В связи с особыми обстоятельствами - Александр Конторович

А наверху, тем временем, продолжались активные поиски. Целая рота немецких солдат, усиленная теми самыми гавриками, что совсем недавно гоняли Ракутина по улицам, методично переворачивала все подвалы ближайших зданий. Заглянули и в церковь, немало встревожив этим её настоятеля. Но ничего не поломали и особого бардака не устроили. Зато в домах не церемонились, беззастенчиво переворачивая всё вверх дном. Проверили и всевозможные ямки, не задумываясь повышибали двери у нескольких погребов – искали проход вниз.

Увы, успехом (если не считать таковым некоторое количество изъятого продовольствия и нескольких свиней, которые не пережили такого визита) поиски не увенчались. Впрочем, это не сильно расстроило солдат. Выставив посты, основная часть ищущих расположилась в пустующем здании какой-то конторы.

А вот «помощничкам» – этим повезло меньше, отдыхать им не разрешили, недвусмысленно пообещав крупные неприятности самым нерадивым. Мол, вам отдыхать ещё рановато – не заслужили! И те, вполголоса матерясь, снова разошлись по улицам и переулочкам.

Через пару часов, однако, немецкие солдаты снова появились на улице – оцепили заваленный вход. Шаркая ногами по земле, со стороны реки подошла колонна военнопленных – человек пятьдесят. На ползущей позади колонны телеге привезли инструмент – лопаты и ломы. Выбежавший откуда-то из-за солдатских спин переводчик, надсаживая голос, передал пленным приказ – расчистить проход вглубь холма. Со стороны домов приволокли бревна и доски, чтобы укрепить своды от обрушения.

И заскрежетали лопаты по песку…

Капитан задремал.

Забывшись тягостным сном, он почти перестал воспринимать окружающую действительность. Не вслушивался более ни в какие звуки, ставшие уже привычными, и не обращал внимания на ветерок, внезапно промчавшийся по узким переходам – он спал.

И лишь какой-то новый, непонятный звук, еле-еле коснувшийся его ушей, заставил приоткрыть глаза и прислушаться. Впрочем, это можно было делать и с закрытыми глазами – смотреть всё равно было не на что.

Звук…

Это было не падение камней – к этим звукам Ракутин уже привык, камни тут осыпались частенько. Скрежет…

Продолжительный и труднообъяснимый, словно железом провели по камню.

Расчищают проход?

Странно… он вроде бы дальше по коридору должен быть? Или это ошибка в определении расстояния?

Ну… шагов четыреста до него точно было. И пусть тут все, не как наверху, пусть даже звук – и тот распространяется как-то иначе, всё равно – слишком уж хорошо различим этот скрежет.

Повертев головой, Алексей попытался установить направление звука. Вроде бы… откуда-то отсюда…

Звук повторился!

Но на этот раз – это уже был никакой не скрежет! Эхо донесло звук шагов!

Так…

Раскопали фашисты вход. Быстро-то как!

Ну что ж… идите сюда, ребятки, а то вас тут уже заждались!

Ракутин поерзал на месте, поудобнее устраиваясь за выступом стены. Шаги слышались совершенно отчетливо, никаких ошибок тут не было, кто-то шел.

Один.

Совсем на голову больной?

Или слишком самоуверенный?

Сейчас и посмотрим…

Свет… Свет!

Еле заметный отблеск мелькнул на противоположной стене. Чуть красноватый… с факелом, что ли тут кто-то бродит? Совсем странно, фонарь для этой цели немцы отыскать не сумели?

Скрип – над головой!

Понятно, отчего такой отсвет странный – человек ходит по коридору второго яруса! Вот и распространение луча ограничивается полом этого коридора, попадая только на верхнюю часть стены нижнего помещения.

Снова проскрипело, посыпались мелкие камешки, и что-то тяжело бухнуло об пол.

Лестница?

Так вот он – выход! То-то его внизу и не нашлось…

Прижавшись к стене, капитан отслеживал автоматным стволом все передвижения незнакомца. Тот завозился наверху, посыпались мелкие камешки, и еле слышно скрипнуло дерево ступенек. Все ясно: к нам собрался. В самом начале лестницы сверкнул огонек и начал неторопливо опускаться.

«Не почудилось, он действительно с керосиновой лампой тут ходит. Значит, это не немец: те уж точно не стали бы таскать с собой столь архаичный источник света».

Тем временем незнакомец ступил на пол нижнего яруса и приподнял лампу вверх. В дрожащем свете лампы стало видно его лицо и какую-то странную мешковатую одежду. Все сомнения отпали сразу – спустившийся человек носил бороду. И не какую-то элегантную интеллигентскую бороденку, а вполне себе окладистую и серьезную. Это совершенно точно был не солдат, да и вообще не военнослужащий. А раз так…

Не успел спустившийся бородач осмотреться по сторонам, как над ухом у него сухо щелкнул взводимый курок.

– Что-то потеряли здесь, уважаемый? – тихо шепнул Алексей на ухо своему гостю.

Против ожидания, тот нимало не смутился и, казалось, был совершенно не обескуражен таким странным явлением.

– Я – нет. А вот вы, не знаю, как вас звать-величать – могли бы быть и повежливее. И не тыкать в ухо мирному человеку всяческими железяками. Которые, между прочим, имеют свойство самопроизвольно постреливать.

– Не беспокойтесь, уважаемый, у меня самопроизвольно ничего не стреляет – только по желанию хозяина. И все-таки, что вы тут делаете?

– Вообще-то, живу! А вот что вы делаете в моем доме?

Капитан был немало озадачен спокойствием своего собеседника. Совершенно ясно было, что тот его ничуть не боится и наличие пистолета у виска его абсолютно не смущает. Поразмыслив, Алексей аккуратно спустил курок и убрал оружие в кобуру.

– Капитан Ракутин.

– Каких войск капитан, позвольте поинтересоваться?

– Пограничник я.

– Что-то я не видел здесь линии государственной границы, – хмыкнул собеседник. – Какая же нелегкая вас сюда занесла, господин капитан?

«Старорежимное обращение – господин? Пахнет от него чем-то очень специфическим. Что это может быть за запах такой? Мешковатая одежда… Борода… Да это же ладан! Неужто поп?» – пронеслись в голове быстрые мысли.

– А вы, как я понимаю, из попов будете? – поинтересовался капитан.

– Не благословил господь, – совершенно серьезно ответил собеседник. – Аз есмь смиренный монах.

– И что же вы тут делаете? – удивился Ракутин. – На монастырь это очень мало похоже, – и он кивнул в сторону уходящих в темноту тоннелей.

– Разные, знаете ли, бывают монастыри, – невозмутимо ответил монах. – Однако же, господин капитан, я не думаю, что вам стоит терять время, рассуждая о вещах, кои вам не понятны и неизвестны. Германцы, знаете ли, тоже попусту время не теряют. И уже очень скоро разберут завал на входе в подземелье. Вы предпочитаете дожидаться их здесь?