Потусторонний. Пенталогия (СИ) - Муха Руслан

— Все источники на Земле уничтожены, но источник Шивы до сих пор действует? — вспомнил я слова Каннон.

— Да, это так, — ответила Марана. — Ты теряешь время, у тебя его не так уж и много. Активируй сосуд, взамен я оставлю тебе часть воспоминаний и кое-что подарю.

— Подаришь, — зло усмехнулся я, чувствуя, что от подарков богини ждать ничего хорошего не стоит. Да и активировать сосуд я был еще не готов. Но у меня нет выбора. — Что нужно делать?

— Сначала активируй, сосуду нужна твоя ДНК, достаточно капли крови. Затем поднеси к носу и вложи туда.

— В ноздрю? — поморщился я.

— Именно. Дальше сосуд души сам все сделает.

Я достал нож из-за пояса, сделал надрез на пальце. После извлек из коробочки золотую семечку, медленно приблизил ее к порезу. Сосуд, коснувшись крови, вдруг засиял изнутри и начал легонечко пульсировать в руках. Осторожно я засунул сосуд в ноздрю, в носу сначала защекотало, а затем стало откровенно неприятно. Я чувствовал, как он движется там внутри, куда-то к мозгу, вонзаясь в плоть стремительным шершнем. Несколько секунд было больно, но затем боль отступила и лишь слегка пульсировало в висках.

Бессмертие. Будто бы и ничего не изменилось. Я все тот же Никита Орлов, но теперь внутри моей головы есть сосуд, который в случае смерти тела сохранит сознание. Трудно было в такое верить и воспринимать всерьёз.

— Теперь ты Хранитель Хемы, Никита, — объявила богиня. Я поёжился, слабо представляя, что теперь буду делать с этой почётной должностью.

— Авар тоже имел этот ген и дух Шегу? — спросил я, просто так из любопытства.

— Да, — ответила Марана. — Он мог стать следующим Хранителем. И должен был им стать вместо Амара Самрата. В то время кланы ополчились против него, все ветви будущего шли к тому, что кланы уничтожат Бессмертного Императора. Но будущее было благосклонно к Амару Самрату, а также ему помогала его любовница пророчица Ямина. Которая тоже должна была стать Хранительницей вместо Каннон. И она об этом знала. Но вечной жизни она предпочла спасение Амара — он смог избежать смерти, и прежние Хранители сохранили жизни, сами того не подозревая. Теперь новый виток, все повторяется.

— И вместо Каннон появится новая Хранительница?

— Возможно. А возможно, и нет. Настоящее находится в точке изменений. Начнется новый виток, новая эра. Старое должно умереть. Новое возродиться. Исход зависит от настоящего.

— Кто вы такие? — спросил я. — Боги, кто вы? Почему вы бросили Хему? Вы люди?

— Все что я тебе расскажу, ты все равно забудешь. Лучше не теряй время. Возьми мой дар.

В углу снова вспыхнуло облако эктава-шакти и тут же погасло. На земле лежала еще одна шкатулка, большепредыдущей, но из того же материала.

И откуда она только это все телепортирует? Не из воздуха же она их создает. Неужели у нее есть где-то склад вот таких вот божественных штуковин?

— Что в шкатулке? — спросил я.

— Шакти-патра. Если проще — аккумулятор шакти.

Я удивлённо вскинул брови.

— Аккумулятор шакти? — На самом деле это отличный подарок! — То есть, я смогу использовать силу на Земле.

— Именно. Он зарядится сам, энергии там будет ровно столько, чтобы открыть проход на Хему. Не расходуй его энергию — на Земле нет источников шакти, даже малейшее использование силы может помешать тебе вернуться обратно. Использовать источник Шивы без шакти ты не сможешь. Теперь тебе пора.

Я и сказать ничего не успел, даже шкатулку открыть и заглянуть, что там внутри. Облако эктава-шакти вдруг взвилось и проглотило меня. Снова тьма и ощущение сумасшедшей скорости. Меня вдруг начало мутить, тошнота подкатила к горлу, которую я изо всех сил старался унять. А потом я расслабился, меня вдруг отпустило, и я снова отключился.

Гора Меру, селение презренных у реки Шишира

Амали попыталасьоткрыть глаза, но не смогла. Голова раскалывалась на части. Ее куда-то тащили. Руки и ноги держали грубые руки. Сквозь боль она еще раз попыталась открыть глаза, ресницы слиплись от запёкшейся крови. Снова боль, тяжелая, пульсирующая, невыносимая, Амали тихо застонала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А, очнулась! — заржал Бор.

— Все, бросай ее, — велел Ханил. — Дальше не понесем. Утопим тут ее.

Амали повернула голову, увидев полоску воды. Они снова у реки.

— Но ведь сначала отдерем как следует? — недоуменно и с неким разочарованием спросил Бор.

Ханил молчал. Потом, кажется, коротко кивнул.

Амали грубо перевернули на живот и бросили на сырую землю. В нос ударил запах прелой листвы, тяжелое тело Ханила придавило к земле, она попыталась вырваться, но руки скрутили за спиной. Жесткая рука схватила ее за волосы, сильно потянула.

— Что это? — вдруг спросил Бор. Халил тоже застыл, слегка ослабив хватку.

Бор достал фонарик и принялся светить ей на затылок.

— Шрам, — сказал Бор, — свежий, походу.

— Она из Накта Гулаад, — сухо отчеканил Ханил, повисла тишина, потом Ханил сварливо произнес: — Один ракшас, это ничего не меняет. Теперь за них от ордена ничего не добьёшься. А с имперцами связываться себе дороже.

— Почему? — удивившись, сипло подала голос Амали, повернув голову в их сторону. Тонкий луч надежды на миг заставил ее позабыть о том, в каком отчаянном положении она сейчас находится.

— Погоди, — вдруг сказал Бор, остановив Ханила. — Глянь, у нее и на заднице шрам. Этот поменьше.

— Ты что, сучка, судшанта? — Ханил отпрянул от нее.

Амали молчала, пытаясь понять, что значили те слова про орден.

— Поди, прикончила своего пати, вот и прячется здесь от клана, — сказал Бор. — Нужно отдать ее Вайш, Лао нам хорошо за неё заплатит. А если она судшанта какого-нибудь нары?

— Из какого ты клана? Что ты сделала? Почему прячешься? — Ханил грубо поднял ее за волосы, озлобленно глядя в глаза.

Амали усмехалась, затем рассмеялась, чувствуя облегчение. Теперь эти ублюдки точно не станут ее насиловать. Слишком велика жажда наживы, да и кишка тонка, идти против аристократов.

— Иди в нараку! — злобно процедила она и рассмеялась еще больше.

— Отвечай, сучка! — заорал ей в ухо Ханил.

Амали перестала смеяться.

— Отпусти, иначе мой пати отрежет тебе яйца, а потом скормит их тебе же, — с вызовом бросила она.

Ханил оскалился:

— Была бы нужна своему пати, зачем тогда тебе прятаться здесь, среди презренных?

— Я тебе говорю, Ханил, она кого-то замочила, вот и прячется. Отдадим эту дрянь Вайш, и пусть делают с ней что хотят. Можно деньжат неплохо заработать — на полгода хватит.

Ханил кивнул, не сводя глаз с Амали.

— Хорошо, иди, возьми телефон, только так, чтоб староста ни-ни. Будем звонить Вайш, а я тут присмотрю за ней.

Бора не нужно было уговаривать, он тут же рванул к тропе и скрылся за деревьями.

Амали устало закрыла глаза, чувствуя, как Ханил продолжает жадно глазеть на нее.

— Мне нужна одежда, — сказала она, не открывая глаз. — Я замёрзла.

— Заткнись.

— Почему вы не захотели продавать меня ордену?

— Нет больше твоего ордена, сучка.

— Как?! — Амали привстала, от удивления широко распахнув глаза.

— Ляг! — гаркнул Ханил.

— Хорошо, — послушно пробормотала она. — Что случилось с орденом? — и почти ласково добавила: — Пожалуйста, расскажи.

Ханил неожиданно поддался:

— Вайш три дня назад тут были, — нехотя начала он. — Пацана Дуэфы забирали, он ракта.

Амали закивала, всем своим видом показывая, чтобы он продолжал говорить. Хотя ни Дуэфу, ни ее ребенка она не знала.

— Так вот, болтали всякое. Мол, императора нет больше — его Раван в нараку забрал. И про Накта Гулаад говорили. Что матери-настоятельницы воду мутили, на кланы хотели имперское войско вести. Ну и теперь их казнили. И матерей и сестёр. Бордели закрыли, в кланах — ракшас его знает, как они с этими Накта. Так что нет теперь ордена. А ты не знала, что ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет, — ошалев от таких новостей, пробормотала она.

— А в клане ты что наделала? Зачем бежала? — спросил Ханил, видимо решив, что раз он ей рассказал, теперь и Амали начнет с ним откровенничать.