Главные вещи - Юрий Серов

– Да нет, – махнул рукой Монарх. – В том-то и дело, что личного там практически ничего и нет. Мои да мои, – чего там? Дело в другом. Недоработанные они какие-то… Не хватает в них харизмы, изюминки нет. Понимаешь? Возьми диск, послушай. Может, что подскажешь.

– Не на чём мне слушать. Сейчас поставьте.

– Не вопрос. – Ди-джей отодвинул ящик стола, порылся в его содержимом, вытащил разноцветный диск и поставил его в центр.

Раздались раскаты грома, закапали капли дождя, и музыка полилась. Пашка внимательно слушал и отмечал про себя составляющие: ударные есть, басы есть, мелодия приятная.

– Понял! – Его внезапно осенило. – Я понял, чего не хватает! Саксофон нужен!

Монарх задумался и сконцентрировался на внедрении сакса в песню.

– А что, дружище. Давай-ка попробуем. Чем чёрт не шутит. Доставай! Он на третьей полке.

Пашка забрался наверх по полкам и осторожно снял пыльную коробку с саксофоном.

– А вы играть умеете?

– Обижаешь! – нахохлился ди-джей. – Пять лет в музыкальную школу отходил. – Забрав у парня инструмент, он стал возиться с проводами: переключать и подсоединять новые. – Ну, слушай. Поехали.

Снова зазвучала знакомая песня, но теперь в нужных местах Монарх играл на саксофоне. Получалось здорово.

– Теперь послушаем, что вышло, – сказал ди-джей, когда закончил. Прослушали.

– Дружище, что скажешь?

– Классно, – откликнулся Пашка. – То, что доктор прописал. До этого средненько было, а теперь настоящий хит.

– Чёрт! И как я сам не догадался! – Монарх недовольно покачал головой. – Десять лет за пультом, двадцать музыкой занимаюсь, а мозгов не хватило. Ну ладно. А ты, я смотрю, парнишка способный. Как звать-то тебя?

– Пашка.

– Пашка! Пашка утёр нос Монарху! Кому рассказать – не поверят, – засмеялся он.

– Ничего я не утирал. Просто помог, и всё.

– Правильно. Скромность – сестра таланта. Ну что, Пашка, придумал с саксофоном, теперь помоги и с названием. Хорошей песне нужно имя.

– Здесь и думать нечего! – весело ответил парень. – Проще простого! Гром гремит? Гремит. Дождь капает? Капает. Предлагаю назвать песню «Плач дождя».

– Что ж, дружище. Выбор твой поддерживаю и предлагаю помогать мне дальше. Как тебе идея альбома? Что скажешь? Будешь учиться у ди-джея Монарха?

– Буду, – не задумываясь согласился Пашка.

– Вот и отлично. А для начала тебе нужно сменить имя. А то представь: выступает ди-джей Пашка. Фу, коряво как-то. Не пойдёт.

– А что, если Патрон?

– Патрон? – Монарх почесал в затылке. – Патрон, пожалуй, звучит. Добро.

С той поры Пашка Патрон каждый день проводил с Монархом. Они горячо спорили о любой музыкальной мелочи, но работа над созданием альбома кипела и продвигалась в нужном направлении. А скоро Пашка освоил ноты, несколько программ и помогал ди-джею придумывать мелодии. Вместе они довели до ума «Плач дождя», записали «Танцевальную», «Транс», «Гипноз», «Карнавал в Рио-де-Жанейро» и ещё десять песен, которые и составили дебютный сольник ди-джея Монарха. Права на альбом выкупила известная продюсерская компания, обещающая в ближайшие месяцы заняться его раскруткой.

По этому поводу Монарх собрал друзей, закатив в «Радуге» шикарную вечеринку, и весь вечер простоял за пультом, отыграв без запинки всю концертную программу.

Позже, когда они остались с Пашкой вдвоём, ди-джей поблагодарил напарника за поддержку и попросил помочь с названием.

– Альбом утвердили, – пояснил он. – Через неделю запускают в производство. Осталось только имя.

– «Первый альбом», – с ходу предложил Пашка.

– Нет. Надо что-нибудь такое, чтобы глаз цепляло. Чтобы покупатель сразу взял.

– «Монархия»!

– Мания величия. Не подходит.

– «Дыхание жизни», – выдвинул парень третью версию.

– О-о-о, вот это здорово звучит. Пожалуй, голову ломать больше не стоит. Остановимся на этом.

Однако на этом не остановились. Вышедший альбом по достоинству оценили критики, он пришёлся по вкусу слушателям и фанатам клубной музыки, отдельные треки гоняли по радио и на дискотеках, а сам Монарх работал на максимуме: записывал ремиксы известных композиций, выступал с концертами по клубам и жаждал взобраться на вершину. Конкуренты, почувствовавшие, что среди них появилась яркая личность, дружно начали поливать Монарха грязью, а «Плач дождя» тем не менее постепенно двигался к вершине.

Однако насладиться лучами славы Монарху было не суждено. Возвращаясь с позднего концерта домой, ди-джей получил семь выстрелов в спину и умер, так и не дождавшись приезда скорой помощи. Хоронили с шиком: здесь конкуренты не поскупились и выступали с помпезными речами, восхваляя музыканта и коллегу по цеху. Пашка, смотря на их ухмыляющиеся лица, понимал, что под масками скрываются лишь зависть и жажда денег.

После ухода Монарха Паша вновь стал никому не нужным. Он уныло брёл по серому проспекту, затягивался сигаретой и не знал, что ждёт его впереди…

Жизнь Цыгана проходила сумбурно. Постоянные переезды с места на место, бродяжничество и побирательство закалили его душу, сделали скрытной от любых чужаков, встречающихся на пути.

С ранних лет Цыган путешествовал со своим табором по России, повидал много городов и сёл, с детства научился играть на гитаре, и именно она стала постоянным спутником маленького кучерявого паренька. Особенно виртуозно удавалась Цыгану одна песня, которую он увидел в старом советском фильме «Неуловимые мстители» в исполнении персонажа Яшки. С той поры она прочно вошла в репертуар, и паренёк часто пел её на вокзалах громким приятным голосом:

Спрячь за высоким забором девчонку,Выкраду вместе с забором.Незачем ей оставаться с тобою,Лучше останется с вором.

Пел он и в ресторанах, и в кабаках, и в подпольных казино, где паренька с шоколадным цветом кожи щедро кормили, поили соком, а иногда и пивом, и частенько просили исполнить на бис. Цыган не отказывался, брал в руки гитару и, пританцовывая, веселил людей.

Но петь спокойно не получилось. Обосновавшись на вокзале, парень около недели зарабатывал для табора деньги, а потом появились бритые крутые ребята в кожаных куртках и потребовали дань. Цыган платить отказался, получил кулаком по лицу, а затем его принялись обрабатывать по рёбрам мощными сапогами-берцами, и очнулся парень уже в больнице.

Рядом, словно охранник, на табурете сидел их барон.

– Ты молодец, что отказался платить, – сказал он. – Никто и никогда не смеет обирать наш народ, мы не заслуживаем этого. Я честно зарабатываю, и мой табор честно зарабатывает. Если кто-то думает, что может вот так приходить и обижать моего человека, то он глубоко ошибается. Я этого не позволю. Выздоравливай, брат, а этих уродов я найду, будь спокоен.

И их нашли. Дня через два-три с пробитыми головами и неестественно вывернутыми руками и ногами. Прокуратура, взявшаяся расследовать кровавое преступление, вцепилась в табор железной хваткой, и барон принял решение покинуть насиженное место. Тётка, пришедшая к Цыгану, передала парню волю руководителя.

– Пойми, Цыганок, нам надо уйти, – объяснила она. – Менты терзают нас из-за убийства, и кого-нибудь точно посадят. Оставаться в городе стало опасно, поэтому будем перебираться. Тебя выпишут через две недели, но я уверена, ты нас найдёшь. Двигайся на север, и однажды встретимся. Давай, пора.

Она удалилась. Цыган остался один. Тогда он ещё не знал, что больше никогда не увидит своего табора.

Выйдя из больницы, парень огляделся по сторонам, не понимая, где юг и где север, обречённо вздохнул и занялся поисками жилища. Пошатавшись дней пять по улице, он примкнул к двум малолетним домушникам, лазающим в чужие квартиры через форточки и балконы, завёл с ними дружбу, обзавёлся углом в частном заброшенном доме и перестал думать о том, чтобы догнать табор. С новыми друзьями Цыган веселился на славу: пил литрами пиво и водку, курил марихуану и крек, грабил и воровал, танцевал на ночных дискотеках, зажигая с симпатичными девчонками, нарывался на их парней и дрался до самозабвения, стачивая кулаки о чужие лица и накапливая врагов десятками. В один из таких вечеров они повздорили с тремя парнями, и дело, как обычно, переросло в драку. Драка закончилась плачевно: домушники скончались в карете скорой помощи, а бессознательного Цыгана привезли в реанимацию с тремя ножевыми ранениями.

Сутки под капельницами, клиническая смерть, – судьба играла с парнем в одну ей известную игру, но оказалась благосклонна. Ранним солнечным утром Цыган открыл глаза, увидел перед собой прыщавое лицо медсестры, попытался поздороваться, но закашлялся и сплюнул кровью.

– Спокойно, мальчик. – Она погладила его по плечу. – Лежи смирно и не делай резких движений. Тебе нельзя сейчас дёргаться. Спи, набегаешься ещё.

Цыган, сглотнув горький комок, отдающий металлическим привкусом, кивнул и задремал.