Имя твоего ангела - Марат Кабиров

Актуш, действительно, оправдал надежды с лихвой.

Поправившись, соскочил с печи и, забежав за шкаф, выбежал с мышкой в зубах. А потом, быстро куда-то его дев, начал бегать по стене. Фатима застыла в оцепенении:

– Бог ты мой, уж не циркачи ли тебя потеряли?

Она стояла долго, любуясь и удивляясь ему. Только Актуш и не собирался спускаться. Она положила котенка на кровать и решила посмотреть, что же привлекло его ковре, висящем на стене. Стоило ей взять ковер в руки, и котенок, бросившись под ковер, опять схватил мышонка. С ним он и убежал под кровать.

– Бог ты мой! – опять повторила она, не зная, что сказать. Хотя и взволновало ее такое истребление мышей, сейчас она радовалась, что не одна: все-таки рядом теленок и котенок. Ведь мыши не скрашивают одиночество. От них слишком много вреда.

Проделки Актуша на этом не закончились. Он время от времени удивлял Фатиму. То он в сарае ловил крысу размером с себя, то ложился спать с соседским псом спина к спине. Актуш вообще не боялся собак. Даже большие собаки при виде его сначала бросались на него, а затем, поджав хвост, тихо отходили в сторону. Старуха не могла понять и объяснить секрет этого. Да и в целом Актуш весь был очень загадочным. Так он откликался не только на традиционное «кис-кис», но и на кличку Актуш. А однажды Фатима застала его за тем, как он ел тыквенные семечки, причем делал это так умело, что не каждый человек сможет. И вообще он очень скрасил одиночество старухи, внес свет в ее жизнь, и она не могла нарадоваться, что в ту ночь совершила такое святое дело: спасла замерзающего котенка.

С такими радостями и утехами прошла зима. Котенок стал полноправным членом семьи. Фатима относилась к нему, как к своему ребенку. Даже рассказывая о нем соседям, говорила: «А вот наш Актуш…» Как Фатима любила котенка, так и он относился к ней.

Если иногда она журила его за какие-то проделки, то он опускал виновато голову и тихо мяукал, как будто говорил: «Я больше так не буду». Даже эти повадки его любила Фатима.

Наступила весна. Все вокруг зазеленело, на деревьях появились листья. Актуш теперь уже больше находился на улице. Конечно, и домой заходил. И в такие моменты, он не ждал, пока ему откроют дверь, а научился сам этому.

– Ах, ты мой маленький, – ласково обращалась к нему Фатима, – тебе надо бы родиться человеком, ловчее тебя не было бы.

Актуш не только научился прыгать с забора или с еще более высокого места на мышей, но и любил лазить по деревьям.

Фатима могла часами смотреть, как ее Актуш перепрыгивает с ветки на ветку в ивняке за огородами. А если в это время кто-то проходил мимо, подзывала его и показывала:

– Посмотри-ка, вон мой Актуш!

Прохожий, почувствовав в ее голосе материнскую гордость, сначала с сомнением смотрел на нее, а потом, увлекшись, и сам наблюдал за игрой котенка. Иногда зрителей набиралось до десятка.

Так как деревня была большой, немало у нее было и известных в округе людей. Сын Гаты, работающий в районной Администрации, кузнец Фирдавис, певец Салих, гармонист Шайхи… Население всегда и везде говорило о них с уважением. В последнее время к ним присоединился и котенок Фатимы.

– Котенок Фатимы, оказывается, семечки ест…

– Котенок Фатимы запрыгивает на дерево и летит на большое расстояние…

– А котенок Фатимы сам умеет открывать дверь.

Смотреть на него специально приходили с другого конца деревни и, видя свернувшегося в калачик маленького котенка, ожидавшие какого-то чуда, они даже немного разочаровывались.

– Смотри-ка, на вид вроде обыкновенный котенок! Бог ты мой…- причмокивали они.

Некоторые ловкачи даже пытались его украсть. Но котенок признавал только Фатиму, больше ни к кому не шел на руки.

Были и такие, которые говорили ей:

– Фатима апа, продай мне Актуша, я тебе воз дров привезу.

– Как я могу его продать, он ведь мне как ребенок, – говорила она.

Из-за котенка несколько поднялся и авторитет Фатимы. Все просьбы ее исполнялись сразу. А те, кто помогал ей, между делом спрашивали:

– Как там твой Актуш?

– Все хорошо, слава Богу, живем потихоньку, – отвечала она довольная таким вопросом.

Совершенно неожиданно Актуш заставил Фатиму изрядно поволноваться. Она вышла во двор покормить кур и вдруг увидела своего кота, спускающегося по карнизу дома с птенцом в зубах. Она чуть тазик из рук не выронила.

– Актуш, – крикнула она сердито.

Услышав свое имя, Актуш подошел к хозяйке.

– Ты что с ума сошел? – Фатима взяла в руки птенчика. Он был еще жив. Ей стало жаль это маленькое беззащитное существо. А ведь до такого состояния его довел ее Актуш, и от этого ей было еще больнее. Для Фатимы это было равносильно тому, что преступление совершил ее родной сын. Ее единственное, умное хорошее, честное дитя… Как он осмелился сделать это?! Жестоко! Мерзко! Жалобного смотрящего на него и ждущего своей участи котенка она в сердцах пнула ногой.

Птенчика принесла домой, положила на подоконник и поставила перед ним еду. Решила не впускать Актуша в дом до полного выздоровления птенца. Но тот не стал дожидаться ее разрешения, сам открыл дверь и вошел. У Фатимы вздрогнуло сердце, когда, покормив кур, она вошла в дом и увидела там кота. Взгляд ее сразу устремился к подоконнику. Птички там не было. Старушка зло посмотрела на кота.

Актуш посмотрел на нее невинными глазами и, что-то промяукав, отвернулся в сторону. Взглянув в том же направлении, Фатима увидела птичку, запутавшуюся в тряпье. Пока она приходила в себя, Актуш схватил тряпье и притащил его вместе с птичкой к ее ногам..

Птичка вскоре поправилась. Выпуская ее на волю, она не забыла напомнить коту:

– Больше не смей трогать птиц!

Не прошло и недели после этих событий, как кот опять заставил Фатиму изрядно поволноваться. В тот вечер соседи пригласили старушку в баню. После бани поседели за чашкой чая и разговорами.

Вернувшись домой, она увидела у себя на полу следы крови и очень испугалась. Первое, что пришло ей на ум: «Поранился, сражаясь с крысой». Но ни на крыльце, ни на пороге следов крови не было.

Неужели крысы завелись и в доме? Но думать об этом долго она не могла, нужно было выручать Актуша.

– Актуш!

– Мяу…- из-под кровати послышался жалостный голос. Через некоторое время показался и сам котенок. Старушка взяла его на руки и начала осматривать раны. Их было немного: содрал переднюю лапу и поранил заднюю. Бедненький. Это он просто сам такой шустрый, но ведь он еще очень маленький. Старушка не знала, чем ему помочь.

Она вытерла его раны чистым полотенцем, обработала вазелином, которым смазывала вымя коровы, и отпустила его на пол. Хотя и был у него голос поначалу жалобным, но на больного Актуш не был похож. Затем Фатима отмыла кровь. Дрались, наверное, за печкой:

здесь крови было больше. Но вот самой крысы видно не было: то ли ее сьели, то ли успела убежать. Только с тех пор Актуш не приближался к печке совсем.

Фатима не держала гусей. Ежегодно она покупала цыплят, а летом при необходимости резала кур. По привычке и в этом году купила 50 штук. Цены в этом году неимоверно выросли – ей пришлось выложить за них целую пенсию. Но старуха осталась довольна. Даст бог, вырастят и уже покроют все расходы.

Цыплят она разместила в специальном ящике на печке. Чтобы те не мерзли, и им всегда хватало света, с двух сторон поместила лампочки. Старуха знала, как ухаживать за скотиной, как выхаживать цыплят. Достаточно у нее было и корма для них, что собирала целую зиму. Фатима была из тех, кто знал цену домашней живности. У нее никто, будь-то корова, теленок, овца не жили в мучениях. Знала она толк и в цыплятах. Всегда тщательно их выбирала, поэтому, несмотря на то, что брала 10 или 100, все у нее выживали и вырастали. В последние годы она никогда не брала больше 50 цыплят. Ей этого хватало. Когда разместила цыплят, в мыслях начала их делить:

столько-то пойдут во время посадки картофеля, столько-то нужны будут во время сенокоса, при заготовке дров… Хватит, даст бог хватит и еще останется. Представив, как они скоро заполнят двор, улыбнулась, ей даже показалось, что почувствовала какую-то легкость и прилив сил. Даже тогда, когда, закончив дела, она ложилась спать, настроение у нее было приподнятое. Даже во время сна она то и дело улыбалась.

Но все это у нее моментально исчезло, стоило ей подойти к цыплятам, чтобы покормить их. Цыплят стало меньше. Дверь открыта, а около печки вертится взволнованный Актуш. При виде хозяйки он устремил на нее виноватый взгляд. Она взбесилась:

-- Ах, это твои проделки!

Она искала, чем бы огреть котенка, но, не найдя ничего, в сердцах пнула его со всей силой. Но котенок не убежал, а остался сидеть там, где упал, как бы говоря: «Что ты еще со мной сделаешь?» Старуха поднесла его к цыплятам и ударяя мордой о край ящика приговаривала: