Казна Херсонесского кургана - Сергей Белан

Диофант замолчал.

— Стратег приказал подготовить ему отряд из молодых фракийцев, — вставил слово полководец Фалион. — Обучение наемников займет несколько месяцев.

— Да, фракийцы отменные бойцы, — задумчиво произнес Митридат. — А что Херсонес? Не бурлит? Не перекинется ли восстание и туда?

— Не беспокойся, царь, Херсонес верен тебе, — ответил Диофант. — Они ведь провозгласили тебя простаком и отказываться от опеки Понта даже не помышляют. Слишком уж им досаждают скифы и Понт для них единственная защита. Они помогут нам и людьми, и техникой, и провизией… Туда же будут стекаться остатки Перисадовской армии. На использовании Херсонеса и построен мой план расправы с Савмаком.

— Каков все же этот план? — спросил до сего времени хранивший молчание жрец. — Поведай нам о нем, а ночью в храме я спрошу у звезд, будут ли они покровительствовать нам и ждет ли нас удача.

Диофант бросил беглый взгляд на царя, тот одобрительно кивнул.

— Весной, как только кончатся зимние шторма, мы на судах с морским и сухопутным войском отправимся в Херсонес. Херсонес укрепит войско своими добровольцами и судами. Оттуда одна часть армии отправится сушей через земли Тавров и с тыла обрушится на Феодосию, одновременно мы атакуем ее с моря и высадим десант. Из такой западни никому не ускользнуть. Вслед за этим нанесем сокрушительный удар по Пантикапею, предварительно перекрыв все пути к отступлению и с суши и с моря. Когда падут эти крепости — остальные сдадутся сами. Рабская психология примитивна: смел, пока не получил удар хлыстом…

— Диофант говорит дело, — шепнул на ухо Митридату главный советник.

План великого стратега общим одобрением совета был принят…

XIII

Солнце находилось почти в зените. Воздух был тепл и тягуч, как сироп — даже парочка назойливых мух, бесившаяся вокруг Джексона, притомилась, угомонившись в каком-то уголке.

Руководитель экспедиции лежал в своей палатке, заложив руки под голову, и, разомлевший от полуденной духоты, размышлял. Думы его были в основном невеселые: поиски казны Боспорского царства длились уже восьмой день, но ни к чему не привели и даже найденные за это время полсотни монет, среди которых дюжина серебряных и одна золотая, были слабым утешением для ударной бригады землекопов.

«Ну, тысяч десять без золотой у скупщика-нумизмата я за них возьму, но в расчете на четверых — это брызги, — думал Джексон. — Не ради такого улова все затевалось».

Надо было срочно что-то придумать, вдохнуть свежую струю в начинающее хиреть на корню предприятие. Джексон не мог не видеть, как улетучивается энтузиазм и желание продолжать раскопки у его сподвижников, а в нагловатых глазах Аркаши уже давно читался тривиальный вопрос, которым старик Паниковский допекал незабвенного Бендера: «Остап Ибрагимович, когда же мы будем делить наши деньги?»

Решив немного вздремнуть, Джексон сомкнул веки, но сон не шел. Поворочавшись с боку на бок, он поднялся и вышел из палатки. Резкий солнечный свет слепил до слез. Раскопки пустовали — ввиду изнуряющей жары, был объявлен затяжной перекур, и лишь одинокая чайка на земляном холмике крутила по сторонам головкой и недоверчиво качала загнутым клювом.

«Дура-птица, покажи, где рыть, — мысленно вопрошал Джексон, с хрустом потягиваясь. — Ведь не покажешь, не знаешь. А не знаешь — какого черта припорхала, лети себе на море тюльку ловить».

Из соседней палатки доносилась тихая музыка, и Джексон, отодвинув полог, нырнул вовнутрь. Боб и Мироныч не спали, полулежа на спальных мешках, они вяло перебрасывались в карты. Физиономии у них были скучные, как после поминок без спиртного.

— Ну, что, гвардейцы, приуныли? — спросил Джексон, подсаживаясь. — Дурачком тоску разгоняем?

— А что еще делать? — нехотя откликнулся Мироныч. — В нашем положении выбор невелик.

— А мы сюда не развлекаться приехали, — сухо заметил Джексон. — Спадет жара, надо работать.

— Толку-то, — после некоторой паузы сказал Боб, — работай — не работай… Вон уже сколько перелопатили…

— Ну, не скажи, что-то ведь и нашли.

— Знаешь, Джексон, — сказал Мироныч, — один мой знакомый любит говорить, что мужчина с годами теряет три вещи: волосы, зубы и иллюзии. Волосы и зубы у нас выпадут своим чередом, а с иллюзиями лучше расставаться сознательно и пораньше — не так горько потом будет.

— Так-так, интересно, продолжай…

— А что продолжать, уже все ясно — нет здесь никакой казны и нечего терять время впустую.

— Впустую говоришь? — задумчиво переспросил Джексон. — Да, быстро же вы забыли мою первую заповедь.

— Да пойми ты нас тоже, — сказал Боб, — отпуск скоро кончается, а мы тут вместо нормального отдыха земельку на-гора… В чертей превратились — грязные, небритые…

— Что ты предлагаешь? — напрямую спросил Джексон.

Боб неопределенно пожал плечами и промолчал.

— А давайте вернемся в Симеиз, — выдвинул идею Мироныч, отбиваясь трефовым валетом, — там так классно!

— Море, девочки, вино, — продолжил за него Джексон с нескрываемой иронией, — а что дальше? Что, я спрашиваю: спустя неделю снова на круги своя? Вернетесь в Ригу, на родной завод и будете протирать штаны на задницах и рукава на локтях за сто шестьдесят — сто восемьдесят? Да? И целый год потом сколачивать копейку на новый отпуск? Так? Ну, что молчите? Если так, не держу — собирайтесь и мотайте куда хотите… И Аркашу заодно прихватите — пользы от него, как от дырявого корыта.

Друзья замялись, в смятении переглядываясь между собой.

— Но ведь нет никакой гарантии, что дальнейший поиск что-то даст, — неуверенно произнес Боб.

— Да, никакой! — решительно отрубил Джексон. — Я еще там, дома предупреждал о дырке от бублика, разве не так? Казна может отыскаться сегодня, а может никогда, но продолжение поисков дает шанс, а прекращение — это смерть всем надеждам. Я понимаю: отпуск — раз в год и все прочее, но надо чем-то жертвовать, большая цель требует и соответствующих жертв. И не думайте, что я тут потехи ради торчу с вами, в Риге уйма важных дел, но я все-таки здесь — слишком высока ставка.

— Хорошо, — сказал Мироныч после некоторого молчания, — допустим, мы найдем сокровища. Допустим, на миллион, а может и больше. Зачем тебе такое богатство? Что ты с ним будешь делать?

— Да-с, не ожидал, — произнес Джексон, щелкнув языком и глядя на Мироныча с неподдельным изумлением. — Простите, вы кто, молодой человек, потомок графа Монте-Кристо? Вам не нужны деньги?

— Нужны, конечно, но…

— Что «но»? Но не так много? — язвительно поинтересовался Джексон. — Это в наше-то время, когда кругом разруха, развал… Человеку, который не знает, как распорядиться миллионом, надо думать не о месте в высшем свете, а о ливрее лакея.

— И все-таки? — поддержал друга Боб.

— Я вижу, вы так и не усвоили одну из моих заповедей. Да ладно, я отвечу: деньги, богатство — это прежде всего власть и свобода, независимость. Власть мне ни к чему, я не честолюбив и политическими амбициями не страдаю, дворцовые интриги и партийные платформы — не мой удел. Другое дело — независимость, возможность жить, как хочу, есть, что пожелаю, отдыхать, где вздумается и когда. Богатство, господа, как раз и обеспечило бы то, чего мне пока не хватает, да и вам, кстати, тоже.

Он выдержал многозначительную паузу и вдохновенно продолжил:

— Ну, что, карьера инженера — предел ваших мечтаний? Да и какая там, к чертям собачьим, карьера — все это блажь, мыльный пузырь: планерки, галерки, тупые начальники, нужда льстить, лицемерить. Впрочем, нет, времена меняются, сейчас на этом не проедешь. Необходимы деловая хватка, предприимчивость и солидное образование. А вы поокончали, извините, всего-навсего ликбезы, называемые вузами, в нормальной стране с вашими дипломами и в дворники не возьмут. Вы еще не отделались от ложных представлений о жизни, но, впрочем, это ваше горе. Пора понять: установки ваших пап и мам безнадежно устарели и никуда не годятся. Мне тоже маманя с детства долбила: живи, сынок, честно, работай честно, а выходило так, что мне от этой честной жизни и работы одни неприятности и ветер в кармане. А те, кто плевал на эти тухлые догмы, уже имеют все и плюют на остальных. Честный труд имеет смысл в обществе социальной справедливости, а Совдепии до этого, ух, как далеко. Нет, я вам поражаюсь: не знать, что делать с миллионом — какая убогость воображения! Да существует уйма вариантов…

— Например? — спросил Мироныч.

— Например, организовать кооператив или какую-нибудь фирмочку, — помедлив ответил Джексон. — Для этого необходим начальный капитал, а он как раз под рукой. Строй грамотно дело и отмывай деньги. Не мне вам подсказывать, вы же экономисты. Есть, правда, еще способ, как разделаться с состоянием.

— И какой же? — спросил Мироныч.