Ночная музыка - Джоджо Мойес

Людям, как правило, не слишком нравилось присутствие в доме строителей. Китти прекрасно помнила, как матери некоторых учеников в ее прежней школе жаловались на пыль и грязь, на цены и общий разгром. По их словам, это было суровое испытание, которое очень сложно пережить. Типа хирургической операции.

И вот прошло уже десять дней с начала ремонта в их доме, но, несмотря на хаос, опасную для жизни раскуроченную лестницу, оглушительный стук молотков и надрывный треск отрываемых балок или половиц, Китти была в восторге от происходящего. Она радовалась возможности снова оказаться в окружении людей, так как ей до смерти надоело общество только мамы, вечно где-то витавшей, или Тьерри, из которого в любом случае вообще слова не вытянуть.

Мэтт Маккарти болтал с ней, как со взрослой, а его сына она знала по школе. Она стеснялась заходить в комнату, когда там был Энтони, поскольку в его присутствии краснела и терялась. Ей ужасно не хватало старых подруг: уж они бы точно сказали, действительно ли он такой привлекательный, или это просто ее пустые фантазии.

Когда Мэтт впервые пришел вместе с сыном, Китти было безумно неловко за этот жуткий дом, ведь он мог подумать, будто они так жили всегда. Ей хотелось сказать: «Знаешь, а ведь раньше мы жили в нормальном доме. С холодильником». Мама держала скоропортящиеся продукты в маленьких корзиночках за кухонным окном, на каменном козырьке, чтобы до них не добрались лисы, а фрукты – в сетках для апельсинов, подальше от мышей. С одной стороны, Китти это даже нравилось, потому что снаружи их дом напоминал этакий домик-пряник, а с другой – она чувствовала себя униженной. Ведь кто, кроме них, вывешивает продукты за окно? А еще она боялась, что Энтони растрезвонит обо всем в школе и над ней будут смеяться, но он, слава богу, держал язык за зубами.

А на прошлой неделе Мэтт, узнав, что они учатся в одной школе, сказал:

– Сынок, почему бы тебе как-нибудь не пригласить Китти погулять? Ты мог бы свозить ее в город, показать местные красоты.

Вот так запросто. Словно само собой разумеющееся. Энтони пожал плечами, типа пожалуйста, хотя она вовсе не была уверена, действительно ли он не против или просто боится перечить отцу.

– Спорим, после Лондона жизнь здесь тебе кажется немного тусклой, – сказал Мэтт, когда она принесла им по кружке чая, словно считал, будто она только и делала, что ходила по клубам или вроде того.

Энтони удивленно поднял брови, в очередной раз вогнав Китти в краску.

Байрон, которого она видела только первые два дня, поскольку потом он больше не приходил, занявшись своими обычными делами, практически не открывал рта. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, точно не привык сидеть в четырех стенах. Ростом даже повыше Мэтта, Байрон обладал вполне привлекательной внешностью, однако почему-то никогда не смотрел в глаза собеседнику.

– Байрон у нас известный трепач. Верно, приятель? – обычно шутил Мэтт, но Байрон явно не находил шутку смешной.

Мама по-прежнему была точно натянутая струна. Ей не нравилось, что у строителей вечно работало радио. И вообще, она не любила поп-музыку, а папа в свое время утверждал, что поп-музыка сродни загрязнению атмосферы, но мама не решалась попросить их убавить звук. Маме пришлось переехать из хозяйской спальни, нуждавшейся в серьезной перестройке, в крошечную комнату, и репетировать она теперь уходила на крышу – единственное место, где, по ее словам, было тихо. И когда до Китти доносилась сверху мамина музыка, а снизу – радио Мэтта Маккарти, девочке казалось, будто между взрослыми идет своеобразное соревнование.

Тьерри, казалось, ничего не замечал. После школы он до вечера пропадал в лесу, и мама велела оставить его в покое. Китти попыталась было припереть Тьерри к стенке, чтобы выяснить, чем он там занимается, но брат просто-напросто передернул плечами. И Китти наконец поняла, почему папу с мамой всегда раздражал этот его жест.

А этажом выше Мэтт Маккарти развернул чертежи дома, которые Свен сделал для него еще восемнадцать месяцев назад, и поднес их поближе к окну на лестничной площадке, пытаясь решить, использование каких именно деталей тщательно продуманной реновации будет оправданно. Некоторые вещи, типа расширения задней части дома, были на данный момент невозможны, но другие, например перенос ванны, переделка хозяйской спальни и замена окон на верхнем этаже, вполне вписывались в текущие ремонтные работы. Что-либо начинать на кухне, пока не получено согласие на расширение дома, было абсолютно бессмысленно, но у него и без конструктивных изменений хватало дел. Ведь, если серьезно, фронт ремонтных работ, причем работ масштабных, и так займет несколько месяцев.

Он вдохнул знакомый запах старого дома, внезапно почувствовав благодарность судьбе за такой поворот событий. Работать здесь – одно удовольствие. В этих ветхих стенах он снова ощутил себя хозяином жизни, а также всего того, что у него увели прямо из-под носа.

Он скрутил чертежи, осторожно положил их в картонный тубус и, увидев на верхней ступеньке Байрона, поспешно убрал тубус в вещевой мешок. Для человека такой крупной комплекции Байрон двигался слишком уж бесшумно, на взгляд Мэтта.

– Ну, – сказал Байрон, – с чего сегодня начнем?

– Хороший вопрос. На который есть миллион возможных ответов.

– И как продвигается ремонт? – Асад полировал яблоки мягкой тряпочкой, которую сжимал темными длинными пальцами. Китти сидела на ящике возле холодильника, прихлебывая чай. – Насколько мне известно, мистер Маккарти бывает у вас чуть ли не каждый день.

– И его сын. А еще Байрон. Правда, он приходит реже.

– Ну и как, дела налаживаются? Вам там уже комфортнее?

– Я бы так не сказала. – Китти принюхалась. Генри пек оливковый хлеб, от которого исходил сказочный дух. И Китти надеялась, что не останется без угощения. – Они уже ободрали весь дом изнутри.

– Насколько мне известно, там и сохранять-то особо нечего. – Появившийся рядом Генри осторожно положил две буханки в корзинку для хлеба. – Скажи, а хоть что-нибудь старинное в доме осталось?

– Я не знаю, – скривилась Китти. – Думаю, в основном пауки. Вчера вечером я обнаружила одного в ящике для носков. Такой здоровенный. Наверное, искал себе подходящую одежку.

Асад задумчиво склонил голову набок.

– А как поживает твоя мама? – спросил он с некоторым сомнением в голосе.

– Нормально. Правда, волнуется, хватит ли у нее денег. Говорит, не ожидала, что будет так дорого.

– Полагаю, Мэтт Маккарти не из тех, кто может продешевить, – фыркнул Генри.