Ласточка - Наталия Терентьева

– Ты вообще, что ли? Я же не собака!

Мальчики стали смеяться, пихаться, опять взмокли, стянули футболки, которые давно высохли после дождя на горячем солнце.

– Давай лежать и загорать, давай? – предложил Кирилл. – Скажем Олегу, что… Ну что-нибудь скажем. А то в лагере не позагораешь… Режим… То одно, то другое… А я люблю загорать.

– Зачем же в лагерь поехал?

– Ну как… Здесь друзья и вообще… Не знаю. А ты зачем?

Паша пожал плечами. Он как-то не задумывался над такими вещами. Идет жизнь и идет. Учеба, туристический клуб. Пришло лето, поехал в лагерь. Он вообще вопросы «Почему?» редко себе задает. Если они возникают в голове, старается чем-то отвлечься, уйти в головой в какую-нибудь игру на несколько часов, или надеть наушники, закрыться от всего мира, включить погромче музыку и встроиться в ее шумовую пульсацию, чтобы, не понимая слов, всем организмом существовать в чьем-то энергичном ритме. Тогда кажется, что и ты сам – могучий, огромный, всевластный, что музыка эта рождается внутри тебя и несется во все стороны, расширяясь, поглощая все вокруг, сжигая, сметая, взрывая… Хорошо! Паша нашел в телефоне музыку, включил ее на полную мощь. Кирилл пытался ему что-то рассказывать, но Паша только отмахнулся. Музыка, правда, без наушников не наполняла пространство, звучала куце, хоть и громко. А наушники Паша забыл взять.

– Понимаешь, о чем поют? – спросил его Кирилл.

– Не, а зачем?

– Ну как… «Убей ее, убей, и жизнь продолжится…» Странные слова, правда?

– А мне по фиг… Я слова не слушаю…

Мальчики еще посидели, полежали, Паша чуть не уснул, но спать мешали муравьи, ползающие по ногам и неприятно покусывающие щиколотки и открытые голени. Потом Кирилл сел и неожиданно сказал, не глядя на Пашу:

– Ну что, обратно пойдем?

– Обратно?! – Паша тоже сел, почесывая зудящие ноги. – А как же Ника? Мы обещали ее ждать.

– Мы так точно не обещали. Просто сказали… И она сама вроде говорила – идите обратно…

– Она говорила… – Паша с сомнением покрутил головой. – Не, ну не так прямо… Шутила, подкалывала вроде… Говорила: «Если вы пойдете…» Не знаю… Я бы вернулся, но когда Ника придет. Мне все надоело.

– Мне тоже. Пошли в лагерь!

– А как она одна назад пойдет?

– По солнцу! – ответил Кирилл.

Паша молчал.

– Не, ну как… – Кирилл посопел, покривился, вздохнул тяжело. – Как все сложно… Бесит, когда так все криво… Решать что-то надо… Что, так сидеть здесь, как лошки? Меня уже искусали всего… Мы можем, конечно, пойти за ней… Если родник близко, попьем, умоемся… Вообще неохота идти по жаре… Если бы перелететь… У меня в игре там… р-раз… Крылья выпустил, перелетел…

– В игре… – усмехнулся Паша. – Здесь другая игра… Чё, сдались, да? Баба не сдалась, а мы сдались, значит. Ну чё, лежать будем, загорать дальше или как?

– Ну, давай за ней пойдем, – вздохнул Кирилл. – Тоже источник найдем. А то потом всем новичкам будут рассказывать про нас, в пример приводить, как не надо. «Вот были такие два лошка, которые шли до источника и не дошли!» Только я очень устал и есть хочу. И главное, пить.

– И я.

Мальчики, недовольные, уставшие, как будто и не отдохнули полчаса, взвалили на плечи рюкзаки, которые становились все тяжелее и тяжелее с каждой остановкой, и поплелись в ту сторону, куда ушла Ника.

Ника шла, словно обретя второе дыхание. Одной идти было почему-то легче. Может быть оттого, что она шла в своем, понятном ей темпе. Жара разгоралась, но не была критичной для нее. Тем более что после ливня воздух был свежайший, а небо чуть затянуло дымкой, отчего солнце не жгло. Легкий ветер со стороны моря приятно обдувал и приносил с собой самые разнообразные запахи, которые Ника чувствовала остро и наслаждалась ими. Вроде и цветов никаких нет, а воздух был насыщен сладкими, пряными, и хвойными, и цветочными ароматами. Жаль, что не собрать аромат, не взять с собой, в Москву. Жить здесь… Да, она могла бы здесь жить весь год.

Все чаще ее посещало странное для нее желание – никто из ее знакомых никогда об этом не говорил: уехать за триста километров от Барнаула… или от Омска… или от Красноярска… и там жить всю жизнь. Не в уединении, в каком-то небольшом поселке или городке. Всех знать в лицо, делать что-то полезное, понятное, не гоняться за химерами… Что именно, Ника пока не решила, но что-то конкретное, нужное. Например, руководить многопрофильной спортивной школой – для детей и взрослых, для всей семьи, проводить эстафеты, соревнования, спортивные праздники, заниматься с будущими спортсменами, но, главное, с обычными детьми, чтобы те нормы, которые она единственная сдала из девяти классов старших параллелей в лицее, были обычным делом для всех ее ровесников.

Задумавшись, Ника не сразу поняла, что звук, который отчетливо слышался уже несколько минут в тишине, – это негромкий, но внятный звук льющейся воды. Источник оказался очень аккуратно выдолбленным в скале, кто-то постарался, наверно, много лет назад.

Ника с облегчением сбросила рюкзак, подошла к льющейся из медной трубы воде, присела на корточки. Какое чудо – вода, когда хочешь пить. Ничего не нужно – ни еды, ничего. Вода показалась Нике необыкновенно вкусной, сладкой. Она попила, умылась, еще попила, набрала воды в бутылку. Секунду поколебавшись, набрала и вторую бутылку, для мальчиков. Ну вот и все. Цель похода достигнута. Только вышли впятером, а пришла она одна. Ника подставила руку под прохладную воду. Приятно. Она скинула футболку и решила немного охладиться, протереть руки, плечи, чтобы легче было идти обратно. Странно, почему поход был рассчитан с ночевкой… Какой-то тут подвох. То ли Олег так и рассчитывал, что они заблудятся… То ли есть что-то, чего она не понимает. Какой им смысл теперь был бы ночевать, да еще голодными? Может быть, это не тот родник? Ника улыбнулась собственным мыслям. В любом случае, она теперь с чистой совестью может возвращаться к ребятам. Если они, конечно, ее дождутся.

Ника плеснула воды на голову, намочила волосы.

– Привет!

Она подняла голову, от неожиданности не сразу ответила:

– Привет.

Игорь замер, глядя на девушку. Прекрасное, правильное лицо. Ровные гладкие плечи, длинная шея, такой мягкий переход, нежные ключицы… Игорь дальше не стал рассматривать девушку, перевел снова взгляд на лицо. Лицо… Какое чудесное лицо… Просто подарок художнику… Милый нос, прямой, небольшой, ясные глаза, огромные и прекрасные, ровные брови, хорошая улыбка, высокий лоб, темно-русые волосы, слегка вьются, красиво обрамляя лицо… И главное – взгляд…

Когда он начинал писать сценарий, то думал о девушке с таким взглядом – от которого хочется жить, и жить хорошо, правильно, об этой улыбке, которая прощает, и требует, и обещает – все вместе… Красивая удивительной, неожиданной, не кукольной красотой. Он знал ее раньше, представлял. Только не понимал, как ее найти. Он для этого приехал в горы, неожиданно, не раздумывая. Да, теперь понятно. Для этого его позвал Олег, которого он не видел уже года три. Для этого Игорь прилетел на неудобном рейсе, для этого без завтрака пошел сразу в горы, толком даже не перекинувшись парой слов с Олегом, как будто его кто-то позвал, еще два дня назад в Москве, и он, все бросив, поехал.

Ника смотрела на Игоря, видела, что он тоже молча и внимательно на нее смотрит.

– Вкусная вода? – спросил наконец Игорь, потому что надо было что-то говорить.

– Вкусная… – улыбнулась Ника, накидывая футболку на плечи.

– Я тоже попью… – Игорь подсел к девушке с другой стороны родника, оказался близко к ее лицу. Да, прекрасное лицо, ему не показалось. Редчайшие лица, которые можно снимать без грима. Никаких дефектов – ни лишних веснушек, ни подростковых прыщей, ни выпуклых родинок, чистая, светлая кожа – это так важно для героини. Человек может быть очень хорошим и с плохой кожей, никуда от этого не деться, это нездоровье тела. Но… Где-то внутри нас сидит ощущение гармонии, правильности, идеала, так, как должно быть. И героиня должна быть вот такая – идеальная – здоровая, правильная, чистая. По крайней мере, в той истории, которую он собирается рассказать в своем фильме.

Игорь тоже улыбнулся, подставил лицо под воду, умылся, попил одновременно.

– Хорошо как, да? – спросил он девушку, чувствуя, что происходит что-то нереальное. Как будто он отлично ее знает, даже странно спрашивать, как ее зовут. Разве он может не знать, как ее зовут, если он ее давным-давно себе придумал? Он сценарий начал писать еще три года назад, словно зная ее, просто протянулась такая невидимая стрела к сегодняшнему дню из прошлого. Р-раз – и соединилось.

– Хорошо… – Ника рассматривала его с непонятным ему выражением.

Игорь встал, встряхнул волосами, отер мокрое лицо.

– Давай знакомиться? Хотя… – Он помедлил. Говорить? Или сочтет за ненормального? – Хотя мне кажется, что мы знакомы.

Девушка молчала, и Игорь не понимал, что означает это молчание.