Götterdämmerung: cтихи и баллады - Всеволод Емелин

Московский зороастризм

Кто там вдали, не мент ли?Мимо детских качелейТень проскользнула к “Бентли”С молотовским коктейлем.

Лопнет бутылка со звоном,Взвизгнет сигнализация,И над спящим райономВспыхнет иллюминация.

Ах, как красиво стало,Грохнуло со всей дури,Сдетонировал справа“Майбах”, а слева “Бумер”.

Ах, как забилось сердце,Как тревожно и сладко!Вот и пришел ОсвенцимДорогим иномаркам.

Воют сирены грозно,Тянут пожарный хобот,Мент всем сует серьезноМутный свой фоторобот.

Людям вбивают в темя,Что, мол, псих, пироман.Нет, наступило времяГородских партизан.

Вы в своих “ Ягуарах”Довели до греха,Вызвали из подваловКрасного петуха.

Глядя из окон узких,Как пылают костры,Русского ЗаратуструУзнаете, козлы?

Тачки горят, как хворост,На лицах хозяев ужас,А зачем прибавляли скорость,Проносясь мимо нас по лужам?

Ни за какие мильоныПартизана не сдаст пешеход,С Кольцевой на зеленуюСпешащий на переход.

Жгите, милые, жгите,Ни секунды не мешкая.Слава бутовским мстителямСо славянскою внешностью.

От народа голодного,От народа разутогоВ пояс низкий поклон вам,Робин Гуды из Бутово.

Воспоминания о третьем Международном фестивале поэзии “Киевские лавры”

Из цикла “Стихи о современной русской поэзии”

Собирались в стольном Киеве-ВиеПочитать своих стихов и попьянствоватьС Украины, Беларуси, РоссииСтихотворцы стран восточно-славянских

Как на пиршество при князе Владимире,Над привольными днепровскими водамиПеть слетелись Гамаюны и СириныСладкозвучные сатиры и оды.

Были здесь старые евреи облезлые —Наши живые классики,Было будущее русской поэзии —Молодые резвые пидарасики.

Представители разных поэтических кастЧередовались на одном микрофоне,Едва отчитался поэт-верлибраст,Уже читает силлабо-тоник.

Хотя, на мой взгляд, большой разницы нет.Как они себя делят на тех и этих?Когда шел в буфет, выступал “актуальный                                              поэт”,А пошел в туалет, выступал уже “новый эпик”.

Потом читали (друг-другу) стихи                                    в планетарии,Где вокруг продавались трусы и платья.Почему-то по планетариям больнее всего                                               ударилаПобедившая свобода и демократия.

Как еще Гесиод возроптал на свою судьбу,Нету участи горше, чем участь поэта!Целыми днями слушай их (и свое) “Бу-бу-бу!”И ни банкета тебе, ни фуршета.

Вот в прошлом году катали на пароходике                                       по водам Днепра,До середины которого долетит редкая                                                   птица,А в этом году не было подобного ни хера,По-моему, это никуда не годится.

Так и встретились во Киеве-граде,Творческими достиженьями горды,Мастера, изводящие единого слова радиТысячи тонн словесной руды.

А в Киеве (как всегда) выборы, площадь                                                   ревела,Вились прапора и клеймили кого-то позором.И никому до поэзии не было дела,Положил народ на поэзию с огромным                                                  прибором.

А Майдан орал гайдамацкие песни,Славил Гонту и Железняка.И в тысячу раз всех стихов интереснейБыли коленца из боевого гопака.

P.S.Так шо же нам робить с тем трагическим                                                   фактом,Что интерес к поэзии совершенно издох?Да писать надо лучше! Больше образов                                             и метафор,Метонимий и этих как их, блядь? Синекдох!

А иначе обгонит нас жизнь, как трамвайный                                                            вагон,И не о русской поэзии будет грезить народ,А о том, что Ксюша Собчак опустила                                              Катю ГордонИли, допустим, наоборот.И Белинского с Гоголем он, гондон,Ни за что нам с базара не понесет!

По заказу “Русского журнала”

По следам “Новгородского дела”

В тот момент, когда вродеРусь привстала с колен,Черт-те что происходитВ древнем городе N.

Там в тиши переулков,Где царит благодать,Проживала с дочуркойОдинокая мать.

Жили бедно и скромно,Хлеб имели да кров.Там, под сенью церковныхЗолотых куполов.

Если ты не сломался,Не продался за грош,Все равно свое счастьеТы когда-то найдешь.

Будет все превосходно,Если ты сердцем чист.Полюбил ее модныйИз Москвы журналист.

Годы счастья настали,Наступил оптимизм,Только зависть людскаяОтравляла им жизнь.

Им бы жить по старинкеВозле теплых печей,Ненавидят в глубинкеНас, крутых москвичей.

Эта зависть так простоДовела до бедыПосреди этой косной,Бездуховной среды.

Как-то после прогулки,Что бывает нередко,Заигралась дочуркаВозле лестничной клетки.

Спотыкнулась неловкоПол был скользкий, как лед,И упала головкойВ межэтажный пролет.

Дочка выжила чудом,Но, чтоб злобу сорвать,Обвинили иудыВ покушении мать.

Кто же в это поверит?Нет таких дураков,Даже дикие звериСвоих любят зверьков.

Был ли факт, чтоб орлицаЗаклевала орленка?Или, скажем, волчицаВдруг загрызла волчонка?

За любые мильоныМать дитя не швырнетВ этот гулкий, бездонныйМежэтажный пролет.

Оказался расправойРезвый, как КВН,Скорый суд и неправыйВ древнем городе N.

Обрекая на муки,Прозвучал приговор,И кровавые рукиПотирал прокурор.

Ах, присяжный, присяжный,Что ж ты прячешь глаза?Почему ты продажный?Суд — он ведь не базар.

Принимая решенье,Позабыл ты про стыд,Ты поддался давлению,Бог тебя не простит.

И коллегию вашу,Всех кто, будто шутя,Разлучили мамашуС ее крошкой дитя.

По скамьям вы расселись,Только веры вам нет,Был оправдан лишь БейлисДа Нухаев Ахмет.

Много в нашем народеЕще зла и измен.Черт-те что происходитВ древнем городе N.

Стихотворение о русско-грузинской информационной войне

Из цикла “Стихи о современной русской поэзии

Дожидаясь рассветного часикаСредь похмельной моей бессонницы,Я читал блог ходячего классика —Стихотворца Бориса Херсонского.

Как там в Грузии на фестивалеСреди пальм и столов накрытыхЖирно потчевали хинкалиЗнаменитых русских пиитов.

Там в бассейнах плескались форели,Их ловили, варить несли.Как увидят, блядь, посинели,Заливали в уху “Шабли”.

Жрали блюда деликатесные,Пили весело и легко.А вокруг их ансамбли местныеТанцевали им “Сулико”.

Их встречали послы и епископы,Им устраивала там шоуПрогрессивный поэт тбилисскийПресловутая Кулешова.

Подливали им “Цинандали”,Щедро мазали им повидло.Меня, правда, туда не позвали,Так как я — бездарность и быдло.

Раньше лишь Евтушенко так где-тоПринимали в Советском Союзе.И поэтому все поэтыБыли в данном конфликте за Грузию.

И не надо о пятой колонне,Я вам правду открою простую —Всем известно, кто девушку кормит,Тот в дальнейшем ее и танцует.

Это ж надо быть негодяйкой,Чтобы шавкою, полной злости,Грозно скалится на хозяйку,Угостившею вкусной костью.

И не то чтоб “Давить их, гадов,За измену Родине-маме!”Я к тому, что “Кормить их надо!”,Как в какой-то старой рекламе.

Я поэт, по мозгов квадратамМогу жарить похлеще “Града”.Только, если нету зарплаты,На хера мне все это надо?

Мне же, блядь, от родимой властиИ стакана-то не налили,Но сто раз в милицейской частиОставляли следы на рыле.

Сотни лет поэты с поэткамиХарчевались не очень густо,Но всегда имели объедкиСо стола царя иль курфюрста.

Отнесись к ним по-человечески,Заплати по 2000 долларов,И поэты врагам отечестваРазобьют их собачьи головы.

Мы б эпитеты подыскалиПосильней чем “Мочить в сортирах!”.Нет, не зря нам товарищ СталинВыделял на Тверской квартиры.

А пока вы жидитесь дать бабки,Господин президент и министры,Будут русские Гомеры и ПетраркиСплошь агенты империалистов.

Если уровень жизни поэтовВы не сделаете достойным,Все просрете, также как эту,Информационные войны.

Киношок