В связи с особыми обстоятельствами - Александр Конторович

Хозяин кабинета задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Пожалуй… Если только Кипелов не посвятил его в суть задания.

– Но это же запрещено! – вскинул удивленно брови посетитель. – Он далеко не новичок, вполне себе способен был представить последствия такого решения.

– Мы не знаем, что там произошло на месте. Во всех вариантах Кипелов не должен был погибнуть первым. Ведь это Ракутина мы выставляли курьером, и именно на него и должна была идти основная охота. Батальонный комиссар просто присутствовал рядом с ним. Для контроля и должной корректировки, если бы это потребовалось.

– По полученным нами сведениям, немцы считают курьером именно Кипелова. Для них это вполне убедительная фигура: чекист, в немалом звании – более чем достоверно. А вот Ракутина они считают простым охранником. Более того, как удалось выяснить у националистов, которые пытались осуществить захват обоих командиров, именно капитан неоднократно призывал своего товарища уничтожить документы. И тот действительно попытался это сделать. Даже пакет поджег! На наше счастье, он не сгорел…

– Ерунда какая-то… Кипелов не мог уничтожить документы! Он же знал их содержимое, по крайней мере, догадывался. При всех обстоятельствах, что бы там на месте ни стряслось, а сжигать пакет он бы не стал.

– И, тем не менее, он его поджег.

– Чушь какая-то выходит. А где сейчас Ракутин?

– Немцы его ищут. Он как-то ухитрился оторваться от националистов и скрывается сейчас где-то в городе.

– Вот что, Петр Васильевич! Никак нельзя допустить того, чтобы немцы взяли его живым. Чует мое сердце, что там на месте все вкривь и вкось пошло. Ничем другим я объяснить произошедшего не могу. Так или иначе, а этот капитан сейчас знает слишком много. И если немцы возьмут его живым, то они сумеют вытащить из него все те сведения, которыми он располагает. И тогда всему конец. Столько сил, столько жизней, наконец, – и все псу под хвост! Ведь если они поймут, что содержимое пакета – дезинформация, то им не составит особенного труда выяснить, от чего же именно мы стараемся их отвлечь. Последствия вы сами можете себе представить…

Собеседник полкового комиссара потер висок.

– Так что же, нам следует отдать указания подполью, чтобы капитана при обнаружении…

– К сожалению, да. У вас есть другие предложения?

– Нет.

– Отдавайте указание.

Ничего этого капитан не знал. Он только что позволил себе вздремнуть, присев на пол и положив автомат стволом в ту сторону, куда собирался идти дальше. Очень беспокоила его нехватка воды. Налив перед уходом из дома гостеприимного хозяина полную флягу, он уже дважды к ней прикладывался. Теперь настороженно прислушивался к бульканью. Кто его знает, сколько еще предстоит шастать по этим извилистым ходам и лазам… Будет ли здесь еще где-нибудь вода или нет? Так что надо беречь. И воду беречь, и продовольствие.

Открыв глаза, Алексей некоторое время всматривался в темноту и прислушивался. Какие-то шорохи, постукивания. Словом, тот самый звуковой обычный фон, к которому он уже успел привыкнуть. Иногда перед его глазами проносились какие-то беззвучные вспышки, а в ушах, казалось, начинали звучать чьи-то голоса. Все это воспринималось как какая-то непонятная чертовщина.

Но капитан, не веривший во всякую мистику и поповщину, продолжал придерживаться прежнего маршрута и не кидался сломя голову в ту сторону, где что-то только что мелькнуло или прошумело.

Встав на ноги и подобрав свое оружие, он на ощупь проверил груз и только тогда сделал первый шаг вперед. И снова заскрипели под ногами какие-то камешки, зазвучало эхо, уносясь вдаль по узким проходам. Оставалось сделать еще две тысячи шагов, только после этого можно будет присесть, съесть одну галету и сделать маленький глоток воды.

И еще две тысячи шагов, и еще… Казалось, этим переходам не будет конца-края. Порой капитан убеждался в том, что дважды или трижды проходил по одному и тому же маршруту. Выложенные им каменные метки доказывали это с непреложной точностью. Значит, были еще какие-то повороты в сторону, может быть, какие-то спуски или подъемы, которые он пропустил. Все могло быть. Совершенно неудивительно, если ходить в темноте. Но надолго ли хватит батарей в фонарях? Час, может быть, два. А когда они сядут? Светить себе спичками? Их тоже не бесконечное количество. Опустившись в очередной раз на пол, он привычно положил автомат стволом по направлению движения и призадумался. Какой-то выход отсюда должен быть – это несомненно. Он до сих пор не найден. Что из этого следует?

Как минимум, то, что он ищет его не там, где он находится. Пол проверен и простукан. Стены ощупаны, но простукивать их – задача совершенно нетривиальная. Каких-нибудь скрытных, уходящих в пол или в потолок дверей здесь попросту не может быть. Приходилось Алексею читать дореволюционные романы – вот там такого добра было предостаточно. Так это ж у них, в Европе, а здесь-то откуда взяться подобным хитростям? Оставался потолок. Его палкой прощупать было совершенно нереально.

Иными словами, где-то на пути своего движения капитан зевнул люк наверх. Судя по тому, как дробились и растекались в разные стороны по коридорам звуки его шагов, помещения на самом деле были гораздо более обширными, нежели это можно было предположить. В очень многих местах палка до потолка вообще не доставала. А в иных приходилось идти согнувшись, волей-неволей пересчитывая каждый бугорок наверху либо собственной спиной, либо выставленным вверх шестом.

По расчетам Ракутина, все подземелье имело в длину чуть более километра. Правда, здесь надо было учитывать и то, что этот километр был не совсем прямым, а имел множество спусков, подъемов и поворотов. Если сложить вместе все эти препятствия, длина получалась ощутимо большей. Но насколько, он не мог сказать даже приблизительно.

Выбравшись в какой-то, более-менее обширный зал, Алексей присел на пол. Это помещение было достаточно высоким, потолок поднимался здесь вверх метра на четыре. Но никаких лестниц или проходов, которые вели бы отсюда ещё куда-нибудь в неисследованные части подземелья, тут обнаружить не удалось. Воздух тут был неожиданно свежим, огонек зажженной спички трепетал, но толку с того? Сколько ни ходил капитан по кругу, ощупывая и обстукивая стены – результат был везде одинаков. Ладно, хоть воздухом нормальным подышим… Благо что и осталось того воздуха… Не станут немцы особо рассусоливать, вскорости сгонят на расчистку завала местное население. Или пленных – тех вообще не жалко. День максимум, и пойдут по тоннелям поисковые группы. Ракутин вполне трезво оценивал свои шансы, долго здесь не повоюешь – до первой удачно брошенной гранаты. Или вовсе – огнемет приволокут… Разве что использовать свое знание этих проходов? Устроить фашистам парочку неприятных сюрпризов? Для этой цели данное помещение вполне подходило. Несколько укрытий здесь имелось, бой можно дать очень даже неплохой…