Измена. Месть подают холодной (СИ) - Рита Ардея

— Рай.

Я подхожу ближе, касаюсь его щеки. Мой взгляд исследует мужественные черты лица, аквамариновый лучистый взгляд. Я хочу запомнить каждую мелочь. Не знаю, что будет дальше, потому боюсь снова забыть его глаза.

— Ты уедешь в Вайшну, — говорю я, — когда мы увидимся вновь?

— В Вайшну я лишь доставлю Тиору, потом планы другие, — отвечает он расплывчато. — Кто знает, быть может, встретимся мы скорее, чем ты думаешь? Потому что оставлять тебя надолго я больше не намерен.

Если честно, я почти задыхаюсь от мысли, что надо вернуться домой. Идея выкрасть Ингвара не кажется больше такой уж дикой. Но пока не доказано, что Аделаида продолжала подсыпать мне огненный порошок или что-то подобное, а значит, нет причин срываться и действовать напролом. В конце концов, мы ещё не утратили шанс сделать всё по закону и не превращать семейный скандал во что-то большее.

Хотя упоминание императорских шпионов и участие повстанцев в этой истории меня не на шутку напрягают. Хочется спрятаться в объятиях Райдена, почувствовать надёжную защиту вокруг себя, а не закапываться в решение проблем.

И всё же я должна хотя бы попытаться решить всё сама. Я ледяной дракон, а не хрупкая мимоза.

— Что ж, надеюсь, что до скорой встречи, — прощально улыбаюсь и делаю быстрый, скорее, шутливый реверанс. — Удачно тебе добраться.

Смотрю на него с теплом, прежде чем покинуть кабинет, но не успеваю и шагнуть к двери, как мою руку ловят длинные мужские пальцы.

— По-твоему это прощание? — спрашивает Райден не то с возмущением, не то с осуждением.

Теряюсь от его слов. Я позабыла этикет? Или в Вайшне поменялись порядки, а я и не знала?

— Да? Нет? — хлопаю глазами, глядя на Рая. — А как надо прощаться?

— Ох, — он закатывает глаза. — Как же тяжело с тобой временами, Вилле.

Я хочу возмутиться, но крепкие руки обхватывают мою талию, прижимая к сильному телу, а затем я чувствую на губах его поцелуй, полный тоски, желания и нежности — сочетания, от которого сносит голову.

Как же я скучала по нему! Подаюсь навстречу, приоткрываю губы, чтобы почувствовать его язык, умело ласкающий, точно знающий, как заставить меня забыть обо всём. Секунду спустя я уже сижу на столе, его руки исследуют, вспоминая, моё тело.

От его прикосновений на коже тут же выступают морозные мурашки, а может, дело в том, что я чувствую с любопытством приоткрытые глаза внутренней драконицы. Она довольна. Мы довольны.

Я довольна. Глупо разделять свои чувства с чувствами своего внутреннего я, но слишком долго я не воспринимала нас едиными. Надо признать: только Райден способен заставить меня ощутить такую бурю эмоций. Внизу живота нарастает приятное томление. Я была бы совсем не против продолжить.

Голова кружится, и мне приходится вцепиться в плечи Райдена, чтобы не упасть. Но несмотря на жар его губ и рук, я чувствую сжавшее сердце тоску.

Он мгновенно ловит моё настроение, понимая, что что-то не так, и медленно отстраняется, глядя на меня с немым вопросом. Я всё ещё держусь за него, как за спасительную соломинку, просто не хочу отпускать. Кажется, мои щёки красные, хотя я знаю, что это невозможно, а глаза наверняка лихорадочно блестят. И всё же я выдавливаю из себя:

— Рай, я… всё ещё официально замужем, так что это… измена?

Последнее слово получается вопросительным. Чувствую себя полной дурой, но не могу заглушить муки совести. Как бы то ни было, но я дала Эйвану клятву.

— Вилле, твой брак — это фикция, — напоминает Райден. — Ты была не в себе. По всем законам его можно аннулировать.

— Но он всё ещё не аннулирован, — говорю я с грустью.

— Просишь меня подождать? — спрашивает он с иронией.

В его словах нет ни капли яда, но я увожу пристыженный взгляд. Он имеет право злиться, и мне было бы проще, если бы он просто излил своё недовольство. Он ждал меня достаточно, а я как будто снова нахожу предлоги. Вернее, он всегда один: честь ледяного дракона.

— Прости… — выдыхаю я, заглядывая в его глаза. Они удивлённо распахиваются.

— Вилле, твои глаза сверкают.

— Это всё дракон. Ей хорошо рядом с тобой, — говорю я и тут же исправляюсь: — Мне хорошо рядом с тобой.

— Казалось бы, логичный вывод: не уезжай.

Молча поджимаю губы, но взгляд не отвожу. Отныне я буду общаться с Раем только так, глаза в глаза. Чтобы никто не смог внести сумятицу между нами.

— Но ты уедешь, — договаривает он со вздохом. — Моя упрямая, непрошибаемая ледяная драконица. Знаешь, иногда эти черты вашей расы меня почти бесят.

— Почти? — переспрашиваю с улыбкой. Райден кивает.

— Но я не хочу диктовать тебе, что делать. Позволь мне хотя бы вмешаться, если что-то пойдёт не так.

Его пальцы нежно касаются моей шеи, а затем я чувствую холодящий кожу металл. Опускаю голову и подцепляю пальцами изящный кулон в виде капли воды. Нежное, утончённое украшение — так, как любят делать в Вайшне.

— Если что-то хоть самую малость пойдёт не так, отломи хвостик у капли — я тут же окажусь рядом.

— Веспулы и Руби тебе мало для контроля, — хмыкаю я, поднимая на него насмешливый взгляд. Райден на миг смущается.

— Вилле, это не контроль, я просто…

— Тш, — я кладу пальцы на его губы. — Я знаю, просто дразнюсь. Спасибо, что заботишься обо мне.

— Мы увидимся вскоре, — уверенно говорит Райден. — Но всё же будь осторожна. Если Эйван поднимет на тебя руку, я в эмоциях могу позабыть о своём решении позволить тебе разобраться самой.

— Он меня не тронет, — уверенно произношу я. Замявшись на миг, добавляю: — Ни в каком смысле. Мой лёфт принадлежит тебе.

Следующий поцелуй совсем другой, невесомый и тёплый — это прощание и обещание одновременно.

Я иду по коридору, преисполненная уверенности и спокойствия — давненько внутри меня не было подобного сочетания чувств. Райден считает, что я поступаю неверно, и, быть может, он прав в этом. Но он готов поддерживать меня даже в глупых и рискованных начинаниях, и я знаю точно, что он вытащит меня из любой передряги. Он моя подстраховка, а не хозяин, коим явно считает себя Эйван.

Это невероятное чувство любви, свободы и лёгкости. Я готова взлететь. И когда я выхожу из ворот, мне кажется, что я и правда сейчас обращусь, распахну крылья и устремлюсь в небо.

Магия разливается по венам, с пальцев срываются снежинки, температура вокруг отчётливо падает на несколько градусов и… Всё.

— Рано, — говорит Веспула, стоящая возле