Хроники Амбера - Роджер Желязны
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне показалось, что вы говорили, будто не учились колдовству.
– Я не колдунья, – подтвердила она.
– Я лучше промолчу, сэкономлю вопрос. Но продолжайте отвечать на последний. В чем назначение голубых камней?
– Они притягиваются к пещере и друг к другу, – пояснила она мне. – Любой человек при самой малой тренировке может взять один из них и просто пойти туда, куда его влечет мягкое психическое притяжение. В конечном итоге камень приведет его к пещере.
– Вы хотите сказать, через Отражения?
– Да.
– Интересно. Но я как-то не замечаю в этом ничего ценного.
– Но это еще не все. Не обращай внимание на притяжение пещеры, и станешь замечать второстепенное тяготение. Научись замечать почерк нужного камня, и сможешь последовать за его носителем куда угодно.
– Вот это немного более полезно. Вы думаете, те парни именно так и нашли меня прошлой ночью, потому что я таскал полный карман этих штук?
– Вероятно, они именно так помогли им. Хотя на самом деле, в вашем случае, они даже не потребовались бы.
– Почему же?
– У них есть добавочное действие. Всякий, кто какое-то время обладает таким камнем, настраивается на него. Выбрось камень, а настройка останется. Тебя все равно можно выследить, точно так же, как если бы ты хранил камень. Ты приобретаешь собственный почерк.
– Вы хотите сказать, что даже сейчас, без них, я меченый?
– Да.
– Сколько потребуется времени, чтобы убрать это?
– Я не уверена, что действие камня когда-либо исчезнет.
– Должны же быть какие-то способы испортить настройку.
– Наверняка я не знаю, но могу назвать пару вещей, которые, вероятно, могут быть способны на это.
– Назовите их.
– Необходимо пройти Лабиринт Эмбера или преодолеть Логрус Хаоса. Они, кажется, чуть ли не разламывают личность на кусочки и собирают вновь в более чистой форме. Известно, что они очищали многих. Насколько я помню, именно Лабиринт восстановил память вашему отцу.
– Да, и я даже не стану спрашивать, откуда вы знаете о Логрусе. Вполне возможно, что вы правы. Как и во многих других случаях в жизни, это дело кажется мне похожим на достаточно болезненную занозу в заднице, чтобы идти на пользу. Итак, вы утверждаете, что прямо сейчас они точно могут определить, где я, с камнями или без?
– Да.
– Откуда вы все это знаете? – спросил я.
– Я чувствую это, хотя вы задали дополнительный вопрос. Но ради экономии времени я отвечаю вам даром.
– Спасибо. Полагаю, что теперь ваша очередь.
– Перед смертью Джулия встречалась с оккультистом по имени Виктор Мелман. Вам известно, зачем?
– Она училась у него, искала способы развития личности, по крайней мере так мне объяснил парень, знавший ее в то время. Это произошло уже после нашего разрыва.
– Я имела в виду не совсем это, – сказала она. – Вам известно, почему она желала такого развития личности?
– Мне это кажется внеочередным вопросом, но я задолжал вам один. Парень, с которым я говорил, рассказал мне, что я испугал ее, дав повод поверить, что я обладаю необычными способностями, и что она стремилась приобрести свои для самозащиты.
– Заканчивайте, – сказала она.
– Что вы имеете в виду?
– Это не полный ответ. Вы ведь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО дали ей повод поверить в это и бояться вас?
– Ну, думаю, да. А теперь мой вопрос: откуда вы вообще что-то можете знать о Джулии?
– Я была там, – ответила она. – И была знакома с ней.
– Продолжайте.
– Это все. Теперь моя очередь.
– Это едва ли полный ответ.
– Но это все, что я могу сказать. Хотите – верьте, хотите – нет.
– По нашему соглашению я могу из-за этого прекратить обмен.
– Верно. Вы прекращаете?
– Что бы вы хотели узнать еще?
– Развила ли Джулия желаемые ею способности?
– Я же сказал, что мы перестали видеться до того, как она стала заниматься этими вещами. Поэтому я никак не могу знать.
– Вы обнаружили в ее квартире врата, через которые, надо полагать, и появился зверь, убивший ее. А теперь я хочу задать вам два вопроса. Но для того, чтобы вы ответили мне, просто подумайте над ними. С какой стати кто-то вообще хотел убивать ее? И не кажется ли способ убийства странным? Я могу придумать уйму более простых способов устранить человека.
– Вы правы, – согласился я. – С оружием всегда легче управиться, чем с магией. Что же до того, с какой стати, то я могу только строить догадки. Я полагаю, что это могла быть западня для меня, и что ее принесли в жертву в качестве ежегодного подарка мне на тридцатое апреля. О них вам тоже известно.
– Давайте перенесем это на потом. Вам должно быть известно, что у каждого колдуна есть свой стиль, так же, как у художника, писателя или музыканта. Когда вам удалось обнаружить те врата в квартире Джулии, не было ли в них чего-нибудь такого, что можно охарактеризовать, как авторский почерк?
– Насколько я помню – ничего особенного. Конечно, ведь я спешил взломать их. Я пришел не для того, чтобы восхищаться эстетической стороной этого произведения. Нет, я не могу это связать ни с чем, чья работа мне знакома. К чему вы клоните?
– Я просто прикидываю, не могло ли быть так, что она сумела развить какие-то способности по этой части, по ходу дела открыла врата и сама пострадала от этого?
– Абсурд!
– Ладно. Я просто пытаюсь найти какое-нибудь объяснение. Значит, как я понимаю, вы никогда не замечали никаких намеков на то, что она может обладать скрытыми способностями к колдовству?
– Да, не могу припомнить ни одного случая.
Я прикончил кофе и налил новую чашку.
– Если бы думаете что Люк сейчас не преследует меня, то почему же? – спросил затем я.
– Он подстроил вам несколько вроде бы несчастных случаев много лет назад?
– Да. Недавно он признался в этом. А также сказал, что перестал это делать после первых неудачных попыток.
– Это верно.
– Знаете, это просто сводит с ума – незнание, что вам известно, а что нет.
– Вот потому-то мы и беседуем, не так ли? Это вы придумали, что к делу надо подойти именно с этой стороны.
– Вовсе не я! Этот обмен предложили вы!
– Этим утром, да. Но мысль первоначально принадлежала
