В связи с особыми обстоятельствами - Александр Конторович

Так вот они где уселись!

Справа от дороги виднелся покосившийся сарайчик – в его раскрытой двери и скрылись оба ночных татя. Порезать их там – минутное дело! Но вот тихо порезать… с этим могут быть проблемы. А ведь неизвестно, сколько их ещё поблизости засело. Да и деда так подставить можно, его, поди, многие здесь знают.

Пусть уж себе живут, мерзавцы, и до них вскорости достанет карающий меч возмездия! Ничего… недолго вам осталось тут панствовать!

Иннокентий Степанович, вздыхая и что-то бормоча себе под нос, торопливо зашаркал подошвами ботинок по улочке. Прошел он и мимо Ракутина, тот темным пятном притаился в придорожном кустарнике, внимательно прослеживая своего провожатого. Но дед его не заметил, стремясь оставить позади опасное место.

Здесь их мысли совершенно совпадали – Алексей тоже тут ничего не потерял. И «дружеское» общение с засадниками в его планы совершенно не входило, Степанычу ещё ведь и назад идти, да и квартирует он поблизости, не надо, чтобы на него подозрение пало. Пусть уж живут эти злодеюки… пока.

А между тем, дед, отошедший уже прилично вперёд, завертел головою, выглядывая своего спутника.

Капитан осмотрелся – нет никого поблизости. Раздвинул кусты и шагнул на проезжую часть.

– Иннокентий Степанович! – тихонько окликнул он своего провожатого.

– Господи! Ну вы меня и напугали! – вздохнул старик. – Я уж думал…

– Да я сторонкою прошел! Не видели меня эти субчики…

– Ладно, давайте уж поспешать… – заторопился провожатый.

А выстрелы тем временем смолкли. Не металось уже вспугнутой птицей эхо, отражаясь от стен и крыш. Что там произошло? Прорвались бойцы или противник сломил их сопротивление? И куда теперь идти?

Да и дед, после того, как они прошли ещё около километра, стал прихрамывать – тяжело ему идти.

Черт, что-то делать нужно… Тащить его с собой? Куда и зачем?

Идти самому? Тоже неясно – куда? Перейти через реку и дальше самому пешком топать? Резонно, в этом что-то есть.

Но провожатый, выслушав короткий монолог капитана, покачал головой. Он устал и присел передохнуть на лавочку у чьего-то забора.

– Как вы через реку идти собираетесь, товарищ капитан?

– Ну… мосты же есть!

– Взорвали их – ещё днем. Если только лодку какую сыскать… тогда, да, можно попробовать.

– Ну так и отведите меня к реке! А там я и сам уж как-нибудь…

– Пойдемте… – грузно поднялся с лавочки провожатый.

Нет, день сегодня точно не задался!

И двух десятков шагов пройти не удалось – яркий луч фонаря ударил откуда-то сбоку.

– Хальт! Оружие бросайт!

«Немцы! Мать их… откуда?!» – мелькнула в голове шальная мысль. «И автомат за спиной – не достать…»

В довершение ко всему, Алексей совершенно не видел никого из кричавших и не представлял куда и в кого стрелять. Да и дед за спиной – его точно положат в первые же мгновения перестрелки.

– Стою… – медленно вытянул руки вверх Ракутин. И не оборачиваясь, шепнул деду.

– На землю ложитесь! Ну! И ничему не удивляйтесь!

Скрипнули камешки – тот рухнул как подкошенный. Капитан несильно пнул его в бок, стараясь, чтобы это выглядело естественней. Пусть со стороны кажется, что военный вымещает свою злость на проводнике-неудачнике. Авось, да поверят фашисты и не станут провожатого ни в чем подозревать.

– Стояйт! Стрелят буду!

Алексей ещё выше задрал руки – даже и ладони растопырил.

Звук шагов по песку – подходили двое, это Ракутин хорошо разобрал. На секунду один из подходивших перекрыл луч фонаря, стало видно, что и впрямь – идут два человека. А оружие-то у вас, братцы, на ремне!

Верите товарищу своему, должен он русского на мушке держать. Это правильно, боевым товарищам верить нужно. Постараемся вас в этом не разубеждать…

Вот совсем немец близко подошел, даже запах его капитан учуял. Пахло от него какими-то не то духами дамскими, не то одеколоном – похожий запах в парикмахерской Алексею встречался. Чистюля, стало быть…

Протянул немец руку и снял с капитанского плеча автомат. Не препятствовал ему Ракутин – даже и боком чуть повернулся, чтобы удобнее было фашисту ещё и пистолет из кобуры вытащить.

Да вот только подвела капитана неуклюжесть врожденная, да глаза ослепленные светом, тоже кое-что да значили – короче, пошатнулся он. Да так на немца и повалился.

Но вот ему-то это совсем не в радость оказалось.

И то сказать, не балерина на солдата падала – мужик здоровенный! Кому такое счастье надобно?

Правильно – никому!

Вот солдат русского и оттолкнул.

А тот, видать совсем неуклюжий да непонятливый, ещё и присел. Со страху должно быть…

Наклонился к нему солдат – за пистолетом руку протянул… да так и ткнулся лицом в песок. Неудачно как-то повернулся – и на нож напоролся. Должно быть, по ошибке… аж три раза подряд.

Не сразу это его товарищ рассмотрел – как ни странно, фонарь помешал. Закрыл его немец спиной, вот и не видел, что там, в тени, происходит. Сбоку – оно там все неплохо просматривалось. А вот в той самой тени, что сам солдат отбрасывал, уже не так хорошо разобрать можно. И оттого рассмотрел он нож, только тогда, когда тот уже у самого горла мелькнул.

Со стороны оно как-то все непонятно выглядело. Один солдат вроде бы споткнулся. Второй к пленному зачем-то наклонился…

Так что, когда ударила автоматная очередь прямо по фонарю, оказалось это совсем неожиданно. Для всех – а уж для «осветителя» так и вовсе… Вот и помер, бедняга, ничего понять не успев…

– Капитан, бегите к обрыву! Метров двадцать влево – и вдоль! Там проход есть внутрь холма! Можно уйти! – резанул по ушам свистящий шепот.

Старик? Ай, да дедок… не потерял присутствия духа!

Влево, говоришь?

Взвизгнул под ногами песок.

Сорвав с немца ранец, рванулся Ракутин в указанном направлении. На бегу стеганул из автомата в сторону противника. Пусть видят, где я – не станут по деду стрелять.

Бугорок… пошла земля вниз.

В-з-ж-ж!

Опомнились…

Земля пошла вверх – и капитан свернул в сторону. Скос холма.

Проход… где этот проход? Как его, дьявол раздери, искать-то?

Щелчок!

Знакомый такой… Как в Испании, точно так же щелкали там гранаты, которыми бросались франкисты. Капсюль-воспламенитель сработал.

Рухнул Алексей на землю, ранцем трофейным голову накрывая.

Хренак!

Что-то вы, парни, лестно обо мне думаете – вон, куда гранату зашвырнули!

Нет меня там, не добег ещё.

И не добегу – вспышка разрыва на долю секунды осветила холм. И черную дыру, уходящую куда-то вглубь него.