Топить в вине бушующее пламя печали - Priest P大

Внезапно, позади послышался еще один всплеск, и ряд созданных Ван Цзэ пузырей поднялся из моря, неся в себе спасенных оперативников.

За всю свою жизнь эти люди никогда ничего подобного не видели. Над волнами пронесся вздох удивления. Казалось, у всех присутствующих перехватило дыхание. Ван Цзэ первым пришел в себя, нащупал мобильный телефон и включил камеру.

— Это… иллюзия?

— Мы можем туда войти? — осведомилась Шань Линь, щелкнув по висевшему на запястье датчику аномальной энергии. Ее техника была такой же чувствительной, как и сама Шань Линь, но, стоило им оказаться здесь, как прибор «заглох». Цифры на мертвом экране оставались неподвижными. — Датчик не реагирует. И я тоже ничего не чувствую. Как нам узнать, что ждет нас впереди? Мне нужна Гу Юэси.

Шэн Линъюань не обращал на них никакого внимания. Подняв руку, он молча щелкнул пальцами, призывая на помощь черный туман. Темная энергия демона небес с ревом устремилась к дворцу. Это заставило всех присутствующих немедленно позабыть о своем положении и с любопытством уставиться на риф.

— Господин, мои подчиненные останутся…Ого! — выпалил Чжан Чжао.

Приблизившись к «Небесному нефритовому дворцу», черный туман остановился, наткнувшись на невидимую стену. Над островом прокатился грохот, а потом все стихло. Но прежде, чем оперативники успели перевести дух, они увидели, что «Небесный нефритовый дворец» озарился холодным светом, а некогда спокойное море вздыбилось и забурлило. По украшенной колоннами галерее поползли бесчисленные письмена и непонятные заклинания, и в небе начали собираться зловещие тучи.

Увидев тучи, Сюань Цзи понял, что дело плохо:

— Все вы, немедленно выходите из воды!

Шань Линь сразу же поняла, что к чему. Нащупав в кармане запечатанное в пластик заклинание, женщина поспешно подбросила его в воздух:

— Директор Сюань, огоньку не найдется?!

Реакция Сюань Цзи не заставила себя ждать. Пламя охватило заклинание, и из него тут же потянулись первые ростки, быстро превращаясь в крепкие виноградные лозы. Лозы рухнули в море, обвились вокруг растерявшихся оперативников, тем самым подарив Сюань Цзи возможность вытащить людей из воды. Едва все они оказались на суше, как на землю тут же обрушилась гроза. Будучи представителем класса огня и грома, Сяо Чжэн метался из стороны в сторону, заставляя всех вытираться, пока море не превратилось в огромную батарею.

Восемьдесят один раскат грома… Гнев небес едва не оглушил их. Оперативники чувствовали себя так, будто их с силой ударили по голове. И лишь Шэн Линъюань, тот, из-за кого все это началось, воспринимал грозу как небольшое, но очень увлекательное шоу. Он немало преуспел в спасении от Небесных Бедствий. Дожидаясь окончания бури, он спокойно пояснил:

— Восемьдесят один удар — признак Великого Небесного Бедствия. Но оно куда слабее, чем обычно. Похоже, это предупреждение? Но что, если я проигнорирую его и все равно войду во дворец?

Силясь понять, что имел в виду Шэн Линъюань, Сяо Чжэн отвлекся и едва не свалился обратно в море.

Сюань Цзи поспешно обвил его лозой и произнес:

— Предок, пожалуйста, прояви снисхождение!

Шэн Линъюань обернулся и окинул заставших на берегу оперативников таким взглядом, будто рассматривал пригнанных на убой свиней. Но, стоило ему вскинуть руку, как у Янь Цюшаня перехватило дыхание, а стоявший поблизости Чжан Чжао громко закричал. Черный туман превратился в тонкую иглу, в мгновение ока вонзившись в палец юноши. На его коже тут же выступила крохотная капля крови.

— У твоих предков давняя связь с этим местом. Одолжи мне немного своей крови, чтобы открыть эти двери, — бросил Шэн Линъюань. Тьма без спросу окутала каплю и вернулась к хозяину, позволив Его Величеству нанести кровь Чжан Чжао на невидимый барьер, окружавший «Небесный нефритовый дворец». Но, вопреки ожиданиям, ничего не произошло.

Шэн Линъюань с сожалением вздохнул. Похоже, русалочья кровь, текущая в жилах капитана Чжана, была слишком слаба. Неудивительно, что он не умел плавать.

С минуту поколебавшись, он решил попробовать повторить этот трюк с кровью Янь Цюшаня.

— Подождите, подождите! — прервал его Ван Цзэ. — Старший, притормозите-ка. Чжан Чжао, отойди. Согласно вашей же теории, далекие предки командира Яня были гаошаньцами? И… вы уверены, что после всех злодеяний, сотворенных этими несчастными, кровь командира Яня можно использовать для того, чтобы пройти во дворец? Вы не думаете, что это только сильнее разозлит тех, кто внутри?

— В злости нет ничего плохого, — парировал Шэн Линъюань, и подтолкнул заключенную в черный туман каплю крови Янь Цюшаня поближе к барьеру «Небесного нефритового дворца». — Когда кто-то злится, ты можешь увидеть его слабые места. Больше не нужно будет кружить вокруг скорлупы этих ублюдков, не нужно будет ничего объяснять.

Впервые Ван Цзэ осознал, что причиной их грядущих бед может оказаться характер этого старшего. Мужчина с сомнение посмотрел на Шэн Линъюаня.

— Мы ведь играем со смертью, разве нет? Разве это не провокация? Я сказал…

Но Шэн Линъюань не привык слушать других. Прежде, чем Ван Цзэ успел договорить, кровь Янь Цюшаня уже коснулась барьера «Небесного нефритового дворца». Все присутствующие тут же напряглись и приготовились к удару. Кто знает, что могло произойти. Но алая капля скатилась по воздуху, как по гладкой доске, и, словно слеза, упала в море.

Вдруг море вздыбилось и закипело, толщи воды бушевали на дне, и откуда-то из глубины послышалась оглушительная песня. Словно цунами, к небу поднялась огромная волна и в миг обрушилась на «Небесный нефритовый дворец». Падая, волна превратилась в силуэт человекоподобного существа с длинным рыбьим хвостом. Хвост ударился о дворец, и из воды появился полупрозрачный «человек».

— Рыба! — закричал Чжан Чжао. — Нет… это русалка9!

9 В оригинале оба слова обозначают «русалку», но отличаются иероглифами. В первом случае используются иероглифы 美人鱼 (měirényú) — русалка в классическом понимании этого слова. Мифическое существо с рыбьим хвостом, живущее в море, а во втором 鲛人 (jiāorén) — миф. подводные жители, русалочье племя (иногда живут с людьми, торгуют полотном, плачут жемчугом).

Вышедший из моря «человек» был полностью обнажен, лишь длинные волосы прикрывали его наготу. У русалки была белая кожа и очень красивое лицо. Вместо ног, ниже пояса у нее начинался двухметровый рыбий хвост, чешуйки в котором переливались от серо-голубого, до бирюзового, аквамаринового, синего и до цвета павлиньего пера. Покачиваясь на волнах, хвост ослепительно сиял. И это неописуемое зрелище наводило на людей странную тоску. Им непреодолимо хотелось плакать.

Все присутствующие невольно затаили дыхание… Все, кроме Шэн Линъюаня.

Большую часть своей жизни Шэн Линъюань был слеп. Он считал, что «симпатичным» может быть любое живое существо с носом и глазами. Его слова о чужой «красоте» ничего не стоили, они были мусором. В