Ужасная сводная сестра (ЛП) - Айя Линг

Я изо всех сил сдерживаю зевок. К счастью, подают еду, и можно сконцентрировать своё внимание на ней, что не так уж сложно, потому что её целые горы. Три вида мяса: кролик, утка и говядина, не говоря уже о морских гребешках в сливках; овощах, от капусты до сельдерея с масляным соусом из красного вина. Затем скатерть с фамильным гербом Менсфилдов снимают, и мне понятно, зачем нужны лишние столовые приборы на сервантах. Подают фрукты, орехи и сыр вместе с десертом под названием «булине». Это нечто из яиц и заварного крема, запечённое до корочки. Мой желудок бунтует, и я позволяю Элджернону съесть свою порцию. Он с радостью принимает её, причмокивая губами, и отрыгивает после того, как доедает десерт. Мне хочется встать из-за стола как можно скорее.

Моё желание вскоре исполняется. Когда вся еда подана, леди Менсфилд встаёт.

— Дамы, — снисходительно проговаривает она. — Давайте перейдем в гостиную, чтобы выпить кофе или что-нибудь другое.

Я рада избавиться от Элджернона, но с другой стороны, мне необходимо поговорить с его отцом. Но, так как все мужчины остаются за столом, пока слуги подносят им сигары и вино, мне приходится следовать за женщинами. В любом случае, согласно процедуре, мужчины скоро присоединятся к нам в гостиной, когда покончат с сигарами.

Гостиная Менсфилдов тоже просторная и обставлена с большой роскошью. Стены оклеены богатыми коричневыми обоями с замысловатой золотой вышивкой, которая хорошо сочетается со сверкающими золотом люстрами (во множественном числе, заметьте), свисающими с разрисованного потолка. Все диваны и стулья обиты красным бархатом, с позолоченными краями и стоят на когтистых ножках. Даже белый мраморный камин сверкает золотом. В углу большой лакированный рояль, на который водружена огромная ваза с букетом роз.

Я нахожу стул как можно дальше от рояля. Если мне повезёт, они не заметят меня, и мне не придётся играть или петь.

Поппи присоединяется ко мне вместе с леди Грегори. С её морщинистым лицом и статусом старой девы, её легко игнорировать. И всё же, её компания мне нравится больше, чем присутствие Элджернона МакВина.

Бьянка и Клер садятся рядом с леди Менсфилд. Несколько девушек, роскошно одетых, но с нехваткой уверенности, стоят поблизости, желая, но не решаясь присоединяться к ним.

Ха. Даже в сказочном мире существуют группировки. Бьянка и Клер представляют красивых и популярных, группка девушек — это подражательницы, тогда как мы с Поппи — ботанки, сидящие с краю и делающие едкие, но бесполезные замечания.

— Что ты думаешь по поводу мистера Давенпорта? — спрашиваю я у Поппи. — За столом вы почти вели частный разговор.

Поппи вспыхивает. Её веснушки проявляются сильнее, когда она краснеет, но хотя Бьянка находит это отвратительным, я считаю, что это мило.

— У нас не было частного разговора, Кэт. Я беседовала и с другими людьми рядом с ним. Он просто продолжает провоцировать меня, а я не могу сдержаться.

— А мне кажется, ему это нравится, — хитро отвечаю я. — Всего лишь вопрос времени, когда он пригласит тебя на следующую игру.

— Я побью его в любое время, — заявляет Поппи. — А как насчет тебя, Кэт? Кажется, ты сидела рядом с одним из сыновей мистера МакВина, не так ли?

— Да, с ним, — стону я и рассказываю ей, какой скучный Элджернон, как он не перестаёт говорить о своём доме. — Если ему не нравится этот дом, почему он вообще здесь?

— Уверена, что дом МакВинов похож на дворец, — встревает леди Грегори. — Эндрю МакВин не скупится на украшения. Но есть некоторые вещи, которые он не может купить.

Я ожидаю, что она скажет что-то вроде "культура" или "хорошие манеры", но она показывает на вазу, стоящую на маленьком столике из вишневого дерева рядом с нами.

— Это ваза ручной работы фейри. Она не куплена, а подарена.

— Вы ведь шутите, правда, — жалуется Поппи. — Фейри не существует.

Загадочная улыбка леди Грегори напоминает мне о Моне Лизе.

— Видите крошечных созданий, нарисованных здесь? В полночь, когда все засыпают, маленький народец оживает и отправляется поиграть.

Мы с Поппи смотрим на вазу. На ней действительно нарисованы фигурки, похожие на Тинкербелл, хотя их волосы длинные, а одежда скрывает ноги.

— А вы видели, как они оживают? — спрашивает Поппи тоном, который обычно используют в беседе с детьми.

Леди Грегори мягко смеётся.

— Никто не видел. Маленький народец всегда убеждается, что люди спят. Если человек просыпается посреди ночи и начинает спускаться вниз, они слышат и возвращаются в вазу.

— О, как интересно, — замечает Поппи, но её тон свидетельствует об обратном. Наверное, в настоящем мире я кивала бы следом за ней, но после того, как оказалась в книжной сказке и увидела причудливого гоблина, появляющегося из ниоткуда, я так не думаю. Вообще-то, у меня даже появляются некоторые идеи.

— То есть вы хотите сказать, что эту вазу лорду Менсфилду дали фейри?

— Его пра-пра-прадедушке, — улыбается леди Грегори. — Лорд оказал фейри услугу, ваза была его наградой. В королевстве другой такой вы не найдете.

— А есть ещё какое-нибудь волшебство, которое могут творить фейри? Например, превратить тыкву в красивую карету?

Поппи смотрит на меня как на сумасшедшую, но глаза леди Грегори сияют.

— Дитя моё, какое у тебя богатое воображение, — с мягким смешком говорит она. — Если фейри хотят сотворить карету, им не нужна тыква. Как и магия, которая ушла на создание этой вазы, фейри нужно лишь нарисовать очертания в воздухе волшебной палочкой и навеять немного волшебной пыли, и появится настоящая карета.

— О, вау, — я собираюсь ещё расспросить её о фейри, но со стороны дверей слышатся голоса и смех, и в гостиную входят мужчины. Один из них, с рубиново-красными щеками, спотыкается, и слуга уводит его.

Голос Эндрю МакВина, громкий и пронзительный, преобладает над остальными.

— ...не позволяйте им бездельничать... ничего плохого в том, что сыновья герцогов и графов занимаются фермерством, коммерцией и торговлей, пока это приносит им доход!

Прищуриваясь, стараюсь украдкой приблизиться к МакВину. Губы пересыхают, сердце стучит; интересно, как мне заговорить с ним о Джимми.

Но прежде чем мне удается подойти к нему, чья-то рука хватает меня за локоть.

— Катриона, дорогая, — я рывком поворачиваю голову назад. С каких это пор, леди Бредшоу называет меня "дорогой"?

Но когда вижу возле неё молодого человека, всё становится на свои места.

— Мистер МакВин, — произносит леди Бредшоу, и её голос просто сочится медовой сладостью. — Не могу поверить, что вы уже встречались с моей дочерью Катрионой, — она притягивает меня ближе и шепчет. — Десять тысяч в год.