Выбор оружия - Андрей Левицкий

- Но-о! - взревел Никита, выпрямляясь и что было сил дергая вожжи. - Химик, слышишь? Бросаем телегу и внутрь заскакиваем. Я соображу, как эту хрень в воздух поднять, а ты смотри, откуда пулемет управляется. И долби по ним, отбивайся, пока не взлетим…

У меня было множество возражений: пулемет могло заклинить, в вертолете мог отсутствовать боеприпас, либо закончиться топливо, либо он был сломан… Я не стал ничего говорить, потому что смысла в этом не было. Приподнялся на полусогнутых ногах, готовый соскочить на землю, как только напарник остановит телегу, - и тут она остановилась без его участия.

Но вначале позади раздался грохот и нарастающий свист. Мы оглянулись: двух машин видно еще не было, а третья, с открытым кузовом, появилась в поле зрения. И от нее в нашу сторону протянулся дымный стержень, он удлинялся, будто выталкивая к нам то, что находилось на его конце, - что-то небольшое, темное, вытянутое… - Граната!

Мы с Никитой выкрикнули это одновременно. И одновременно прыгнули в разные стороны. Я сильно оттолкнулся от проломленного борта телеги, согнувшись, почти прижав голову к груди, рухнул боком и кубарем покатился по мягкой земле. Позади громыхнуло, потом меня накрыла волна треска, и рядом в кочку вонзилась горящая доска. Вертолет был прямо передо мной. Вскочив, я метнулся прочь от взрыва, прикрывая голову руками, обернулся: телега исчезла, превратилась в большой клуб темно-коричневого дыма с проблесками огня. Безумный, к моему удивлению, был жив: он бежал на передних ногах, поджав задние.

Нет, на самом деле это, должно быть, взрывная волна ударила пегого в круп, приподняв его. Но, так или иначе, он сейчас напоминал улепетывающего дворового пса, которому кто-то сильно наподдал ногой под зад. Ко всему прочему хвост его дымился.

Обломки телеги попадали на землю, ветер понес дым в сторону. Перед выломанной дверцей я развернулся, краем глаза увидел появившегося с другой стороны вертолета Никиту и упал на колени, когда понял, что машина, из которой стреляли, все еще мчится к нам. Порыв ветра бросил в лицо клок горящей соломы, он обжег щеку, и я заорал, стряхивая его. Отплевываясь от гари, поморгал слезящимися глазами, прицелился и нажал на курок.

«Форт» успел выстрелить трижды, до того как Никита открыл огонь из автомата. Мои пули оставили в лобовом стекле аккуратные дыры, и затем оно разлетелось, перечерченное очередью. Грузовичок вильнул влево, вправо и вдруг перевернулся на бок, взметнув фонтан черной земли. От него обратно, к роще, поползли и побежали те, кто еще был на это способен. А я полез в кабину.

В кресле пилота сидел мужчина в теплой куртке и штанах. Наголо обритая голова откинулась назад, глаза неподвижно смотрели в потолок. Крови на нем нигде видно не было. Всунувшийся с другой стороны Никита прижал пальцы к шее пилота, подождал немного, затем схватил за плечо и дернул. Тело безвольно упало вбок, напарник перескочил через мужчину, выпихнул его из кабины на траву.

- Мертв. Что здесь…

На приборной доске было не так много датчиков, рычагов, кнопок… И все же их хватало. А напротив второго кресла, того, что занял я, торчал джойстик с кнопками, явно установленный позже: вокруг виднелись потеки пластмассы и вздутия. Сверху стоял небольшой монитор, напоминающий лэптоп без клавиатуры, и я хорошо представил себе, как оно должно происходить: на турели точно над стволом пулемета стоит видеокамера, передающая изображение сюда, стрелок поворачивает джойстик и видит на экране, куда стреляет, там даже может высвечиваться электронный прицел, этакое не существующее в реальности перекрестье, как в компьютерной игре, вот только здесь ты стреляешь по материальным объектам, а не по созданным программой изображениям.

За лобовым стеклом виднелись догорающие остатки телеги, луг, перевернутая машина и роща за ней.

Из-за деревьев выехала машина.

- Никита, если у них еще гранатомет есть…

- Так… так… - Пригоршня крутил головой, лихорадочно осматривая панель управления. - Сейчас, погоди… Я только…

Я подумал, что военные вряд ли станут стрелять по нам из гранатомета, ведь они примчались сюда не чтобы убить нас, главное для них - вертолет, мы же сейчас в нем…

Машина приближалась, из рощи за ней выехала вторая.

- Никита!

- Во, вспомнил! - Он на что-то нажал и что-то повернул.

Загорелись, замигали огоньки, под нами что-то заурчало. Установленный на приборной доске экран лэптопа мигнул, но не разгорелся, возникшая в его центре точка погасла. Я схватился за джойстик - он поддавался с трудом, двигать его рывками было невозможно. Что-то застучало, потом раздался стрекот.

- Это сервомотор! - выкрикнул Пригоршня. - Оно работает, давай!

Большим пальцем я вдавил красную кнопку в верхней части джойстика.

Кабина затряслась. То есть это мягко сказано: у меня возникло ощущение, что я холодец, который сунули внутрь вибростенда, того, на котором испытывают крепость всяких устройств и приборов. Зубы лязгнули, кресло под задом задергалось так, что я чуть не вывалился. Немилосердный грохот наполнил вертолет, вонзаясь в уши, продавливая барабанные перепонки. Из-под прозрачного лобового колпака наискось протянулся дрожащий мерцающий след. Будто марево, какое в жаркий день поднимается над железными крышами, но только сейчас оно приняло вид широкого стержня из струящегося воздуха.

Стержень уперся в землю метрах в десяти перед нами. Я потянул джойстик на себя, и он поднялся, вытягиваясь.

Сбоку в поле зрения появился Никита, потом перед лицом мелькнула рука, и он нахлобучил мне на голову наушники. Тут же грохот, который грозил взболтать мои мозги, как коктейль, стих до хорошо слышимого, но уже не мучительного, не оглушающего стука.

Напарник вновь исчез, но я уже позабыл про него, налегая на джойстик. Машины впереди резко повернули в разные стороны, мгновение я колебался, а потом наклонил джойстик вправо, ведя стволом к той, что успела дальше отъехать от рощи.

К стуку пулемета добавился новый звук - приглушенный рокот. Я обернулся. Ухватившись одной рукой за руль высоты, Никита показывал мне большой палец: двигатель включился, винт над нами раскручивался. Я вновь посмотрел за колпак - и увидел, что попал.

Полоса струящегося воздуха уперлась в крытый грузовичок. Тот как раз находился боком к нам, поворачивая, чтобы нырнуть обратно в рощу вслед за вторым, который уже исчез между деревьев. Кабина и стекла в ней наверняка были бронированы, кузов покрыт квадратными железными листами, но это не помогло.

Сквозь рокот и стук донесся визг пуль. Грузовик качнулся, будто сбоку в него вмазали тараном. Боковое стекло не разлетелось осколками, не взорвалось - оно просто исчезло, мгновенно пропало из виду, и тут же исчезла голова сидящего за ним водителя, хоть она именно взорвалась: я увидел темно-красную вспышку.

Турель с пулеметным стволом была слишком громоздкой, без электронного наведения толком прицелиться я не мог, но попытался сначала направить огонь чуть ниже, а после - обратно вдоль корпуса машины. Дверца, корежась, как в замедленной съемке, начала проламываться внутрь кабины, покрываясь вмятинами, будто снаружи кто-то невидимый приставил к ней метровое зубило и принялся со всей силы колотить тяжелым молотком, сдвигая инструмент из стороны в сторону. Через мгновение дверца провалилась, вся изломанная, смявшись, как бумажный лист: пули вбили ее внутрь кабины, забрызганной кровью и мозгами. Очередь опустилась, превратив кресло водителя в скелет из пружин и проволоки, на котором висели лохмотья того, чем стало человеческое тело, а после взломала приборную доску и руль, разбросала их пластиковыми осколками. Затем очередь прочертила кузов, наполняя его рваным металлом, скрежетом и воплями людей. И еще через секунду грузовик, почти развернувшись к нам задом, врезался в дерево и встал. Я не отпускал кнопку. Пули пробили кору, переломили, будто спичку, ствол молодой осины и пошли гулять по всей роще, содрогая деревья, срывая ветви и сучья, вздымая облака листьев, щепок и обломков. Уже через несколько мгновений роща с виду стала как-то меньше, словно лохматый спаниель, которого бросили в воду, а когда он выбрался, стал напоминать тощую облезлую крысу.

Мой большой палец будто свело судорогой. Жажда разрушения, первобытная страсть убивать овладела мной, наполняя голову обрывками кровожадных мыслей: с таким оружием смогу перебить всех… перекрошить… превратить в фарш всех военных и бюреров на склоне, псов и всю Долину…

Вертолет оторвался от земли, картина за колпаком качнулась, ушла вниз, мелькнули почти лишенные листвы кроны деревьев, и это отрезвило меня - я распрямил большой палец, позволив красной кнопке вернуться в прежнее положение.

- Летим, Андрюха! - раздался в наушниках голос напарника. - Слышишь? То есть видишь? Вышло у меня!