Нелегал - Владимир Пекальчук

— Ну ладно, — согласилась Лиля, направляясь на кухню, — будет вам яичница. Хи–хи… все бутылки…

Как только подруга вышла из комнаты, Сергей уселся на диван напротив друга:

— Вор, получается, профессионал, залезающий в гастрономы как в свой холодильник?

Меньшов покачал головой:

— Сергей, я тебе вот что скажу. Почерк фантастически неправдоподобный. Влезть в магазин за продуктами и не поинтересоваться кассой? Но дело в том, что это в общем–то фигня. Совершено еще два преступления, не влезающих ни в какие рамки.

Тот откинулся на спинку дивана:

— Даже не знаю, чего еще ожидать.

— И правильно — потому что не угадал бы все равно. Вечером, незадолго до описанного только что обноса с дегустацией, в другом продуктовом магазине сгорели, друг за другом, три считывателя в разных отделах.

— Что это?

— Прибор, проверяющий деньги. Ты их каждый день видишь в кассах. И в двух отделах преступник купил продукты и вино в сумме на тысячу шестьсот рублей. Расплатившись фантиками от конфет.

Сергей потер рукой ноющие ребра и недоверчиво уставился на друга, словно стараясь просветить его взглядом.

— Ты не смотри на меня так, Серега. Не вру. Две разные продавщицы. Три сгоревших считывателя.

— Сговор в самом магазине? Но за тысячу шестьсот…

— Верно мыслишь, дружище, овчинка выделки не стоит. Потому что утром произошло то же самое — в супермаркете, отдел стильной одежды. Там — шесть сгоревших считывателей. И шесть покупок, за которые уплачено фантиками. Точно такими же фантиками, как в продуктовом. Шестьдесят тысяч рублей. И в довесок — вышедшая из строя система видеонаблюдения. Неизвестным образом выведены из строя все камеры наблюдения, которые могли запечатлеть момент передачи из рук в руки фантиков.

— Быть такого не может. Фантастика прямо.

— Петр Никифорович то же самое сказал. Слово в слово, не считая добавленной после конструкции в три этажа. Однако печальный факт в том, что версия сговора восьми продавщиц двух магазинов и выход из строя девяти считывателей и шести камер наблюдения, причем самих по себе, тоже фантастика.

— Ты предлагаешь возбудить дело против инопланетянина, гипнозом взламывающего мозги землян и своим супер–пупер–электроимпульсным бластером сжигающего электронику? — с неприкрытым сарказмом осведомился Сергей.

— Я бы проще сказал. Гипнотизер. Вольф Мессинг однажды выдал фантик за билет в поезде, и я не вижу, почему его нельзя выдать за крупную купюру.

— А камеры он тоже загипнотизировал?

Кирилл развел руками:

— Пока не знаю. Поймаем — узнаем.

— Ну что ж. Надо давать запрос на поиск гипнотизеров с криминальным прошлым…

— Не прокатит, Серега, нутром чую. Он не преступник. То есть, по факту преступник, конечно, я имею в виду, что у него мышление не как у уголовника. Поставь себя на его место. Ты — вор и аферист. Ты умеешь заговаривать людям зубы, и они берут у тебя обертки вместо денег. Еще можешь уболтать камеры тебя не снимать. Твои действия?

Сергей почесал подбородок, одновременно принюхиваясь к запахам, просочившимся из кухни, и сказал:

— Я бы прошелся по ювелирным магазинам. И быстро, потому что закономерность — дохнущие считыватели и камеры как признак присутствия нашего «мессинга$1 — просекут моментально. Ты, получается, просек — суток не прошло. Так можно снять максимальный барыш за время, которого никому не хватит на адекватную реакцию…

— Вот! — Меньшов направил указательный палец в грудь Сергею, — вот оно. Ключевое слово — «максимальный барыш». В том и дело — наш фигурант не гонится за деньгами. Я спецом уточнил — в магазине были шмотки в разы дороже, там можно было одеться не за шестьдесят тысяч, а за много большую сумму. Но наш гипнотизер явно «покупал» для себя, а не перепродать. Он не жадный, берет только то, что ему нужно, и не гонится за лишним, мыслит не так, как мыслят те, кого мы с тобой обычно ловим.

— Что если он только схему опробовал? Началось все вчера вечером, продолжилось утром…

- … И прямо сейчас «мессинг» должен бы носиться как угорелый, да все по магазинам с золотом–серебром. Он же понимает, что его схему просчитают. Но — дело к вечеру близится, я весь день вертелся как белка в колесе, кое с кем беседы проводил, чтобы, чуть только считыватель сдохнет — нам звонили. И тишина. Чтит день воскресный наш гипнотизер, не работает по выходным.

— Ага, только одежкой прибарахлился, невзирая на воскресенье.

— Так, скорее всего, ради воскресенья и расстарался, — ухмыльнулся Кирилл, — чтобы было в чем на людях показаться. И это укладывается в мою теорию: он берет только то, что нужно, и только когда нужно. Не заморачиваясь с накопительством, не гонясь за шиком и роскошью. Скромный, так сказать, вор. И вот тут прослеживается аналогия с взломом гастронома. Там дегустатор тоже вел себя культурно, не насвинячил, ничего не разбил и каждую бутылку закупорил и на место поставил. И не поинтересовался кассой. Технический почерк преступлений разный — но идеология, так сказать, одна и та же.

— Кушать подано, — донеслось из кухни, — идите жрать, пожалуйста!

— Все, сворачиваем планерку и бежим — а то у меня слюнки текут.

***

Тирр проснулся еще засветло. Не оттого, что выспался, просто вопли зверя, оказавшегося повозкой, разбудили. Конечно, вопящая повозка — явление странное, но теперь мага переполняло не любопытство, а обычная злость. Он перевернулся на другой бок и постарался закрыть ухо подушкой. Когда–нибудь он пройдется по округе и сожжет к йоклол все эти распроклятые солнцеглазы.

Второй раз Тирр проснулся, когда солнце только–только ушло на покой. Зевнул, вспомнил о предстоящих делах и грустно вздохнул. Если дело должно быть сделано — оттягивать бессмысленно. Труп сам по себе не исчезнет и сам себя не закопает — придется попотеть.

Маг надел штаны и рубашку, обулся, обновил на лице руну, нацепил окуляры и вышел во двор, прикинуть, где лучше всего похоронить тело. Он сразу смекнул, что закапывать надо за домом, на узкой полоске земли между задней стеной и забором, за густыми кустами, и быстро присмотрел подходящее место.

Вернувшись в дом, Тирр спустился в подвал, помня, что видел там лопату, нашел нужное орудие труда и вышел во двор. Подошел к железной опускающейся двери, ведущей в помещение для хранения прежде незнакомой вещи, оказавшейся повозкой–солнцеглазом, поднял ее. И в следующий момент его окликнули.

Тирр обернулся и тут же заметил за оградой высокого человека, внимательно присматривающегося к дому. Он–то Тирра и окликнул:

— Здорово, приятель!

Тирр подозрительно на него покосился, пытаясь сообразить, кто это и что ему нужно. Манера говорить непривычна, здешний люд друг к другу обращается в множественной форме, на «вы», этот же попроще немного. Маг выбрал из словарного запаса Марго подходящий ответ: