Второй выстрел - Энтони Беркли

Мне удалось высвободить свою руку.

- Спасибо, Этель.- Я постарался, чтобы мой голос не выдавал моего внутреннего волнения.- Думаю, ничего такого не случится. Кстати,поторопился продолжить я, встревоженный напряженным выражением ее лица,- я только что подтвердил Эльзе все, что ты ей сказала. Я имею в виду, о том, как Эрик охотился за ее деньгами. Она так прямо и спросила меня об этом, и я подумал, что ты бы предпочла, чтобы я сказал ей правду.

Этель была явно удивлена.

- Я ей это сказала? Да я никогда ничего подобного ей не говорила, Сирил!

Теперь наступила моя очередь удивляться.

- Она сама мне так сказала. Совершенно определенно. Как будто ты сочла, что ей лучше об этом знать.

- Так и есть, не спорю, но я-то ей ничего подобного никогда не говорила! Я была уверена, что она мне все равно не поверит. Собственно, я собиралась ей все сказать, когда она оправится от первого шока, чтобы ей проще было выбросить его из головы. Однако же это странно.

- Видимо, она что-то подозревала и побоялась, что ты не дашь ей прямого ответа,- задумался я. - Вот и воспользовалась невинным обманом, чтобы докопаться до истины. Смело, ничего не скажешь.

- Да,- согласилась Этель, еще более задумчиво, чем я.- Она и вправду отважная девочка. Так стойко перенесла все случившееся... Должна признаться, в ней больше силы воли, чем я предполагала. Возможно, она еще мало знает о жизни, но уж размазней ее точно не назовешь, что бы ни воображала о ней Сильвия. На самом деле, будь между ними открытый поединок, я вовсе не уверена, что победа осталась бы за Сильвией. Слава богу, что до этого не дошло.

- Аминь,- искренне поддержал я.

- И еще раз, Сирил, спасибо тебе, ты настоящий друг,- повторила Этель, причем на ее лицо вернулось прежнее напряженное выражение.

- Шерингэм должен подойти в любую минуту,- торопливо сказал я.- Он сотворит чудо, вот увидишь. Я думаю, мне лучше пойти встретить его.

Я давно пришел к выводу, что лучший способ справиться с женскими эмоциями - это вообще избегать их.

Спустившись в сад по шести каменным ступеням лестницы, я пересек луг и присел на краю склона, откуда мог издали увидеть Шерингэма, каким бы путем он ни шел к дому.

Но даже там мне не удалось надолго сохранить уединение. У меня был с собой номер "Тайме", и я сделал вид, что читаю, но украдкой бросил взгляд в сторону дома и увидел, как Аморель с решительным видом спускается по ступеням. Она двинулась через луг в моем направлении. Я с гораздо большим удовольствием побыл бы один.

Она плюхнулась на землю рядом со мной, подтянула колени к подбородку, обняла их голыми загорелыми руками и, не проронив ни слова, мрачно уставилась перед собой.

- Ну, Аморель?- не вытерпел я.

- Черт бы побрал это дознание,- пробормотала она.- Черт, черт... я так боюсь его!

- Вы боитесь?!- не поверил я своим ушам.

- Да, боюсь, представьте себе,- резко бросила она в ответ.

Я немного замялся.

- Если вы опасаетесь, что выплывет наружу то, что вы мне сказали тогда утром в лесу, то я не понимаю, каким образом они могут узнать...

- Ах, это...- пренебрежительно отмахнулась она.

Аморель всегда была для меня неразрешимой загадкой. То я был уверен, что знаю ее как свои пять пальцев, то с отчаянием понимал, что не знаю о ней ничего. Конечно, мне трудно было понять ее тем утром или разобраться в причинах ее настроения, толкнувшего ее искать моего общества, а получив его, вдруг начать огрызаться. Со стороны можно было подумать, что это ее подозревают в убийстве кузена.

- Я только что перебросился парой слов с Эльзой, сказал я, твердо вознамерившись увести разговор в сторону от нас двоих.- Знаете, я даже удивился, насколько хорошо она перенесла этот удар. Честно говоря, я ожидал увидеть ее на грани нервного срыва, или только-только оправляющейся от него.

- Да, - кивнула Аморель. - Эрик, может быть, и одурачил ее, но зато и ей всегда удавалось дурачить вас, Пинки, разве не так?

- Дурачить меня? Чем это, позвольте узнать?

- Да всем. Своим притворством. Этакая голубоглазая невинная куколка. Ах, мистер Пинкертон, расскажите мне еще о вашей замечательной коллекции марок! Как, должно быть, чудесно собирать марки!- Аморель изобразила восторги мисс Вериги очень забавно, но при этом так достоверно, что это заставило меня взглянуть на нее в замешательстве.

- Что вы имеете в виду, Аморель?

- А то, что потом она обычно приходила и передразнивала вас, потешая Эрика и меня, так что мы буквально умирали со смеху, - продолжила Аморель с нескрываемым злорадством.

- Она... она так делала?!- воскликнул я, совершенно потрясенный. Я вспомнил, что то же самое говорил мне Эрик тем вечером, когда... словом, тем злосчастным вечером. Неужели это была правда, а не его жестокая выдумка, как мне хотелось верить?

- Именно так и делала,- измывалась надо мной Аморель.- Да-а, бедняжка Пинки, здорово она вас поводила за нос. Неудивительно, что вы вообразили, будто влюблены в нее.

- Никогда я ничего подобного не воображал,- возмутился я, расстроенный неожиданным разоблачением лицемерия и двоедушия мисс Верити. Однако при этом я не мог не подивиться тому, с каким наслаждением Аморель сыпала соль на мои раны.

Наверное, я никогда не научусь понимать Аморель. В ответ она просто набросилась на меня:

- Нет, вы в нее влюбились!- выпалила она. - Почему вы не можете хоть раз в жизни сказать правду? Вы отлично знаете, что это так. Просто потому, что это задевает ваше чертово самолюбие, вы делаете вид, что ничего вообще не было, а это было, было! Конечно, вы были влюблены в нее. О господи, Пинки, меня от вас просто тошнит. Что вы такое о себе вообразили, чтобы так задаваться? Сначала вы готовы волочиться за первой попавшейся юбкой, а потом делаете вид... Ах, да замолчите же, ради бога!

Я был настолько ошеломлен ее напором, что даже не возмутился против абсурдности ее обвинений и поразительного отсутствия в них всякой логики. Кроме того, я и не делал попыток заговорить, когда мне так безапелляционно приказали замолчать.

Пожалуй, единственным, что я произнес в ответ, да и то самым мягким тоном, было:

- Можно подумать, вы сами хотите, чтобы я был влюблен в мисс Верити, Аморель!- Хотя я не представлял себе, какое ей вообще дело до того, любил ли я мисс Верити или нет, не говоря уже о том, что девчонка позволяла себе совершенно беспардонно вмешиваться в мою личную жизнь. Без сомнения (великодушно думал я), она все еще не выбросила из головы смехотворную идею, будто ответственность за смерть кузена в какой-то мере лежала на ней, потому что она невольно подтолкнула меня к убийству. Такое объяснение было, во всяком случае, самым снисходительным к ней.

- Да вовсе мне не хочется, чтобы вы были в нее влюблены,- оборвала она меня. - С чего это вам взбрело в голову, что для меня это имеет значение? Конечно мне хочется, чтобы вы были влюблены. Разве я вам так не сказала позапрошлой ночью? А впрочем, мне совершенно наплевать, что вы к ней чувствуете. Так и знайте.

Однако это явно не соответствовало действительности. Вместо того чтобы прояснить ситуацию, Аморель ухитрилась невероятным образом запутать ее. Она все время противоречила сама себе, сказав взаимоисключающие вещи по краппе" мере четыре раза в шести предложениях. Я постарался успокоится, примирительно сказав ей:

- Вы как будто не в своей тарелке сегодня утром, да Аморель?

- А кто сможет быть в своей тарелке рядом с вами? послышался дерзкий ответ.

На это я не вытерпел и заметил ей, что вообще-то не я навязывал ей свое общество, скорее наоборот. Я даже не приглашал ее присесть рядом со мной.

- Если вам так противно находиться рядом со мной, почему вы сразу не сказали?- сердито ответила она.- Тогда я лучше уйду.

К счастью, в этот момент на горизонте показался Шерингэм, и я радостно приветствовал его.

- Извините, Аморель, мне пора,- начал было я, когда она вдруг оборвала меня на полуслове, крикнув Шерингэму, чтобы он присоединялся к нам.

Поистине, ее бесцеремонность не знала границ. Как только Шерингэм подошел ближе, она сказала:

- Ну идите, идите же скорее сюда. Мы вас заждались. Садитесь и расскажите нам, что вам удалось узнать.- И она как ни в чем не бывало заулыбалась. А ведь всего пару минут назад глядя на нее можно было подумать, что она больше никому и никогда не улыбнется.

Я понял, что должен пресечь это непрошеное вмешательство в мои дела.

- Вы, надеюсь, извините нас, Аморель, - сказал я подчеркнуто сдержанно,- по нам с Шерингэмом необходимо обсудить...

- Собирается ли инспектор арестовать вас сразу после дознания или пока подержит на коротком поводке? Хватит валять дурака, Пинки. Ни для кого не секрет, что полиция именно вас подозревает в убийстве Эрика и что Шерингэм затем сюда и приехал, чтобы попытаться доказать обратное, поэтому я хочу выяснить, какого он мнения о ваших шансах. Так что будьте благоразумны, Пинки.

От возмущения я не мог произнести ни слова.