекам текут слёзы.

— Я просто хотела, чтобы ты обратил на меня внимание! — шепчет она, вскидывая взгляд на Райдена.

— Поверь, — отвечает он тоном, от которого даже мне становится холодно, — всё моё внимание будет обращено лишь на тебя, пока я буду доставлять тебя в Вайшну.

Охрана Академии забирает Тиору. Надеюсь, в следующий раз я увижу эту горе-отравительницу разве что в суде. Мы остаёмся вчетвером, и Руби, подбоченившись, лукаво смотрит на Райдена.

— И что же, наш ректор прятался в кабинете и грел уши, вместо того чтобы принять участие в допросе?

— У меня было чувство, что Вилле хочет сделать это сама, — невозмутимо отвечает он. — В конце концов, я бы вмешался, если что-то пошло не так.

Его слова немного снимают моё недовольство тем, что он не спросил меня насчёт Веспулы и отъезда. Райден смотрит на часы и качает головой.

— С вашего позволения, леди, мне нужно передать дела заместителю на время отсутствия.

— Лично доставишь Тиору, — хмыкает Руби. — Какая честь для неё.

— Хочу убедиться, что она не сбежит, — отвечает он мрачно.

— Разве доставить пленницу в столицу это так уж долго?

— Я буду вынужден задержаться и потом, так что в Академии меня не будет некоторое время.

Руби кивает, и повисает неловкая пауза. Я выразительно смотрю на Райдена, и подруга наигранно тянет:

— Что ж, проверю, как наши чемоданы и готовы ли извозчики. Веспула, не поможешь?

— А тебе нужна помощь? — рассеянно спрашивает колдунья, методично исследуя ящики стола Тиоры.

Руби выразительно кашляет.

— Ооо, — Веспула поднимает голову от книжки с засушенным гербарием и хлопает себя по лбу. — Так тебе нужны леденцы от кашля! Что же ты сразу не сказала. Пойдём!

Подхватив друг друга под локти, они удаляются и даже закрывают за собой дверь. От их заговорщицкого вида меня так и тянет улыбнуться. Я провожаю их взглядом и качаю головой.

— Представляю, какое веселье ждёт меня дома, — говорю я, поворачиваясь к Райдену. Его улыбку не назвать весёлой.

— Ты называешь это место домом? — спрашивает он. — Рвёшься вернуться туда.

— Это ради сына.

— Одно твоё слово — и мы выкрадем его.

— Хочешь напугать его до смерти? — я приподнимаю брови. — Эйван и Аделаида его семья. Я хочу подготовить его к мысли, что мы уедем, хочу сделать всё спокойно и взвешенно, а не похищать ребёнка под покровом ночи. Ему и так тяжело будет оставить отца и бабушку, любимую комнату, дом детства.

— Прости, — Райден на миг прикрывает глаза. — Мне