Под крышами Парижа (сборник) - Генри Миллер

Сид дает ей еще один шанс согласиться мирно. Не станет, орет она. За какую это девушку мы ее принимаем, если рассчитываем, будто она позволит трем мужчинам собой злоупотребить? Артур сует ей в рот носовой платок и завязывает его ей на затылке.

– Скажи что-нибудь, – велит ей он, и мисс Кэвендиш отвечает «гу», по-моему с британским акцентом. – Прекрасно, – любуется он. – А теперь, хуеплетка, ты поймешь, что значит ебаться. Тебя изнасилуют на твоей же чертовой кровати, раз ты на нее по-другому никого не пускала.

Она пинается и царапается, но нас втроем для нее просто слишком много. Мы вносим ее в спальню и швыряем на кровать. Сид и Артур ее держат, а я стаскиваю надетое.

Раньше я никого в жизни не насиловал. Мне это всегда казалось какой-то глупостью, но то было, пока я не столкнулся с этой динамисткой. Теперь я за изнасилование на все сто, и редко мне доставляло такое удовольствие снимать с женщины одежду, как теперь, когда я раздеваю эту пизду. Я тискаю ее, щупаю там, щиплю тут, и чем больше она ерзает и пускает в кляп слюни, тем больше твердеет у меня хер.

Поскольку удерживать ее приходится нам двоим, решаем, что честнее всего нам всем будет ебать ее в порядке знакомства, по одному. Поэтому Сид получается первым, и он для этого тоже в хорошей форме. Мисс Кэвендиш бросает один взгляд на него со спущенными штанами и крепко зажмуривается. Я чувствую, как она подо мной вся дрожит. Может, я б ее и пожалел, если б я, блядь, не так был на нее обижен за то, как она себя вела….

Сид не спешит никогда – похоже, даже с изнасилованием. Щекочет ей промежность и щупает ее, начиная со стоп и долго добираясь обратно к ее мохнатке. Водит руками ей по животу, играет с ее буферами… затем раздвигает ей ноги и заглядывает в фигу. Не девственница, объявляет он…

Мисс Кэвендиш перепугана до усрачки. Возможно, она думает, что мы уже спланировали, как избавиться от трупа, когда с нею покончим. Но все равно сражается, как кошка, стоит ей только чуть перевести дух… Сиду отнюдь не просто удерживать ее, чтобы успеть заправить ей хер под жопу.

Мы с Артуром оба подаемся вперед поглядеть, как в нее входит его хуй… Сид раскрывает бонн-буш и трется хером о бьющиеся, напрягшиеся бедра. Мисс Кэвендиш немо переводит взгляд с одного из нас на другого. Ей как-то удается отчасти сдвинуть кляп, но страх, похоже, лишил ее голоса… она не вопит… она умоляет нас шепотом, полным ужаса, отпустить ее:

– Прошу вас, не делайте так со мной! Я никогда больше не буду никого дразнить, пока жива… Клянусь вам! Ох, ну пожалуйста… пожалуйста! Простите, что я была такой тварью… я больше не буду! Не позорьте меня больше..

Но она уж очень опоздала со своими обетами. Когда-нибудь потом, возможно, мы и потолкуем с нею разумно, но, как говорит сейчас ей Артур, сперва ей нужно выучить урок. Сид проскальзывает хером ей в манду… бедра у нее, напрягшись, отпрядывают. Мы с Артуром перестаем возиться с ее буферами и уступаем дорогу Сиду. Живот ее трепещет и содрогается, и я замечаю, что соски у нее напряглись… они встают, крупные и темные в центрах темных глаз ее титек….

– НЕТ… нет… нет… нет… нет….

Сид дожал конец своего хуя ей под хвост. Загоняет с силой… яйца его трутся о ее гладкие ноги. Бедра ей он держит разведенными и медленно заправляет суке. Живот ее отпрядывает от него, когда он на нее наваливается и принимается ее ебать. Она стонет. Не хочет смотреть и не хочет, чтобы кто-то видел ее лицо… Сид держит ее за голову и заставляет открыть глаза:

– Ну, сука, как тебе это нравится? Вот чем ты нас дразнила целую вечность, как мы с тобой только познакомились… что ж ты не улыбаешься? Разве не счастье, вшивая ты пизда? Чуешь эту елду у себя в пизде, черт бы тебя драл! Я хочу, чтоб ты ее чуяла! На, может, так хоть узнаешь, что у тебя там! – Он ебет ее так жестко, что никак не поймешь, то ли это она сопротивляется, то ли ее от ебли так мотыляет по кровати. – Когда я тебя отымею, ты уже такой тугой не будешь… нелегко тебе будет ножки сжимать, когда какой-нибудь несчастный ублюдок станет потеть, чтоб тебя уложить в кроватку…

Первые несколько минут пизда ему сопротивляется. Но ничто теперь не вынет этот хер у нее из-под хвоста, пока Сид не закончит. Она понимает, что все без толку… она не может его с себя столкнуть… борьба ее ослабевает… она побеждена. Ей ничего не остается – только дать всему этому случиться. Она замирает.

– А, вот теперь она ведет себя разумно, – объявляет Сид. – Может, снова начинает понимать, как приятно, когда тебя ебут… должно быть, когда-то ей это нравилось… до этого ее кто-то отымел. Нам это надо было сделать на прошлой неделе… По-моему, ей очень нравится, когда насилуют! Ебаная ты дразнилка, завтра эти номера тебе откалывать будет не так просто! Слушай, скупые штаники, нас тут трое. Соображаешь… нас трое. Три хуя, таких же как тот, которым тебя сейчас ебут, с нами ты давно уже забавлялась… не думай, будто от каждого по одной поебке, – это будет все… ебать мы тебя будем и раз, и два, и три… Бог знает как часто, пока все на тебя не выебемся. Мы подарим тебе такую ночь, какую никому, кроме бляди, знать не полагается… мля, да мы, может, сходим наружу, мальчишек созовем и станем продавать поебки с тобой, может, тебе понравится быть блядью… Только когда все это закончится, ты уже не будешь такой проворной, скакать по маргариткам ты уже не сможешь….

Он уже ебет ее до уссаки. Сок из нее течет столовыми ложками, матку ей он наверняка уже тоже вскрыл. Когда он готов кончить, я ожидаю, что под нами рухнет кровать…

– Вот тебе кой-чего на разогрев пизды! – вопит на нее Сид. – Может, и не хватит наполнить тебя до самых краев, но не волнуйся… тебе еще порядком перепадет… Держите ее, ребята… Она на целую милю подпрыгнет, когда почувствует…

– Не надо! – Она принимается умолять снова… молофья Сида у нее в манде ей кажется хуже, чем то, что он ее просто ебет. – Со мной так нельзя!

Но Сид продолжает и показывает ей, что очень даже можно. Вытягивает свой болт и прощальным оскорблением стряхивает с конца молофью ей на живот. Мисс Кэвендиш прячет голову под сбитые ногами покрывала и стонет.

Сиду, по крайней мере, удалось одно… он ее вскрыл так, что там нисколько не туго, когда на нее забираюсь я. И со мной она не так дерется к тому ж. О, не прямо уж закидывает ноги мне на шею и орет «добро пожаловать»… она подымает незначительный гвалт. Еще одного не надо, молит она… мы ж не станем ее снова подвергать этой пытке, правда? Неужели мы еще недостаточно ей отомстили?

На самом деле, приятно слышать, как она умоляет, – после того, как она со мной поступала последние несколько дней, и я ее немного дразню перед тем, как ебнуть, просто чтоб послушать. Я же с ума сходил, все думая, как хвост свой заправить ей между ног, и вот теперь настало время, когда можно это сделать, и я пользуюсь моментом вовсю… Щекочу ей мохнатку хуем, щупаю эту разъебанную щель, с которой она, сука, так носилась…

– Эй, Сид, – ору я, – у нее из пизды там что-то! По-моему, молофья… по всем ногам. Что мне с этим делать?

Сид глядит и объявляет, что там ее по меньшей мере пополам с соком ее пизды.

– Засунь в нее хуй и затолкай все обратно, – советует мне он. – Мы ж не хотим, чтоб она что-нибудь растеряла… нам надо ее удержать тепленькой и сочной для следующего захода… а если мы собираемся на ее поебках навариться, надо, чтоб она для мальчиков была милой…

– Господи боже мой, хватит уже болтать и еби ее, Ал? – хрипло возмущается Артур. – Я уже не могу ей только титьки щупать… сейчас ей прямо в лицо кончу. Богом клянусь, если вы меня к ней не подпустите, я ей хуй прямо в глотку засуну, а труп ебать мы не хотим…. пока рано.

Девушка вся уже в покрывалах, но я ее распутываю, перед тем как сунуть елду ей в фигу. Я хочу видеть ее всю, хочу все чувствовать и видеть, кого именно и что ебу. Пускаю Джона Четверга повынюхивать у нее в волосне…..

У нее внутри плещется прибой… Должно быть, Сид отхаркнул ей чертовски сочно… либо это, либо она сама ебется до обалдения влажно. Мой хер положительно захлебывается. Джону Четвергу надо выплывать оттуда, а то не спасется. Но удовольствию это не мешает.

– Приходи постучаться ко мне еще как-нибудь, а? – умоляю я девушку. – Приходи хоть завтра, три раза постучи. Я там буду, Джонни-на-месте. – Я проскальзываю елдой глубже и ощущаю, как мисс Кэвендиш обмякает подо мной. – У тебя что… часы надо заводить? Пизду ебать? Только попроси, постучи три раза, и я тебе все починю…..

Я шлепаю ее по голой жопе…. Господи, какое наслаждение так делать!.. Хватаю ее за буфера и лижу их. Даже если ее надо держать, пока я этим занимаюсь, Я МОГУ С НЕЙ ДЕЛАТЬ, БЛЯДЬ, ВСЕ, ЧТО ЗАХОЧУ! Растягиваю ей конийон, направляю елду ей в матку…..

У комнаты начинается морская болезнь. Пизда ее пахнет морем, а весь мир качается, как лодка. Все скрывается у меня из виду… Молофью я разбрызгиваю фонтаном…..