Легионер. Дорога в Помпеи – 2 - Валерий Александрович Гуров

фракиец. Кинжалов у него два, владеет ими лучше чем некоторые из вас владеют своим членом! Гемелл, ты выйдешь против него, — и накаченный, мощный африканец-мирмиллон только кивнул, сверкнув характерным гребнем на шлеме.

На его лице даже ни один мускул не дрогнул!

И потянулась перекличка. При этом, некоторые пары Карас назначал, потому что у нас было ограниченное количество бойцов какого-то типа. Иногда он зачитывал очередного гладиатора, его характеристики, и спрашивал, кто пойдет против него.

Я так понимаю, что количество учеников разных школ не было равным, поэтому иногда кого-то пропускали совсем.

— И наконец, проклятый Плутоном Красс, из рода Валериев, из Массилии, мирмилон. Ну, кто смертник? От него нельзя отказаться, — Карас поморщился. — Это лучший сукин сын, которого я видел на арене за последние несколько лет. И везучий, как будто его Марс в жопу поцеловал.

— Почему? — уточнил Тигран, видимо, просто из любопытства: сам он уже вписался в бой против какого-то Манцина из Сиракуз. — Почему нельзя отказаться?

— Он является сильнейшим бойцом Назона, и без победы над ним, Мантул не сможет выиграть пари. К тому же, он любимчик публики и настолько не дружит с головой, что получив свободу, продолжает выступления.

Установилась тишина. Те, кто еще не определились с соперником, выразительно молчали, не подавая и звука, чтобы их не вызвали насильно. А я же… Просто сделал шаг вперед.

— Записывай меня, — четко сказал я, слыша единый вдох со стороны нашей шеренги. Правда, чей-то облегченный, а кто-то в удивлении.

Мне же просто стоило показать храбрость и доказать, что за мной следует идти, если остались кто-то еще этого не понявшие.

Глава 16

Одно дело бродить среди разваливающегося Колизея в Риме, и совершенно другое оказаться в самом расцвете древней арены. Да еще и со стороны гладиатора. Поэтому, не смотря на сосредоточенность перед боем, на сбор информации перед тем самым рывком гладиаторов, я успевал смотреть по сторонам и разглядывать устройство одного из древнейших развлечений для публики через решетку нашего коридора, ведущего на арену. Конечно, это было лишь блеклым прообразом тех арен, которые строились во времена империи, но все же.

Идеально круглая, на вскидку 300 римских футов в диаметре, арена была ожидаемо посыпана мелким песочком, с любовью разглаженным до первого боя.

Вокруг арены возле стен на небольших постаментах, примерно мне по пояс, стояли статуи двенадцати богов. Сразу видно, не Микеланджело, но с моей позиции особо не разглядишь детали. Зато все скульптуры раскрашены красками под настоящие одеяния, так что вид достаточно приличный.

По кругу располагались и четверо ворот: двое для зрителей разных сословий (разумеется, одни для плебса, другие для чиновников, чтобы не дай Юпитер, не столкнулись), а также Триумфальные — для гладиаторов-победителей, и Парадные ворота — через которые на арену выезжали колесницы для особых сражений.

Но это только те ворота, которые щедро украшены всякими лепнинами, арками, анфиладами, статуями и прочими излишествами. То тут, то там, были видны и мелкие двери и ниши с решетками, как наша. И ими пользовались, потому что к каждой пролегала небольшой мостик через канал с водой, идущий вокруг арены для защиты зрителей от животных.

Не знаю, из какой двери кто появится, но подозреваю, что в парочку утаскивали побежденных, а из некоторых выпускались звери. За шумом толпы было не разобрать, но уверен, что дикие животные определялись по рычанию.

А вот над воротами, на высоте трех-четырех метров, начинались трибуны почти по всей окружности арены. Они делились на сектора лестницами, которые вели как к арене, так и в другую сторону, видимо, для выхода зрителей. Первые ряды иногда прикрывались от зноя специальными портиками под арками, и тогда следующие за ними ступени начинались не сразу — чтобы всем было видно. В портиках сидели исключительно женщины, других зрителей там не было.

У чиновников были аналогичные арки, чтобы им голову не напекло. Правда, снова лепнина, барельефы и статуи, куда уж без них?

Прищурившись от солнца, я разглядывал и зрителей. Несколько тысяч человек уже заняли места на ступенях, кто-то принес подушечки, кто-то махал знакомым, которым занял места… Типичное ожидание начала при отсутствии нормальных часов.

По лестницам и ступеням бегали торговцы с лотками, выкрикивая названия товаров и призывая купить самые дешевые лакомства: пряники, орешки, жаренный горох и вино. До попкорна тут пока не додумались…

На арену степенно вышел мужик в белоснежной длинной тоге, с посохом и бородой — видимо, изображающий из себя то ли Юпитера, то ли кого-то другого из пантеона. А может, просто парадные одежды.

— Мы открываем новые игры! — особое устройство арены позволяло распорядителю игр не орать, но его голос был слышен и на самых верхних трибунах, заставив людей поживее рассаживаться на места.

Как и через две тысячи лет, перед началом любого мероприятия организатор начал методично перечислять всех, благодаря кому это мероприятие смогло состояться в принципе.

Уже слышимые мной имена Юлия Платона и Гая Овидия, сюда же присоединились и Марк Туллий, Тит Квинт, и еще десяток таких же «однотипных» политиков, каждый из которых стремился заработать славу у плебса перед скорыми выборами. Но вслушиваться в это никакого желания не было, да и смысла я особо не видел — моя игра была повыше уровнем, чем градоначальник местного сборища.

После многословных и многочисленных благодарностей, организатор объявил о новой пьесе, поставленной по тексту некоего грека Софокла.

Название ни о чем мне не говорило, так что я приник к решетке, решив посмотреть уникальный спектакль — эта пьеса явно не дожила до современности.

Сюжет, как и сюжет тех семи, что мне были известны, строился вокруг греческих мифов. В данном случае, о Минотавре в лабиринте. Причем — именно с точки зрения жизни самого Минотавра.

Миф о греческом полубоге был в традициях всех греческих мифах о богах и их похождениях. Богиня полюбила быка Посейдона, искусный мастер Дедал создал для этой цели деревянную корову, а потом и дворец-лабиринт, чтобы никто из живущих не увидел противоестественное существо, рожденное от этого союза. Логика в таких мифах просто уходила в никуда, оставляя только «ну, это же богиии!»

Костюмированный спектакль закончился на смерти Минотавра от рук Тесея и на десятиминутном монологе человека с головой быка в гекзаметре. Лично я, понимающий сейчас древнее наречие, и то запутался в витиеватых оборотах и потерял суть минуте на второй.

Но зрители аплодировали и стучали ногами по ступеням, выражая