Cемиотика культуры - Сергей Николаевич Зенкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В означаемом денежных знаков есть два уровня, из которых один является качественным, а другой количественным; главный из них – второй, зато самый заметный – первый. Качественное (факультативное) означаемое – это отсылки к государственным или собственно финансовым эмитентам (банкам), выпускающим деньги и гарантирующим их достоинство; на денежных знаках они обозначаются их названиями и эмблемами («рубль», «фунт стерлингов»), названиями государств и банков, подписями банкиров, именами и изображениями правящих особ или других национальных знаменитостей, девизами («In God we trust» на американских долларах), предостережениями против подделки, преследуемой в уголовном порядке. Такая символика весьма богата и особенно ценится в тех деньгах, которые больше не циркулируют в собственно финансовом, хозяйственном обороте: они служат предметом нумизматики и бонистики, их изучают историки и археологи, использующие старинные монеты как хронологические признаки былых эпох, и т. д. Для денег, функционирующих в рыночном обороте, такая символика необязательна и может сводиться к минимуму. Если однажды в мире будет введена единая денежная система, то ее знаки станут отсылать к одному общему эмитенту и называться просто «деньги» (на том или ином языке). Прообразом такой национально обезличенной валюты может служить объединенная валюта Европы, на купюрах которой изображаются более или менее абстрактные мотивы, не связанные ни с каким отдельным государством.
Основным же, обязательным означаемым денег является количественное означаемое – та абстрактная сумма, которая ими знаменуется. Она отменяет все качественные различия денежных знаков и все конкретные качества референта-товара, к которому они отсылают.
Подробнее. Как известно после Карла Маркса (1818–1883), любой рыночный товар имеет меновую и потребительную стоимость: с одной стороны, приравнивается к другим товарам по цене, с другой стороны, обладает некоторой пользой, возможностью применения в быту или на производстве.
«Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью […]. Потребительная стоимость осуществляется лишь в пользовании или потреблении […]. Меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного отношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода…»[108].
Эти две стоимости, связанные одна с потреблением товара, а другая – с его куплей-продажей, не зависят одна от другой, и в современную эпоху их разрыв усиливается, так что количественная цена имеет тенденцию далеко отходить от качественной ценности товаров и услуг. В капиталистической экономике «денежные потоки» представляют собой странный феномен чистой энергии, циркулирующей в обществе и не имеющей постоянной связи ни с какой материей: таковы, например, деньги, уплачиваемые на бирже при непрестанной перепродаже акций. В семиотическом плане денежные знаки – бесформенное, текучее означаемое без определенно оформленного референта. Тем самым они сближаются не с любыми словами языка, а более конкретно с именами числительными; именно числительными и производными от них они обычно и именуются в языке («пятак», «десятка» и т. д.). Они могут приписывать цену конкретным вещам и поступкам, например выполняемым за плату трудовым действиям, но не могут транслировать общие ценности культуры, которые характеризуют объекты по многим параметрам, тогда как цены вещей качественно однородны и потому сопоставимы между собой.
Количественное означаемое денег сводит многообразие циркулирующих в обществе материальных и виртуальных объектов к простой арифметической шкале измерения. Это имел в виду Маркс, когда писал о «ледяной воде эгоистического расчета», куда в буржуазную – то есть денежную по преимуществу – эпоху канули традиционные духовные ценности: «религиозный экстаз, рыцарский энтузиазм, мещанская сентиментальность»[109]. В этой мысли заслуживает внимания не столько «эгоизм» как господствующий мотив поведения (он сам по себе представляет отрицательную моральную ценность), сколько структурное упрощение, гомогенизация общественной жизни: на место разных и более или менее равноправных систем оценки встает одна-единственная, которая все их подчиняет себе. Те, кто сегодня недоволен мировым господством американского доллара, подминающего под себя другие национальные валюты, не замечают, что рубль (заодно с долларом) делает то же самое по отношению к прочим, неденежным ценностям общества, сводя множественность их форм к единообразному обмену по количественной массе. Осуществляется неожиданным способом проект старинной алхимии, которая пыталась превращать различные вещества в золото – то есть в «денежную» субстанцию, в универсальный язык материальной цивилизации.
Диспропорция между богатством референции и скудостью основного означаемого – семиотический источник магических представлений о деньгах. Они с давних времен воспринимаются как таинственная сила, становятся предметом фетишизма. В фольклоре, литературе и искусстве часто встречаются мотивы кладов и сокровищ, таящих в себе огромный действенный потенциал, – от сокровищ Нибелунгов в германском эпосе до пиратской добычи в «Острове сокровищ» Роберта Луиса Стивенсона. Деньгам приписывают инфернальную силу («Город желтого дьявола» Максима Горького), за ними признают не чисто информационную, а энергетическую природу. Магическая энергия может накапливаться в неподвижных богатствах, но и создавать силовое поле, заражающее людей сатанинской одержимостью[110].
Денежные знаки могут вступать в различные операции и умножаться, но иначе, чем их референт; их синтаксис может иметь наличную и безналичную форму. Для наличного денежного оборота он сравнительно прост: это арифметические операции с разменом монет и ассигнаций, изредка их обменом при денежных реформах, а также с конвертацией разных валют. Аналогом здесь могут служить соответственно перевод с одного языка на другой, замещение слов в процессе развития языка (некоторые слова устаревают и выходят из обращения, заменяясь новыми) или же словарная дефиниция, где значение слова объясняют другими словами. Таблица курсов валют отличается от обычного магазинного прейскуранта лишь тем, что обмен валют – метаязыковая операция (знаки вместо знаков), а купля-продажа товаров – обычная денотация (знаки вместо вещей).
Коннотативные значения денежных знаков возникают в безналичных и особенно кредитных операциях, когда деньги превращаются в капитал – «самовозрастающую стоимость». Это особенно заметно в моменты биржевого бума, когда возрастает (1) число трансакций (финансовых «актов высказывания», актов коммуникации), то есть деньги чаще переходят из рук в руки, переписываются со счета на счет; (2) количество знаков как таковых – элементов финансового «словаря», платежных и кредитных документов (акций, облигаций, деривативов). «Риторические фигуры», в которые вовлечены новые виртуальные знаки, становятся все изощреннее, в то время как реальные наличные денежные знаки имеют тенденцию к вытеснению с рынка, хотя в некоторых секторах и регионах остается и значительный «черный» оборот наличных. Таков главный семиотический результат
