Джеронимо! Книга первая. Война - Анатолий Логинов

— Уверен? Тогда забирай себе и эту пушку, — заметил подполковник. — К ней две дюжины снарядов и еще какая-то странная дурра, вроде ракеты. И тягач. Вести сможешь? — Дождавшись утвердительного кивка, Эдвард приказал: — Джигс, выдели посыльного, пусть проводит лейтенанта к трофейной пушке.

Пушка оказалась совсем маленькой, словно игрушечной и абсолютно не походила на те немецкие тридцатисемимиллиметровки, которые Том видел раньше. А неведомая штуковина, которая лежала в кузове тягача, оказалась, если Том не ошибся, обычной надкалиберной гранатой к той самой немецкой ПАК-три-семь. А вот боеприпасы были, судя по маркировке на укупорках, как раз французскими, калибром двадцать пять миллиметров и явно подходили к найденной пушке. Загадка, ломать голову над которой ему совершенно не хотелось. На войне бывает и не такое. Поэтому, подцепив с помощью посыльного и пары проходивших мимо солдат пушку к тягачу, Томпсон попытался завести машину. Не удалось. Пришлось потратить с четверть часа на поиски неисправности. Оказалось, просто засорился карбюратор. Прочистив его кусочком мягкой проволоки, Том завел тягач и не спеша двинулся по узким улочкам на запад. Чуть позднее он догнал взвод, направленный в его подчинение. Остановился, познакомился с взводным сержантом, Чаком Барнхаузом, заодно исполнявшим обязанности командира взвода. Загрузил в кузов мешки и базуки, подсадил взводного в кабину и поехал дальше.

Когда он подъехал к позициям, занятым его подчиненными, солнце уже поднялось высоко. Выяснив у Ковбоя, что в его отсутствие в округе было тихо, Том отдал «француженку» в его заботливые руки. Потом на местности показал Чаку, где разместить его взвод. Покончив с неотложными делами, он наконец решил поужинать и пообедать одновременно. Достав из мешка «рацион К», Том открыл банку консервов, в которой оказались бобы с телятиной. И начал быстро ее опустошать, заедая крекерами с сыром. И тут откуда-то издалека раздался звук работающего мотора, причем, кажется не одного. Странный, не похожий на обычные звуки автомобильных или рев танковых моторов. Том бросил недоеденную банку и острожно высунулся из окопа. На поле было пусто, однако шум все нарастал.

Сначала на опушке леса появился танк. Медленно, громыхая, двигался он через поле по направлению к городку. За ним показались еще два. Это были не «Пантеры» и не «Тигры», а какая-то старая, французского производства рухлядь времен первой мировой. Танки изредка постреливали из пулеметов, продолжая неотвратимо двигаться вперед. Окопы молчали, ожидая команды Томпсона, однако неожиданно со стороны позиций второго взвода началась беспорядочная ружейно-пулеметная стрельба. К несказанному удивлению и облегчению десантников, передовой танк внезапно остановился. Том крикнул, приказывая передать Ковбою.

— Открыть огонь.

Послание еще шло от одного парашютиста к другому, когда звонко щелкнул пушечный выстрел. Танк дернулся вперед и застыл. Из его башни поднимался дымок. Парашютисты весело острили, «как ребята на футболе, когда их команда выигрывает», — отстраненно подумал Том. Два других танка развернулись в обратную сторону и заковыляли к лесу, продолжая поливать окраину города из пулеметов.

Однако радость оборонявшихся американцев при виде бегства танков оказалась преждевременной. Буквально через пару минут противник обрушил на них довольно точный минометный огонь, в первую очередь на позиции второго взвода. Взводу Томпсона, сидящему в окопах, обстрел был не слишком страшен, а вот со стороны, где укрылись десантники Чака раздались многочисленные крики от боли и призывы о помощи.

«Говорил же сержанту, — сердито подумал Том, — про необоснованные надежды на то, что защитят изгороди и стены деревянных сарайчиков. Эти самоуверенные идиоты так и не поняли необходимости немедленно окапываться, черт побери!»

Впрочем, ему быстро стало не до размышлений. Под прикрытием минометного огня из леса выскочило не меньше полусотни пехотинцев и оба уцелевших танка. На этот раз со стороны второго взвода раздались только редкие винтовочные выстрелы и немцы, приободрившись, с напором побежали вперед.

— Огня не открывать, пока первые не добегут до подбитого танка, — передал по цепочке лейтенант.

Немцы бежали, изредка постреливая на бегу и явно не ожидая сильного сопротивления. Минометы смолкли и лишь пулеметы танков продолжали тянуть свою песню, когда Том крикнул. — Огонь! — одновременно выжимая спусковой крючок своего карабина. В несколько секунд он парой очередей опустошил магазин, стараясь при этом наблюдать за происходящим на поле. Немцы, потеряв от неожиданно плотного огня до половины атакующих, сейчас медленно, огрызаясь ответными выстрелами, отползали к лесу. Один танк застыл прямо напротив окопа Томпсона, второй, башня которого дымила не хуже, чем у первого подбитого в бою, медленно полз к опушке. Минометы джерри молчали несколько мгновений, затем начали редкий обстрел, прикрывая атакующих от огня десантников. Под прикрытием минометного огня уцелевшие немцы ускользнули в лес. И наступила неожиданная тишина. Даже минометы, словно испугавшись произошедшего, замолчали.

— Вот сволочи, поесть не дали, — огорчился Том, обнаружив, что весь бой топтался по разбросанному в окопе пайку.

— Лейтенант, вы что, без пайка остались? — подошедший к нему Ковбой тоже заметил растоптанные остатки рациона. — Эй, кто-нибудь, позовите Бобби. Пусть притащит с собой одну упаковку Ка.

— Ковбой, не стоит бойца обдирать, — неуверенно возразил Том.

— Разрешите доложить, господин лейтенант, сэр, — шутливо вытянулся сержант. — Бобби, по прозвищу Робин-Бобин[17] скорее без патронов окажется, чем без еды. Готов поспорить на десятку баксов против дайма, что у него вместо двух пайков в мешке их минимум четыре. Не обеднеет и не похудеет, — засмеялся Ковбой.

— Точно? — недоверчиво протянул Томпсон. — Ладно, поверю. Ты мне лучше скажи, почему не стрелял по минометам осколочными? Понятно, что из этой пукалки не уничтожил бы, но хотя б попугал.

— Какими осколочными, лейтенант? У этой француженки одни болванки (сплошной, без взрывчатки, противотанковый снаряд). Хорошо, что против нас ничего серьезнее этого старого хлама у джерри не нашлось, — кивнул в сторону поля Уэйн. — А то бы одними базуками пришлось отбиваться.

— Ладно, все понял, — миролюбиво согласился Том. Тут подбежал Робин-Бобин, действительно полноватый, почти на грани для парашютиста, солдат. Но в сравнении с современными Толику американцами его можно было посчитать худым доходягой. Притащил он не только коробку с пайком, но еще и пару трофейных немецких шоколадок, от которых Томпсон отказался. Отдав упаковку, он заверил, что запас продуктов еще есть, успокоив и так не слишком бунтующую совесть лейтенанта.

Но перед тем, как закончить свой завтракообед, Томпсон проверил состояние дел во взводе Барнахауза. В отличие от окопавшихся бойцов первого взвода, солдаты второго сил укрывались от мин за оградами и камнями. Поэтому потери ранеными и убитыми достигли почти трети взвода. Том заставил собрать всех и отвезти на тягаче к госпиталю.

После этого неприятного дела есть не хотелось, но Томпсон, пользуясь наступившей тишиной на его участке, все же добил и содержимое второй упаковки.

Больше с этой стороны немцы не атаковали, зато с севера весь день доносились звуки боя. Как потом узнал Том, оттуда атаковал целый пехотный полк немцев, пытаясь выбить десантников из города. И если бы не поддержка еще одного батальона парашютистов, они вполне могли достичь желаемого.

Но город остался в руках американцев, а подчиненные Тома так и просидели в ожидании боев все остальное время.

11. На войне, как на войне

Девятнадцать человек, все уцелевшие после месяца боев из подчиненной Томпсону роты, сидели под деревьями и слушали неожиданный концерт.

Найденная в Сен-Мер-Эглиз гитара, плюс свободное время и плохое настроение вызвали у лейтенанта редкий приступ творческой активности. И сейчас до солдат доносился импровизированный текст, почти без рифмы, но очень понятный любому, пережившему то же, что и они. Пока получалось что-то вроде:

— Эх, бокажи… камни да кустыВсе вокруг в туманеНе видать ни зги…Выстрел грянет,Ворон кружит…Твой дружок на полеНеживой лежит…

Месяц боев за расширение плацдарма дорого стоил англо-американским армиям. Особенно досаждала местность, словно специально приспособленная для отражения наступления. Огромные земляные стены, густо переплетенные корнями деревьев и кустарников, которые ограждали каждое поле, называемое местными жителями «бокаж», оказались непреодолимыми для танков, не говоря уже о колесной технике. Каждая такая изгородь представляла собой естественный рубеж укрепленной обороны. А на полуострове Котантен труднопреодолимые участки местности дополнительно перемежались с широкими заболоченными участками, тоже непроходимыми для танков и прочей техники, которая, таким образом, оказалась привязанной к дорогам. Такие условия сильно уменьшали возможности реализации превосходства союзников в технике, заставляя вести ближний пехотный бой при ограниченной артиллерийской и авиационной поддержке. Но как раз в этих условиях назначенный командиром роты Томпсон показал, на что способен. Потери у него были почти до последнего дня самыми низкими, при этом его рота наступала успешнее других.