Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И теперь уже он поведал о своём последнем приключении.
Глава девятнадцатая,
в которой Барбар принимается вновь за свои проделки
– Вы уж извините, сэр Петенька, начать мне придётся непременно с одного из своих многочисленных подвигов. Я имею в виду единоборство с драконом, ибо мы перед ним и расстались, и известие о моей новой победе в честь совер… прекрасной Аалы, – тактично поправился рыцарь Джон, потому что время для поединка ещё не наступило, – словом, известие о новой победе в честь прекрасной Аалы ещё не долетело до вашего, благородный штурман, уха. Я не хвастун, но, чёрт побери, если ты совершил подвиг, почему бы лишний раз не помянуть об этом? – так начал рыцарь Джон, встав на ноги и выпрямляясь во весь свой величественный рост. – Ну-с, подлетаю к звезде Фомальгаут – обители, значит, дракона – на патрульном, как вы помните, звездолёте, и тут командир говорит: «Послушайте, сэр Джон, может, вам не стоит соваться сюда? Всё-таки адское давление и температура точно в котле. По совести говоря, никто сюда ещё не опускался, и существование дракона всего лишь предсказано теоретически, и, может, его там вовсе нет. Зря я втравил вас в этакую историю. Жалко мне вас стало: таскаетесь по Вселенной, а драконов всё нет и нет. Может, не стоит, сэр Джон? Бог с ним, с драконом, а?»
«Да вы что? – говорю. – Такой представился случай. Даже ребятам короля Артура так дьявольски не везло. Привет прекрасной Аале!»
Пересаживаюсь в «Савраску». «Но-о», – говорю. А давление на Фомальгауте так и норовит меня расплющить. Жара раскалила доспехи. Ух ты! «Чёрта с два, – говорю, – меня не сотрёшь, если уж я наконец добрался до живого дракона». И айда с мечом по Фомальгауту. Отыскал я этого предсказанного дракона в местном лесу. Не лес, а сплошные головешки. И между ними дракон с осмью головами.
– Всё ясно: восьмиглавый диплодок, – догадался Петенька.
– Диплодок так диплодок! Мы в свои Средние века называли такую тварь драконом, – заметил рыцарь Джон вскользь. – На чём я остановился? Ах да, и эта животина галопом на меня без всяких раздумий. Нетрудно представить, как бы вы поступили на моём месте. Я повел себя точно так же: по шее мечом.
– Я бы сделал наоборот, – сказал Петенька виновато.
– То есть как – наоборот? – удивился рыцарь Джон.
– Я бы на вашем месте передал его в зоопарк.
– М-да, я это сделал потом, а вначале отсёк ему голову, – озадаченно пробормотал рыцарь Джон. И затем оживился. – Но на её месте, сами понимаете, выросла другая. Словом, банальная история.
– Мгновенная регенерация! – обрадовался Петенька.
– Слишком замысловато, у нас это считали обычными колдовскими трюками. В общем, повторили мы с драконом такую штуку с каждой его головой, а потом я сгрёб его за хвост и отправил в презент университету в Кембридже. Разумеется, от имени прекрасной Аалы.
– Это присказка? – догадался Петенька.
– Совершенно верно, – кивнул рыцарь Джон. – Может, и несколько затянуто, но следовало, сэр Петенька, вам как-то дать понять, что, повергнув дракона, я отправился соснуть часок-другой на этой спокойной с виду планетке. Словом, всё соответствовало жанру истинно рыцарского романа, который мне читала бабушка перед сном. – Тут рыцарь Джон перевёл дыхание и продолжал: – Итак, отправив трофеи с оказией, я решил присмотреть местечко для отдыха. Постоялые дворы, знаете, уже надоели изрядно. Как представишь опять бочки с амонтильядо, что должно осушить, и массу хвастунов, что нужно каждый раз проучивать… Это, конечно, не стоит особых трудов, но как представишь всё такое… бррр! Хочется тишины и покоя, чтобы, валяясь в траве и созерцая звёзды, можно было подумать о даме своего сердца.
Облетел я с полдюжины планет и высмотрел эту, на которой мы сейчас беседуем с вами. Ничего себе, прикидываю, планетка: и травка, и воздух хороши, и вроде не шумно. У меня, конечно, нет вашего инструментария, но я уж вижу на глаз. Входим с «Савраской» в верхние слои атмосферы, и тут, представьте, натыкаюсь на весьма подозрительного человека. Клянусь вратами Константинополя, что этот человек затеял что-то недоброе. Увидел он моего «Савраску» и припустил на своей летающей тарелке. Ну сами посудите, сэр Петенька, станет ли человек с чистой совестью избегать общества благородного рыцаря? И физиономия его уж как-то неприятно знакома. Будто он мне насолил когда-то.
«Куда же вы?» – кричу. «Некогда, некогда. Работы – во!» – на лету отвечает и показывает на горло, и физиономия его в самом деле измотанная, и лоб рукой вытирает.
Ну, если так, думаю, значит на этой планетке что-то неладно. Совершаю вокруг планеты оборот-другой, и точно. Спускаюсь над полюсом… Понимаете, сэр Петенька, я не очень сведущ в современной технике, но так сразу и подумал: «Э-э-э…»
– Так вот в чём дело! Где это место?! – перебил Петенька, вскакивая на ноги.
– Знаете что? Это ведь подвиг, да ещё какой: помочь целой стране, пусть даже детской, – сказал рыцарь Джон; глаза его загорелись. – Может, вы будете столь любезны и уступите это право мне? – осведомился он, бледнея от волнения.
– Это было бы бесчестным с моей стороны. Вроде бы я переложил ответственность на чужие плечи, – возразил Петенька, стараясь не обидеть рыцаря. – Но если вы хотите, я могу вас взять с собой в качестве равноправного товарища.
– Я вас понимаю! Ну что ж, сражаться рядом с вами, плечом к плечу, тоже великая честь, – с чувством произнёс рыцарь Джон.
Он запер «Савраску» на ключ, и соратники отправились в поход. Рыцарь ступал широко, слегка громыхая стальными доспехами. Петенька семенил сбоку, стараясь приноровиться к шагам своего нового товарища.
– Ещё бы нам пару лошадок, – рассуждал рыцарь Джон, придерживая на плече своё длиннющее копьё, похожее на оглоблю. – Поход без доброго коня, благородный штурман, теряет свой аромат. Вот доберёмся мы сейчас до поля брани, и что же? Придётся нам с вами бежать на своих двоих, с копьями наперевес. Знаете, сэр Петенька, я неплохой вояка, что и говорить, но зрелище это вряд ли будет красивым. От долгой езды верхом мои ноги стали кривыми, и получится, будто бы я, победитель графа Шлафрока, как бы бегу, раскорячив ноги, – закончил рыцарь с лёгкой грустью.
Друзьям всё время приходилось подниматься в гору, так как они шли вверх по планете, к самому её полюсу. Вначале они шествовали лесом, похожим на смешанный лес Европы. Потом он сменился тайгой, похожей на обычную тайгу.
Когда тайга поредела, рыцарь Джон остановился и спросил:
– Вы ничего не слышите?
Петенька остановился, напрягая слух. Сквозь шелест деревьев до него донёсся плеск воды.
Рыцарь Джон кивнул многозначительно, соратники ускорили шаг, миновали остаток тайги, и перед ними открылся полюс, покрытый альпийскими лугами. Из центра полюса торчала ось, покрытая ржавчиной, а возле её основания копошился человек. Он поливал ось водой из шланга, приговаривая:
– Ржавей, милая, ржавей! Не давай вертеться планете!
Поодаль стоял звездолёт, сложенный из двух тарелок. Между звездолётом и осью была натянута верёвка, на которой сушился объёмистый брезентовый мешок. В нём Петенька узнал недавнюю тучу.
Диверсант находился к ним спиной, но голос его был невероятно знакомым.
– Милостивый государь! – произнёс рыцарь Джон голосом, который раскатился над полюсом наподобие грома.
Диверсант моментально спрыгнул в другое полушарие, даже не оглянувшись.
Друзья перевалили через полюс и увидели Барбара, присевшего на корточки. Барбар смотрел перед собой и поэтому не знал, что его уже обнаружили. Он строил хитрые рожи, хихикал, потирая руки, ужасно довольный тем, что спрятался так ловко.
– Эй, Барбар! – окликнул его Петенька.
Барбар вздрогнул и поднял голову. По лицу его разлилось такое разочарование, что Петеньке, буквально на секунду, стало жалко Барбара.
– Всё! Всё! Больше не буду, – выпалил Барбар, поднимая руки. – Побезобразничал – и хватит.
– И всё-таки ваше лицо мне очень знакомо, – повторил рыцарь Джон то, что сказал ещё тогда, на «Искателе».
– Разумеется. Мы встречались перед вашим поединком. Когда вы чуть не сразились с Петенькой, – сказал Барбар, выглядывая между поднятых рук, точно
