Имя твоего ангела - Марат Кабиров

– Нет-нет, деньги не возьму, – воспротивился водитель, – прочитаете лучше молитву. Спасибо. До свидания.

И он уехал. Фатима же осталась, отправляя ему вслед слова благодарности. Вот ведь какие есть люди на земле! День, начавшийся так рано, даст Бог, будет неплохим.

В то же время старушке было немного грустно. Водитель был ровесником ее Халиля. Какой хороший человек! Ей было немного досадно, что такой человек не ее сын. Почему это не мой сын? Почему мой сын не такой хороший человек? У мамы были больны суставы.

Лечили у бабушки Хадичи. А ее сыновья не понятно где. Не то что заболеть, а даже если умрешь, некому будет бросить на могилку горсть земли. И от Радика толку мало. Эх, прошло время.

Вот и сейчас

(У мамы были больны суставы. Лечили у бабушки Хадичи.)

в машине этого человека

(не заплатив ни копейки!)

она приехала к Хадиче, чтобы узнать о судьбе своих детей…

И она однажды осталась без ног… Был ясный зимний день.

Фатима вышла покормить скотину. И вдруг в сарае, споткнувшись обо что-то, упала, да так сильно, что не смогла сразу встать. А когда сделала попытку, ее пронзила жгучая боль. Она невольно вскрикнула и опять упала. «Ой-ой-ой, – простонала Фатима, потирая обеими руками правую ногу, – что случилось с моей ногой?» Она осмотрелась вокруг, желая увидеть, обо что могла споткнуться. «Споткнулась, наверное, о болезнь,»- подумала старушка. Встав на четвереньки, она опять попыталась подняться. Боль не проходила, но все же Фатима удержалась, не упала. Немного передохнула. Оставаться здесь было нельзя. Хоть на четвереньках, но надо идти домой. Она опять постаралась передвинуться хоть немного, но, забывшись, уперлась о правую ногу. Сильная боль вновь отбросила ее на землю. На какое-то время она даже потеряла сознание. Не дай Бог, кто -нибудь увидит. Подумают, что я пьяная лежу… Но старуха не нашла в себе сил, чтобы сдвинуться с места. Земля была холодная. При ее безысходном положении и мир показался неприглядным. Холод проник во все клеточки ее тела. Вот так можно и умереть. Но старушка не нашла сил сдвинуться с места. К горлу подступил комок. Вот так совершенно одна… В сарае… Среди навоза… Нет, умирать здесь она не собиралась. Здесь умирать нельзя. Если мать умрет в сарае, как ее сыновья покажутся людям на глаза?! Не дай Бог! Надо обязательно добраться до дома. С такими мыслями Фатима еще раз встала на четвереньки. Стараясь не опираться на правую ногу, передвинула сначала руки, потом левую ногу. Она была уже не молода. Такое передвижение отнимало ее последние силы. К тому же, каждое движение вызывало боль в ноге, которая волной доходила до самого сердца. Старуха вспотела, пока доползла до дверей сарая. Выйдя во двор, огляделась, нет ли кого. Попыталась даже позвать на помощь:

«Эй, кто-нибудь! Помогите! Я повредила ногу!» В ответ – гробовая тишина. Обессиленная она опустила голову и замолчала. Никто не слышит и не видит… Ком опять подступил к горлу. Из глаз брызнули слезы. Но душевная боль была сильнее физической. И она опять попыталась поползти вперед. Черт! Даже варежки ведь не одела. Увидев посиневшие, словно лапки у голубя, руки, вздрогнула всем телом. Так нельзя стоять. Можно отморозить руки. Она прошла еще некоторое расстояние и, не выдержав боли в руках, остановилась. Боль не утихала. Фатима, желая согреть руки, поднесла их ко рту и, потеряв равновесие, упала лицом в снег. Холодный жесткий снег поцарапал ее лицо. Оставшаяся внизу левая нога нестерпимо болела.

– Дьяволы! И что вы меня так мучаете! – сказала она, обращаясь непонятно к кому. – Вы же не звери, вы люди. Если бы вы были нормальными, разве я бы так мучилась… Я же вас… Я же…

Ее слова перешли в слезы. Вся ее душевная боль водопадом хлынула наружу. Она плакала навзрыд. В ожесточении сдвинулась с места. Желая победить огонь в груди и холод, охвативший все ее тело, она поползла вперед.

Когда среди ночи очнулась на полу, Фатима не знала, как она попала в дом. Это она не смогла вспомнить и потом. Она помнила только, что прошла муки ада.

Три дня она лежала без ног. К тому же подхватила простуду.

Три дня не могла ничего себе приготовить. Даже в туалет с трудом ходила только у порога. Даже сейчас, когда она вспоминает об этом, ее охватывает дрожь. Три дня Фатима молилась, чтобы Хатмулла пришел и забрал ее к себе в потусторонний мир. В эти дни ей казалось, что нет большего счастья, чем смерть. Однажды в дверь постучались.

«Хатмулла вернулся! – промелькнула мысль в ее голове. – Слава Богу.

Хатмулла вернулся!» Но в тот же момент поняла, что ошибается:

Хатмулла не стал бы стучаться.

– Заходите, дети, заходи! – прокричала она, но голос был очень тихим. – Заходите, дети мои.

Ее вроде услышали. Дверь открылась. Доползшая до середины Фатима смутилась, что не успела чем-нибудь закрыть тазик у порога.

Но, увидев, кто пришел, засияла от радости.

– Вернулся, сынок! – вскрикнула она и, бросившись ему под ноги, бессильными руками охватила их, и начала плакать:

– Сыночек, как ты изменился… Сколько лет я ждала тебя..

Иногда даже сомневалась, жив ли… Сыночек! Родной…Вот приболела немного…

Вошедший не спешил ее обнять. Он тихонько присел на корточки возле нее и погладил ее по волосам. Потом медленно приподнял ее голову. Фатима сквозь слезы улыбнулась сыну.

Чем больше она смотрела, тем больше видела, как изменился он.

Вдруг улыбка застыла на ее лице. Она поморгала глазами. Ее охватил страх.

– Не уходи, – взмолилась она, – не уходи, сынок.

– Не уйду, Фатима апа, – погладил ее по голове вошедший, – никуда не уйду… Только ты успокойся, ладно.

– Фатима апа, – прошептала старуха, как бы взвешивая услышанное, – Фатима апа…

И постепенно она узнала в вошедшем соседа Рамзиля. Это был не ее сын. Фатима потеряла сознание. Затем, когда около месяца лежала в больнице, она всегда во сне видела этот эпизод. Она обнимает ноги сына и, плача от радости, просит: «Не уходи, сынок!

Никуда не уходи, дай наглядеться на тебя», а потом поднимает голову и видит соседа Рамзиля.

Хадича, наверное, еще спит. Ей было неудобно, что она беспокоит больного человека так рано. Дойдя до двери подъезда, немного постояла. Может, пойти, где-нибудь пройтись! Но Фатима не знала, куда можно было бы пойти. Да к тому же и желание узнать о судьбе детей было велико. Она тихонько вошла внутрь. Как только старушка вошла в подъезд, ее охватила какая-то необычная пустота.

Она даже сжалась вся. Больше чем пустота ее смутила темнота в подъезде. «Будто спускаешься в погреб», – пробормотала старушка. Но эти слова были сказаны лишь для того, чтобы не произнести те, что пришли ей в голову: «Будто в могилу опускаешься ». Ей казалось, что из этой холодной темноты вот-вот выскочит какой-то страшный зверь (Ангел смерти в облике зверя). Стараясь не смотреть по сторонам, она стала быстро подниматься по лестнице. Дойдя до пролета второго этажа, поскользнулась об использованный презерватив, лежащий на полу.

– Черт бы тебя побрал…

Фатима не стала сокрушаться о том, какая она современная молодежь. Не первый день жила она в городе и всего уже насмотрелась. Отбросив ногой то, что мешало ей идти, она продолжила свой путь.

Только дойдя до нужной ей двери, немного успокоилась. Во всяком случае, у нее пропал страх. Хотя дыхание было все еще учащенным. Оно не хотело подчиняться ей. Слышно было, и как сильно бьется сердце. Перед глазами плыли различные круги.

Опершись о перила, Фатима перевела дыхание.

Немного придя в себя, она посмотрела на дверь. Хотела позвонить, но увидела, что дверь открыта. Взялась уже за ручку двери, но решила сначала постучать. Потом осторожно приоткрыла дверь.

Послышались чьи-то шаркающие шаги.

– Как поживаешь, Хади…

Фатима остановилась в оцепенении, ее встречала совершенно другая женщина.

– Здравствуйте, Фатима ханум, – сказала та, грустно улыбнувшись, – проходите, Хадича абыстай вас давно ждет.

После таких слов Фатима еще больше растерялась. Даже не смогла поздороваться. Она была вынуждена пойти за встретившей ее женщиной. В доме было еще несколько старушек. Они сидели вокруг лежащей на кровати Хадичи. Кто в руках держал старую книгу, кто платочек. У той, что сидела поближе, в руках была чашка. Видно она время от времени поила чем-то Хадичу. Фатима поздоровалась со всеми кивком головы. Старушки, незаметно кивнув ей, пересели от Хадичи подальше. Фатима, не зная, что и подумать, застыла у порога.

Женщина, которая ее встретила, обернулась к ней.

– Подойдите поближе, Фатима ханум, – сказала она приветливо, – Хадича вас давно уже ждет.

Фатима приблизилась к гадалке.