Микола Лысенко - Остап Лысенко

Начиналось «бабье лето». Стоял теплый августовский день. Освещенный яркими лучами, согретый солнцем и народной любовью, бронзовый Котляревский улыбался людям, которым служил верой и правдой всю свою жизнь. Эта «неофициальная», непредвиденная программой встреча народа с Котляревским больше всего взволновала отца. Какие-то незнакомые люди подходили к нам, поздравляли, целовались, как на пасху.

На следующий день банкет-обед, устроенный городом для почетных гостей. Организаторы его из уважения к Котляревскому решили повторить знаменитый «обед у Дидоны». Чего только не было на длиннейших дубовых столах! Чего только не ели и не пили:

Свинячу голову до хріну,І локшину на переміну.Потім з підлевою індик;На закуску куліш і каша,Лемішку, зубці, путрю, квашу.І з маком медовий шулик.

І кубками пили слив’янку,Мед, пиво, брагу, сирівець,Горілку просту і калганку,Куривсь для духу яловець.

За обедом снова, как водится, произносились речи, тосты. Но слишком уж разношерстной была публика. Даже «обед у Дидоны» не помог, не создал непринужденной, дружеской обстановки. Отца, как самого почетного гостя, посадили рядом с головой думы, и видно было по нему, с каким нетерпением ждет он конца обязательной, но малоприятной процедуры.

Его тянуло к «своим». От официальных банкетов, собраний он отдыхал в обществе Панаса Мирного, Нечуя-Левицкого, Старицкого, Самийленко, Коцюбинского, в беседах с Саксаганским, Карпенко-Карым, с галицкими делегатами.

Полтава — в эти дни «столица», центр украинской культуры — праздновала юбилей официально, потому и неофициальные собрания, где частенько-таки произносились «крамольные», не дозволенные на территории Российской империи речи, обошлись без инцидентов.

Помню одно такое «стихийное собрание». Собралось порядочно полтавчан-интеллигентов. Речь зашла о «войне» за памятник Котляревскому, о выкрутасах и подлых маневрах правых членов думы.

— Что и говорить, — не удержался отец, — немало еще у нас людишек, отрекшихся от своего народа, от родного слова. Преклоняются перед криводержавием, пьют горилку, развлекают себя анекдотами «о дурном хохле» и называют себя малороссами. Но, славу богу, есть еще в Полтаве настоящие люди. Им хотел бы я напомнить слово нашего земляка:

Де общее добро в упадку,Покинь отця, покинь і матку,Лети повинність ісправлять!

Дело каждому найдется. Возьмемся дружно, и, как говорил Тарас, «незрячі прозрять… німим отверзуться вуста, прорветься слово, як вода, і дебрь-пустиня неполита, зцілющою водою вмита, прокинеться». Прокинеться!

Вечером в зале «Просветительного общества имени Гоголя» — «Наталка-Полтавка». Подобного ансамбля, настоящего созвездия талантов мне не довелось видеть ни до, ни после. Кропивницкий играл Макогоненко-Выборного, Карпенко-Карый — Тетерваковского-Возного, Садовский — Миколу, Тобилевич — Терпилиху. Молодые исполнители Л. П. Линицкая (Наталка) и А. А. Жулинский (Петро) тоже показали себя достойными партнерами своих учителей.

Полтавчан нелегко было удивить «Наталкой-Полтавкой». Они знали на память не то что все песни — каждую реплику. И все же с той минуты, когда на сцене появился Карпенко-Карый — Возный, в зале ни на мгновение не умолкал смех. Карпенко-Карый — Возный, солидный, очень уважающий свою собственную персону, серьезно верил во все то, что делал или говорил на сцене. И свою знаменитую песню «Всякому городу нрав и права» он пропел серьезно, я бы сказал, священнодействуя, как молитву. Запомнился Садовский — Микола, воплощение волелюбства, верности, природного остроумия. Вечный батрак, гонимый нищетой и голодом, он побеждает своим умом и сердцем напыщенного Возного и кулака Выборного.

Ничем внешне не выдавая своего волнения, Николай Витальевич не спускает глаз со сцены. Если Котляревский родной отец «Наталки», то он, Лысенко, как-никак ее крестный.

…Помню второе, «концертное» отделение вечера. На праздничной сцене в национальных костюмах участники хора, вот и отец в своем дирижерском фраке.

Мгновение — и волшебная палочка взлетает вверх… Раздаются первые звуки оркестрового вступления кантаты «На вічну пам’ять Котляревському». Эта кантата на слова Шевченко с особой торжественностью прозвучала в Полтаве.

«Соловейком» назван в кантате Котляревский. Глубокой печалью проникнут голос солиста:

Сонце гріє, вітер вієЗ поля на долину.Над водою гне з вербоюЧервону калину;На калині одинокеГніздечко гойдає, —А де ж дівся соловейко?Не питай, не знає.

Умолк соловушка, но бессмертны его песни.

Все сумує[36], — тільки славаСонцем засіяла.Не вмре кобзар, бо навікиЙого привітала.

Когда дошло до величественного финала кантаты и весь хор запел: «Будеш, батьку, панувати, поки живуть люди; поки сонце з неба сяє, тебе не забудуть», — словно вихрь пронесся по залу и всех поднял с мест. Долго не утихали аплодисменты, восторженные возгласы. Весь зал стоя чествовал Шевченко, Котляревского и творца кантаты.

Так юбилей Котляревского в августе 1903 года послужил началом празднования тридцатипятилетия творческой деятельности Миколы Лысенко…

Идея всеукраинского юбилея Лысенко тоже родилась в Полтаве. Отец сначала, как мог, противился этому.

— Для чего столько шуму? Да и не заслужил я…

— И не думайте отказываться, — не сдавался Панас Мирный. — Ваш юбилей — праздник всей украинской культуры. Разве годится вам расстраивать такой праздник?

Последний аргумент убедил отца. Он дал свое согласие.

Исключительно широко готовилась отметить юбилей Лысенко украинская общественность Галиции. В юбилейный комитет вошли представители тридцати украинских обществ и редакций.

Возвратившись из Полтавы, отец в скором времени получил письмо-приглашение от «Союза Боянов» (союз певческих обществ в Галиции. — О. Л.).

Николай Витальевич давненько не бывал в Галиции. А снова встретиться с львовскими писателями и композиторами, с которыми переписывался не один год, хотелось. Особенно привлекали предстоящие беседы с давним другом и единомышленником Иваном Франко. Их первое знакомство произошло на страницах львовского журнала «Світ». По просьбе его редактора Лысенко прислал свою автобиографию. Она была напечатана с небольшим предисловием Ивана Франко.

«На этот раз, — писал Франко, — мы подали читателям портрет и жизнеописание одного из симпатичнейших у нас сыновей Украины — музыканта и композитора Миколы Лысенко. Имя его становится у нас все более известным, а его произведения — все более любимыми. Никакой концерт русско-народный[37] не обходится без композиций Лысенко…