Запретная книга - Гвидо ди Соспиро

Перемену в профессоре оценили все девушки в аудитории: «Какой же он милый, когда цитирует эти строки!» Юноши мысленно поражались: «Какого дьявола он разоряется?! Что придумал?»

К следующей лекции романтический запал выгорел, накатила апатия. При первой же возможности Лео ретировался домой. Ему стало плохо, накатила тошнота, рвало желчью, потому что он не завтракал и не обедал. Что происходит? Почему?

Лео пристально и зло посмотрел на свое отражение в зеркале, перешел в зал, заваленный книгами, которые вдруг оказались бесполезны и никчемны. Внезапно его охватила ненависть к себе. Галилео и Гарибальди радовались возвращению хозяина, но Лео оставил котов без внимания.

«Кто я? — размышлял он. — Абсолютный болван. Что совершил? Чего добился? Разрушил жизнь женщины, убил ребенка. Нашего ребенка. Годами жил и работал как робот. Я был молод и чересчур самоуверен, подавал надежды — слишком большие надежды».

Что принесли большие надежды и блестящий разум? Пару книг и статей, которые никто не станет читать. Когда появилась возможность вернуться к жизни с Орсиной, он отверг этот шанс. Дурак, трус! Как же он себя ненавидит!

Остается только выброситься из окна… Достойное завершение жизни, которую и посредственной-то не назовешь. Но Лео догадывался, что не разобьется, а упадет на розовый куст, заботливо взращенный Мими Роулендсон, и остаток жизни проведет парализованный, испытывая еще большее унижение. Признание Орсины в Италии подтвердило его непроходимую глупость. Пытаясь совладать с утратой и унижением, он поклялся опекать Орсину и заботиться о ней; дал клятву и предложил помощь, но не сделал при этом ничего. Теперь Орсину похитили, ее жизнь — под угрозой…

Лео перечитал итальянские газеты. Инспектор, расследующий убийство Анжелы, оказался бездарен и беспомощен. Зачем он арестовал Найджела? Лео не мог поверить в причастность Найджела к убийству. Тот же инспектор расследует похищение Орсины. Что он собирается предпринять? Арестует менеджера отеля, который видел Орсину последним?

Ни одна из газет не упоминала, что сотовый телефон Орсины остался в номере гостиницы. Об этом знал только Зильбернагль. Чутье велело ему помалкивать; он верил, что инспектор Гедина успешно раскроет дело. Южный Тироль зависит от туристов, и Зильбернагль боялся, что трагедии, произошедшие в провинции Больцано, отпугнут приезжих.

Лео не догадывался, что инспектор проверил все входящие и исходящие звонки сотового Орсины с момента ее приезда в Италию. Вашингтонский номер Лео заметно выделялся в списке вызовов. Это был единственный американский номер, Орсина набирала его почти всегда ночью, при этом разговоры длились по полчаса, иногда дольше. Незадолго до своего исчезновения Орсина звонила по нему несколько раз, но все звонки были короткие. Она и в Больцано разговаривала с тем же абонентом — один раз долго, еще два раза — короче по времени, но всегда ночью.

Гедина сдержался и не стал звонить по загадочному номеру. Следствию выгоднее, если абонент не знает, что он под наблюдением. Полиция отследила для инспектора номер — оказалось, он принадлежит Леонарду Каване, профессору итальянской литературы и заведующему кафедрой итальянского языка в Джорджтаунском университете, в Вашингтоне, округ Колумбия.

Лео позвонил в усадьбу. Трубку снял Думитру — дворецкий его сразу вспомнил. Лео попросил срочно соединить его с бароном.

Он знал, что ему придется пообщаться с Эммануилом. Лео хотел выяснить, что можно сделать для семьи, предложить помощь, узнать, добилась ли результатов полиция, напала ли на след… Лео готов был немедленно выехать в Италию…

Но барон отреагировал иначе:

— Как вы смеете вмешиваться в наши дела, когда одна трагедия следует за другой?! У вас нет ни стыда, ни совести! Не звоните больше! Исчезните! Убирайтесь к черту!

Лео услышал глухой стук. В ярости бросив трубку, Эммануил сломал телефон.

Такое обращение нисколько не задело гордости Лео, он был даже рад оскорблениям. Лео кинулся в ванную, где его опять стошнило. Он умылся, вернулся в гостиную и перезвонил барону.

Трубку взяла Марианна. Она узнала Лео, хоть и была вне себя от горя. Экономка лопотала что-то на своем диалекте. Он боялся дышать, чтобы не упустить смысла, потому что говорила Марианна не очень четко. Ясно было одно: служанка не позовет барона к телефону, смысла в этом никакого нет.

В полиции — одни дураки.

Неужели Лео может помочь?

Барон хитер как лис, а вы слепы как крот и глухи как пень.

Лео мрачно выслушал это, не сказав ни слова, а Марианна заключила:

— Не будите спящую собаку.

Старая экономка расплакалась, и Лео понял, что ничего путного от нее больше не добьешься. Пора вешать трубку.

Что он имеет? «Бестиарий». Ясности ради Лео перечислил для себя всех животных: лис, крот и собака. Он никогда не питал любви к крестьянской мудрости, заключенной в поговорках, но сейчас было не время для снобизма. Что хотела сказать Марианна? «Слеп как крот и глух как пень»… Чего он не увидел, чего не услышал? Марианна предупредила, что барон «хитер как лис» и что не надо «будить спящую собаку». Что она подозревает? Что ей известно? Лео казалось, будто Марианна знает много больше, чем инспектор и его полицейские ищейки с богатым опытом и неплохими ресурсами. Или это пустая болтовня восьмидесятилетней старухи, чей диалект Лео с трудом разбирал?

Остаток дня Лео терзался сомнениями. Он пробовал молиться, но обратить разум к Богу оказалось тяжело — Лео давно не посещал церковь. Не зная, что делать, он лег на кровать. Непонятно, спал он или бредил, но проснулся с готовым решением в голове.

Миссис Мария Рид — седая дама в сером костюме, ставшая неотъемлемой частью кафедры итальянского языка, — пришла на работу ровно в девять и включила автоответчик. Первое сообщение было от Лео в 5.47 утра. Сухим, спокойным голосом профессор сообщал, что срочно уезжает в Италию и его занятия отменяются на неопределенный срок.

На неопределенный срок? Отменяются?

Удивленная миссис Рид прослушала сообщение заново. Так и есть: занятия отменяются на неопределенный срок… Такого профессор Кавана никогда не допускал. Что произошло? Три следующих сообщения были от инспектора Гедины из квестуры Больцано. Миссис Рид должна была срочно связаться с ним по поводу полицейского расследования.

Родители миссис Рид были родом из Италии, по-итальянски секретарь говорила бегло. Набирая номер квестуры, она вспомнила, что имя инспектора упоминалось в газетах.

— Миссис Рид? — переспросил инспектор.

— Да.

— Спасибо, что перезвонили. Перейду сразу к делу. Времени у нас немного, поэтому буду краток: я расследую убийство Анжелы Ривьера делла Мотта и похищение ее сестры, Орсины Ривьера делла Мотта. Надеюсь, вы не возражаете, если я задам несколько вопросов? Они касаются профессора Леонарда Каваны.

— Не возражаю, — взволнованно ответила миссис Рид.

— Разрешите нам записать разговор? Отлично. Итак, вы знаете, в каких отношениях состоят профессор Кавана и Орсина Ривьера делла Мотта?

— Орсина проходила стажировку в Джорджтауне несколько лет назад…

Миссис Рид подробно рассказала инспектору о пребывании Орсины в Вашингтоне.

— Понятно, — произнес Гедина разочарованно, словно ожидая каких-нибудь слухов. Он замялся, но все-таки спросил: — Они не выходили за рамки чисто профессиональных отношений?

— Никогда! — отрезала миссис Рид. — Профессор Кавана — человек безупречных этических и профессиональных взглядов. Странно, что вы об этом спрашиваете.

«Она его обожает, — подумал Гедина. — Тут ничего не добьешься».

— Можете еще что-нибудь рассказать о профессоре Каване? — спросил он.

«Стоит ли?» — задумалась миссис Рид.

— Миссис Рид? Вы меня слышите?

Секретарь призналась, что профессор уехал в Италию по срочному делу.

— Неужели? Когда?

— Полагаю, несколько часов назад.

Инспектор поблагодарил миссис Рид, предупредив, что он, возможно, перезвонит.

— Если появится новая информация — звоните сами, — добавил он и положил трубку.

«Он сам хочет загнать себя в угол? Вот и славно, — подумал инспектор. — Это поможет расследованию».

Гедина велел Колуччи разослать во все полицейские управления и пункты пересечения границы ориентировку на Леонарда Кавану, гражданина США: как только всплывет его имя или номер паспорта, следует немедленно сообщить инспектору в Больцано. Шла двойная фильтрация: если Лео проскочит незамеченным через аэропорт, любой итальянский отель, даже самый затрапезный, обязан, по закону, спросить у постояльца паспорт, с которого снимают ксерокопию, а данные направляются в местное отделение полиции.