Джеронимо! Книга первая. Война - Анатолий Логинов

Еще восточнее, в Москве, уже начался рабочий день. Сидящие в кабинетах здания, построенного для общества страхования людей, сотрудники из иной организации, страхующей государство, трудились, не покладая рук. В кабинете, расположенном на одном из этажей «самого высокого в мире здания», из окон которого, поговаривали, легко можно увидеть Магадан, разговаривали двое. Первый, щеголяя истинно офицерской выправкой, стоял у стола, на котором лежало две толстые папки. Второй, вертя в руке пенсне, расположился полубоком к нему у окна, в котором словно пытался увидеть что-то кроме серого, затянутого свинцовыми тучами неба.

— Уверен? — переспросил стоящий у окна. — Мне сегодня докладывать… — он многозначительно промолчал.

— Абсолютно уверенным во всем может быть только господь бог, — позволил себе шутку первый собеседник. — А его, как известно науке, не существуют. Но все эксперты в один голос говорят, что оба письма написаны одним и тем же человеком. При этом большинство фактов, приведенных в первом письме, подтвердились. Проверка имеющихся в этом — продолжается. Время… Поэтому, Лаврентий Павлович, я могу гарантировать, что изложенное в послании является достоверным, пусть даже и с точки зрения тех людей или того человека, который составлял этот текст.

— Он или они могут считать, что правы, — надев пенсне, стоящий у окна развернулся к собеседнику и шагнул к столу. — Хорошо. Оставь документы у меня, получишь после доклада у Миши. Иди, работай…, — проводив подчиненного, хозяин кабинета прошелся вдоль стола, задумчиво поглядывая, словно в нерешительности, на лежащие на нем документы…

Тем временем в городке наступила относительная тишина. Немцам казалось, что город стал основым объектом атаки огромной армии парашютистов, а местным жителям — что они побывали в самой гуще сражения. В действительности около тридцати американцев опустились на город и еще полсотни привел Том. Но этого оказалось достаточно, чтобы вызвать панику среди солдат гарнизона, насчитывавшего больше двух сотен человек и три броневика. Решив, что город удержать невозможно, немцы отступили на восток, стремясь соединится с основными силами.

Томпсон провел мучительные полчаса, ежеминутно ожидая новой атаки или какой-нибудь иной каверзы от неприятеля. Затем все-таки решился отправить на разведку Ковбоя с его бесшабашной тройкой. Две пары десантников осторожно прошли по улицам, старясь держаться в тени домов и вернулись. С докладом, что в городе тихо и боеспособных немцев не наблюдается. В это же время в Ле-Мане, в штабе седьмой армии, получили донесение от командира корпуса генерала Маркса: «Связь с Сен-Мер-Эглиз потеряна…» Было четыре тридцать утра.

Том приказал снять оборону в захваченных домах и выдвигаться к восточной окраине городка и занять там оборону. Собирались как раз у собора. Том заметил, что метрах в двадцати от того места, где он стоял, на дереве болтался мертвый парашютист вниз головой с открытыми глазами. Он уже хотел приказать снять убитого, когда со стороны собора раздались крики, заставив всех насторожиться и приготовиться к стрельбе. Но тут же, разглядев, что это Дикси с напарником, все успокоились. Южанин с другом притащили раненого парашютиста.

— Господин лейтенант, сэр! Разрешите доложить, — осклабился рядовой. — Парень висел на стропах прямо под крышей церкви, сэр.

— Жив? — удивился Томпсон.

— Так точно, сэр. Ступню повредил, а в остальном — целехонек, сэр.

«Вот что значит — вовремя проведенная воспитательная работа, — мысленно усмехнулся Том, — субординацию вспомнил», — впрочем, мысль была явно несвоевременной, и он переключился на раненого: — Кто такой?

— Рядовой Джон Стил, сэр. При приземлении парашют обернулся вокруг звонницы сэр. Кошмар. Я висел, как мишень, слышал вопли и крики. Видел немцев и американцев, стреляющих друг в друга на площади и прилегающих улицах. С ужасом заметил, как выпущенные из пулемета трассирующие пули пролетают рядом. Попытался обрезать ремни, но нож выскользнул из руки и упал на площадь. Пришлось притвориться мертвым, сэр.

Рядовой, отходя от шока, готов был рассказывать о своих переживаниях снова и снова, но тратить драгоценное время на выслушивание рассказа лейтенант не хотел.

— Все хорошо, Стил, — попытался успокоить он бормочущего раненого. Подумал и решил оставить здесь всех раненых, которых оказалось пятеро, с одним ручным пулеметом.

— Займите тот же дом, где мы сидели, — приказал он, — и дожидайтесь наших. По мере возможности приберите оружие джерри и их раненых. Мы будем оборонять город с востока, у дороги. Если что — придем на помощь.

Взвод, уже привычно построившись цепочками, с охранением, которое должно было пойти по боковым улочкам, двинулся к окраине. Убитый, о котором Томпсон почти забыл, так и остался висеть на дереве. Правда, как успел он заметить, кто-то уже расстегнул подсумки и забрал патроны. Местные жители из-за ставень закрытых окон наблюдали, как по пустынным улицам города осторожно передвигаются цепочки парашютистов. Церковный колокол уже молчал, а на колокольне по-прежнему болтался парашют. Мерцающие огни углей, образовавшихся в развалинах полусгоревшей ратуши, подсвечивали красноватым светом деревья на площади. Тишину, царившую в городе, нарушал только мерный топот парашютных ботинок по мостовым.

Спустя полчаса в город вошел сводный отряд из состава их родного пятьсот пятого полка. Подполковник Эдвард Краузе ожидал встретить серьезное сопротивление, но, кроме раненых и убитых в бою с взводом Томпсона, в городе не осталось солдат немецкого гарнизона. Парашютисты Краузе использовали создавшуюся ситуацию: заняли важнейшие здания, установили на дорогах блок-посты и пулеметные точки, перерезали телефонную и телеграфную связь.

Присланный подполковником посыльный застал лейтенант за организацией обороны. Вместе со всеми он орудовал саперной лопаткой, прикрикивая на непонятливых: «Лучше пролить литр пота, чем литр крови!». Тем временем десантники Краузе маленькими группами, передвигаясь, как тени, от двери к двери, проочесывали улицы и переулки городка. А сам Краузе вынул из кармана американский флаг. Флаг был изрядно потрепан — это полотнище полк водрузил над Неаполем. Подполковник обещал своим десантникам, что к утру дня «D» флаг будет поднят над Сен-Мер-Эглиз. Он подошел к зданию мэрии и лично прикрепил его к чудом уцелевшему флагштоку. Торжественной церемонии не было. На площади погибших парашютистов бой был уже закончен. Звездно-полосатый символ висел в первом французском городе, который освободили американцы. Ближе к полудню в город добрались капеллан и хирург. В школе мадам Анжелы Левро, неподалеку от зданий, в которых воевал взвод Тома, развернули госпиталь. И прибывшие занялись своим военным делом, в котором форма и звания не имели значения: они были с ранеными и умирающими немцами и американцами.

— Ну, и где здесь война, лейтенант? — спросил у прибывшего с докладом Тома Эдвард.

— Вам придется выдвинуться из города на пару миль восточнее, господин подполковник, — усмехнулся Том. — Здесь мы успели почистить до вашего прибытия. Сэр.

— Вижу, — улыбнулся в ответ Краузе. — Жадные вы ребята, ничего на нашу долю не оставили.

— Так уж получилось, — развел руками Томпсон.

— Здорово получилось, лейтенант, — похвалил подполковник. — Теперь наша задача удержать город. Перейдем к делу. Где вы заняли оборону?… — и он достал из «грузового» кармана униформы сложенную карту и расстелил прямо на крыльце дома, у которого происходила встреча. Том кратко описал местоположение и укрепления, сооруженные взводом. Отметив на карте его позиции, подполковник некоторое время что-то обдумывал, потом окрикнул офицера, исполняющего обязанности начштаба.

— Джигс, выдели лейтенанту еще один взвод с парой базук, — после чего неожиданно спросил Тома, — Найдешь специалиста по стрельбе из немецкой противотанковой пушки?

— Это какой, сэр? «Дверной колотушки», — уточнил Томпсон. Краузе кивнул. — Есть такой, сэр. Сержант Ковбой… то есть, виноват, сэр, сержант Джон Уэйн. Стрелял из такой во время высадки на Сицилии, сэр. Уверен, что подбил два броневика, сэр.

— Уверен? Тогда забирай себе и эту пушку, — заметил подполковник. — К ней две дюжины снарядов и еще какая-то странная дурра, вроде ракеты. И тягач. Вести сможешь? — Дождавшись утвердительного кивка, Эдвард приказал: — Джигс, выдели посыльного, пусть проводит лейтенанта к трофейной пушке.

Пушка оказалась совсем маленькой, словно игрушечной и абсолютно не походила на те немецкие тридцатисемимиллиметровки, которые Том видел раньше. А неведомая штуковина, которая лежала в кузове тягача, оказалась, если Том не ошибся, обычной надкалиберной гранатой к той самой немецкой ПАК-три-семь. А вот боеприпасы были, судя по маркировке на укупорках, как раз французскими, калибром двадцать пять миллиметров и явно подходили к найденной пушке. Загадка, ломать голову над которой ему совершенно не хотелось. На войне бывает и не такое. Поэтому, подцепив с помощью посыльного и пары проходивших мимо солдат пушку к тягачу, Томпсон попытался завести машину. Не удалось. Пришлось потратить с четверть часа на поиски неисправности. Оказалось, просто засорился карбюратор. Прочистив его кусочком мягкой проволоки, Том завел тягач и не спеша двинулся по узким улочкам на запад. Чуть позднее он догнал взвод, направленный в его подчинение. Остановился, познакомился с взводным сержантом, Чаком Барнхаузом, заодно исполнявшим обязанности командира взвода. Загрузил в кузов мешки и базуки, подсадил взводного в кабину и поехал дальше.