Мой злой Фей - Маргарита Дюжева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Фу, гадость какая!
Да ё-моё!
Спокойствие, только спокойствие.
— Ты можешь сказать, чего ты хочешь? У тебя там какие-то коржики с морковками в списке были?
— Нет. Не хочу.
— Наташ, ты издеваешься? — заглядываю в ее глаза, ища подвох.
Нет, чистые-чистые, без намека на издевку. И это не фига не плюс! Это значит, что она реально не знает, чего хочет, и сейчас начнется забег по супермаркету. Я даже всплакнул мысленно.
— Даже не думала! — фыркает она и развернувшись вперевалочку бредет прочь, с интересом поглядывая в сторону полок, в надежде найти подходящую вкусняшку.
Итак, времени уже за полночь, мы битый час бродим по супермаркету, потому что это «фуууу", а это "беееее", а вот это "ничего…хотя нет, тоже бееее"
Я со своей стороны сделал все возможное, чтобы ускорить процесс: предлагал все, что можно, был готов скупить для нее все добро с полок, но она только морщила нос и отказывалась.
Уже начал подумывать о том, чтобы закинуть ее в продуктовую тележку и увезти отсюда, но внезапно забег между прилавков заканчивается.
— Надоело! — подводит итог Миронова, берет с полки пакет сушек и решительно топает к кассам, а я скрипя зубами плетусь за ней.
Сушки! Она взяла сраные сушки!!! Я ей предлагал мясо, фрукты овощи, рыбу и еще до хрена всего, даже вернуться и купить вонючие каоши, а ее беременный выбор пал на сухие кругляши!
Вот если в итоге окажется, что беременна не от меня!!! Вот я поржу над самим собой!!! Над идиотом махровым!
У касс меня ждет очередное шоу. По привычке достаю портмоне, чтобы оплатить покупки, но Наталья перехватывает мою руку и сверкает темными глазищами:
— Ты чего делаешь?
— Плачу, — в недоумении смотрю на нее.
— Не надо! — сказала, как отрезала, — я сама.
— Наташ, может хватит уже? — устало поднимаю взгляд к потолку. Мне все надоело, хочется домой, а Миронова продолжает проверять мои нервы на прочность.
— Я сама прекрасно могу купить себе пакет сушек! — возмущается она.
— Не сомневаюсь! — во мне принципиальный баран просыпается, который хочет сделать по-своему, — и тем не менее плачу я! Считай это банальным всплеском вежливости!
— Фей!
Мне ведь показалось, да?
— Все! — отодвигаю ее в сторону, оплачиваю эти проклятые сушки и, смерив ее мрачным взглядом, направляюсь к выходу, а она бормочет мне вслед что-то об упертости, о тупиковых ветвях эволюции, о том что кто-то слишком много себе позволяет.
Та-а-а-ак, спокойствие...беременных нельзя душить! Хотя очень хочется!
Как же я умудрился так вляпаться, а?
Когда садимся в машину, она раскрывает пакет с несчастными сушками и начанает самозабвенно ими хрустеть.
Хрусть. Хрусть! ХРУСТЬ!!!
Такое ощущение, будто в мозг вгрызается и при этом весело посматривает в мою сторону.
— Сушечку хочешь? — предлагает с милой улыбкой, протягивая мне пакет.
— Нет, спасибо.
— Ну и правильно! Мне больше достанется! — и дальше: хрусть, хрусть, хрусть.
Хочется уткнуться в руль, несколько раз стукнуться лбом по клаксону.
Она меня точно доведет.
Протянув руку, включил радио, электронную музыку и вдавил педаль газа в пол, мечтая поскорее доставить беременного тролля домой и вернуться к себе.
…Спустя пять минут
За окном по-прежнему кружит снег, дворники лениво скользят по окнам. Мы с Натальей молчим. Бросаю на не украдкой взгляд — сидит, смотрит на огни ночного города, задумчиво губы кусая, потеряв к сушкам всякий интерес.
Чудная она все-таки. Местами забавная, непредсказуемая. Как бы она меня не бесила, но с ней не бывает скучно, словно свежий порыв ветра в моем размеренном мире, где все подчиняется строгому порядку и моим правилам.
Наталья под эти правила не подходит, все с ней не так, наперекосяк. Ждешь одного — получаешь другое, и каждый раз собственная реакция на нее удивляет.
Вот, например, сейчас мне уже не хочется домой, мне нравится вот так, в молчаливом спокойствии колесить по городу, наблюдать за ней исподтишка, подмечая мелкие детали — то, как трет кончик носа, осторожно успокаивающими жестами прикасается к животу, общаясь с малышом, как растерянно улыбается своим мыслям…
— Зря студень не взяли, — выдает прискорбным тоном и грустно вздыхает.
Вот тролль! Всю романтику момента своим студнем убила.
Еще раз вздыхает, а потом смотрит на меня горящими лукавыми глазами с нескрываемой надеждой.
— Нет! Даже не проси! Обратно мы не поедем! — припечатываю сердито, недоумевая, что за сахарная вата была у меня в голове минуту назад.
Наталья обиженно надувает губы и отворачивается к окну, но хватает ее ненадолго.
— Давай, тогда просто покатаемся? — предлагает неуверенно, — мне не хочется домой.
И мне не хочется. Поэтому просто киваю и проезжаю поворот к ее дому. Колесим с ней по пустынным улицам, изредка останавливаясь возле красных светофоров, о чем-то мимолетно разговаривая, обмениваясь короткими фразами.
А когда я все-таки возвращаюсь домой, на часах уже три ночи, а в душе странная умиротворенность и ощущение, будто это был лучший вечер за последнее время.
И это меня пугает.
Глава 10
Глава 10
Я думал о происходящем полночи, пока не сморил сон, и весь следующий день тоже думал. Все гонял в голове мысли, воспоминания, пытаясь разобраться в происходящем, понять, где четко отлаженная система дает сбой.
А в том что сбой имеется— нет никаких сомнений.
Слишком много Тролля стало в моих мыслях, моей голове. И боюсь, что беременность здесь вовсе не при чем. Я думаю о Мироновой не как о возможной матери моего ребенка (хотя и так
