Дерзкие побеги - Дарья Нестерова

Благополучно пройдя обыск на вахте, заключенные под конвоем двух красноармейцев отправились в лес. Работая не разгибаясь, узники старались совсем не привлекать внимания конвоя и тем самым усыпить его бдительность. Приблизительно через два часа Бессонов подал своим товарищам условный знак (поднял воротник), по которому они все вместе набросились на охранников. Одного из красноармейцев Мальсагов и Бессонов сразу же разоружили, второму удалось вырваться, и он побежал в сторону лагеря, оглашая окрестности диким криком. Но скрыться ему не удалось. Бросившийся за ним вдогонку Мальсагов нагнал его и ранил штыком винтовки, отнятой у первого охранника. Раненый красноармеец упал без сознания. После долгих споров заговорщики решили не убивать конвоиров, а взять их вместе с собой. Причем Бессонов видел в этом особый смысл, намереваясь по ходу пути по одному отпускать красноармейцев, а отпустив, резко переменить направление движения. Это был ловкий ход: красноармейцы обязательно рассказали бы преследователям, по какому пути двигаются беглецы, тем самым направив их по ложному следу.

Заключенному Приблудину, который ничего не знал о готовившимся побеге, заговорщики предложили или присоединиться к ним, или отправляться на все четыре стороны. Но выбора у Приблудина не было: возвращение в лагерь означало для него неминуемый расстрел, поэтому он решил бежать вместе со всеми.

Группу беглецов повел Бессонов. Вырвавшиеся на свободу узники шли в некотором отдалении от железной дороги, держа путь на север. Пройдя 12 км, они отпустили первого охранника, а еще через 5 км – второго. Впоследствии оба заложника-конвоира направили преследователей по ложному следу, сказав, что беглецы идут на север. Их слова подтвердил и путевой обходчик, в домик которого заключенные заходили по пути, чтобы купить хлеба. Железнодорожный служащий отказался продать хлеб беглецам, и тогда они забрали силой все имеющиеся у него продукты.

Пройдя несколько километров в северном направлении, Бессонов и его группа перешли через железнодорожное полотно и по растаявшему болоту двинулись на запад. Этот ловкий маневр сбил погоню со следа и дал беглецам значительное преимущество во времени.

Лагерные власти, узнавшие о побеге пяти заключенных и о взятых в заложники конвоирах, поначалу выделили лишь незначительные силы для их поимки, так как считали, что истощенным и больным узникам далеко не уйти, точно так же как раньше не удавалось далеко убежать и другим заключенным. Группа красноармейцев с натасканными собаками двинулась в погоню. Как уже говорилось, преследователи были уверены, что беглецы двигаются на север. Но через некоторое время красноармейцы сбились со следа: узники словно сквозь землю провалились. Вскоре из Москвы поступил приказ: немедленно обнаружить и уничтожить беглецов.

После приказа московских властей на поиски группы Бессонова были брошены тысячи красноармейцев, перекрыты все дороги, в населенных пунктах устроены засады. На предполагаемом пути беглецов власти сосредоточили отряды милиции, пожарников и красноармейцев. Но все меры оказались безрезультатными. Бывшие узники, благодаря своему руководителю Бессонову, ни разу не нарвались на преследователей. Часто меняя направление, двигаясь практически без отдыха и сна, они еле стояли на ногах и даже были готовы сдаться властям. Но Бессонов не допускал и мысли о том, чтобы остановиться. Не обращая внимания на пессимистичные разговоры своих товарищей, он сказал, что пристрелит любого, кто ослушается его приказаний. Любое неповиновение бывший офицер объявил предательством.

Через несколько дней беглецам неожиданно пришел на выручку начавшийся снегопад. По глубокому снегу невозможно было передвигаться, и по распоряжению Бессонова измученные заключенные остановились в заброшенной лесной избушке, где три дня пережидали непогоду. Как только снегопад прекратился, Бессонов снова повел свою группу по болотам. Как-то на пути им встретились двое крестьян карельской национальности, от которых беглецы узнали, что за каждого из них власти обещают по десяти пудов муки. Но у беглецов не было выбора, и им все равно приходилось заходить в селения, чтобы добыть продовольствие. Причем местные жители, у которых заключенные брали хлеб и другие продукты, впоследствии обязательно докладывали властям о визите сбежавших заключенных.

В одной из деревень группа Бессонова попала в засаду, столкнувшись лицом к лицу с преследователями. Но все закончилось благополучно: благодаря боевой выучке Бессонова и Мальсагова беглецы справились с ситуацией и смогли скрыться. Этот инцидент произошел в небольшом селении, приблизившись к которому, странники несколько часов вели наблюдение из леса. Не обнаружив ничего подозрительного, Бессонов и Мальсагов отправились в село за продовольствием, оставив остальных участников побега в надежном укрытии.

Подойдя к крайнему дому, Бессонов распахнул дверь (Мальсагов двигался от него на некотором отдалении) и увидел наставленные на него три винтовки. Будучи на редкость хладнокровным человеком, бывший офицер молниеносно захлопнул дверь и стал стрелять сквозь нее. Воспользовавшись замешательством красноармейцев, Мальсагов и Бессонов скрылись в лесу.

Дальнейшее продвижение беглецов было сопряжено с еще большими трудностями. Путь узников лежал через болото, заросшее густым кустарником. Двигаться было тяжело, к тому же путешественники были ослаблены долгим переходом, голодом и холодом. Как писал в своих воспоминаниях Созерко Мальсагов, надежда сменилась в их сердцах отчаянием. Время от времени кто-нибудь падал без сознания в болотную воду, и тогда остальным приходилось некоторое время нести своего товарища по несчастью.

Как-то группа Бессонова вышла на берег огромного озера, где стояло несколько рыбацких хижин. Но ни в одном доме рыбаков не оказалось. Беглецы прихватили в одной из хижин немного продуктов, оставив в доме червонец и записку: «Простите, но нужда заставляет нас заниматься воровством. Вот вам червонец».

Несколько дней заключенные ходили вокруг озера, не представляя, каким образом через него можно перебраться. Они пытались обойти его вокруг, но, пройдя около десяти километров, поняли, что это безнадежно – куда ни глянь, везде была вода. Тогда Сазонов смастерил несколько необычных маленьких плотов, и беглецы переправились на противоположный берег.

Переправа отняла у несчастных узников последние силы. В воспоминаниях Мальсагова об этих страшных днях есть такие строчки: «Воскрешая теперь в памяти весь пройденный в те страшные дни путь, я не могу понять, как нам удалось выдержать такое напряжение и не пасть замертво где-то в карельских торфяниках. Но, очевидно, Богу было угодно сохранить нас, выведя из густых болотных зарослей, чтобы мы засвидетельствовали перед всем миром: святые пределы Соловецкого монастыря превращены нечестивым правительством в места неизбывной муки».

Итак, переправившись через озеро, уставшие и падавшие от голода бывшие заключенные, пройдя еще около 10 км, набрели на другое озеро. На противоположном берегу его виднелась довольно большая деревня. Беглецы стали кричать: «Эй, кто-нибудь!» Их услышали, и через некоторое время к ним подплыла лодка, в которой сидел карел. «Можно ли раздобыть у вас сколько-нибудь хлеба?» – спросили путешественники. «Хлеба раздобыть можно сколько угодно. Да и всего другого тоже, – ответил рыбак, – но в деревне чекисты с Соловков. Они разыскивают вас».

Заключенные опять углубились в заросли береговых кустарников и пошли дальше. Только через четыре дня они вышли к пустому деревянному домику, стоявшему среди болота, где нашли приличный запас продовольствия. Отдохнув некоторое время в домике, они захватили с собой хлеб и снова отправились в путь. Бывшие узники шли еще около недели и под конец своего путешествия представляли весьма печальное зрелище: их одежда была изорвана в клочья, обувь развалилась, лица и руки были покрыты слоем грязи… Как писал Мальсагов, они выглядели в тот момент «как людоеды или беглецы-каторжники».

Чем ближе была граница Финляндии, тем ожесточеннее становилась погоня. За беглецами охотились даже с самолетов, но все старания чекистов оказались безрезультатными – через 36 дней путешественники перешли финскую границу. Некоторое время советское правительство безуспешно пыталось добиться от Финляндии выдачи бежавших заключенных, представляя их опасными преступниками. Но финские власти встретили Бессонова и его друзей как героев.

Разумеется, пути назад, на родину, у этих людей не было. Все они до конца своих дней прожили за границей (Мальсагов несколько лет жил в Финляндии, затем в Польше, в Англии), лишь изредка и нелегально обмениваясь весточками с семьями, оставшимися в теперь уже далекой и чужой России…