У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ) - Арина Ирина

— Без всего, — я это гордо так сообщила, уверенно, вытолкав из памяти недавнее разочарование. Разочарование подождало, пока выскажусь, и вернулось, привело с собой горечь и совершенно детскую обиду. — Просто немного жаль, что… — непрошенных гостей я из головы выпроводила, вытряхнула… постаралась вытряхнуть. — А, ладно, неважно все это. Ничего не важно, важно, что мы будем вместе. Да, Леф?

Энтузиазм мой Лефлан неожиданно не поддержал.

— Нет. Вместе мы будем, это да, а вот что неважно как… Важно. Если жизнь начинать с подлога…

— Да почему с подлога? — возмущение таким определением смело и разочарование, и обиду, и угасло, наткнувшись на пропущенное мимо ушей: — Расчетное время? Это как? Это что?

— Наука. Простейшая физика, — учительским тоном разъяснил Манжур. — Солнце, как физический объект, в противоречие с ее законами не вступает, шпарит себе по орбите и шпарит, за угол не сворачивает. Прикинуть в какой день, час и прочие минуты оно через клюв просочится — расчетами называть смешно, баловство. Это если идти простым путем. Можно сложным: обаять жриц и взять у них журнал световой активности.

— Почему клюв? — вопрос был не самый умный, но все остальное вопросов не вызывало. Если я не знаю, как рассчитать местонахождение солнца в заданный промежуток времени, это не означает, что Леф и Анд тоже этого не знают. А жрицы свой журнал могли и без расчетов заполнить, на чистых наблюдениях. Обаять их… Не сказала бы, что путь сложный, видела я, как на Ют-Раша и Манжура женщины любых возрастов реагируют. Сложным, наверное, было отступление после обаятельной атаки.

— В феномене Мелонты есть своя прелесть, — оценил мой не самый умный вопрос Андуаш.

— Смотри, — Лефлан ничего не оценивал, развернул проекцию отпечатка памяти. — Ясно? Технически все соответствует.

Технически — да. Строители Храма позаботились о сохранении легенды. Множество разноцветных окон в кровле складывались в фигуру птицы, над вторым алтарем размещался клюв. При совпадении места и времени, получалось, что луч солнца приносил энджур. Не ясно было одно — откуда можно увидеть полную картину. Снизу, из залов, не выйдет, только частями. Сверху… Ничего выше Храма рядом с Храмом не было. Эту задачу решить мне было необходимо и решить самой, не спрашивая, потому что, если ответят, решать уже не придется и притихшее разочарование навалится с новой силой, а с ним и утренний страх, что ничего не получится. Страх был неуместен, ему бы совсем исчезнуть за уверенностью, что все легко осуществимо, а вот не исчезал, ждал удобного момента…

— Эргон, ты еще с нами или отчалила в дебри логики? В альтернативную только не сваливай, мне одной хватило. Когда вернешься, свистни, я тебя по секрету успокою, что энджуры — не выдумка. Об этом загрустила?

— Об этом, — отпираться не было смысла, смысл был узнать побольше о чудесных птицах. — Ты их видел?

Из своего не мелонтийского происхождения Манжур тайны не делал. То есть, не для всех, конечно. Для Лефа не делал, ну и для меня за компанию. Но о том, из какого мира пришел, Андуаш не говорил. Прежде не говорил, даже не намекал. А теперь вот…

— Видел, слышал, ощущал. Офигенно жгучие экземпляры встречаются. С загадочной тягой красоваться перед незнакомыми девушками. Здесь они были, давно. Сейчас их тут быть не может, не для кого. Считалось, что не для кого. Ошибка.

Из всех переживаний меня мигом вынесло. Я придвинулась поближе к Лефлану и настроилась на долгий интересный рассказ, рассказывать Андуаш умел. Если хотел. Сейчас не хотел, и больше ни слова об энджурах не добавил. И сам ушел. Не совсем, просто по берегу бродить. Вновь стало грустно и страшно, что…

— Если заранее знать, когда нужно, правда, на подлог похоже. Леф, а по-другому… Я не знаю как, не представляю. На нашу связь никогда не дадут согласия… никто не даст. Ни родители, ни империя. Ее не признают и… Это невозможно.

— Посмотри сюда. Что скажешь? Это возможно?

Сказать я ничего не смогла. Только смотреть, как на ладони Лефлана распускается огненный цветок. И слушать, как он поет.

Огонь не умеет петь. Треск, рев, гудение — это не его голоса, это звуки сгорающих дров или движения воздуха, но не самого пламени. Сколько лет Леф мечтал подарить огню голос? Сумел. Переливались лепестки, поднимались и опадали, трепетали, вспыхивали ярче или светились мягко, и в этих чуть дрожащих живых лепестках рождалась мелодия. Со словами-нотами и нотами-словами. Тихая. Чистая. Невозможная.

— Что ты слышишь?

Голос Лефлана в песне огня звучал естественно. Иначе и быть не могло, это ведь его огонь. А мой… Да не только мой, любой звук сейчас стал бы посторонним, чужеродным, способным разрушить волшебство. Леф же этого будто не понимал, повторил настойчиво:

— Что ты слышишь, Вайра?

— Мечту.

Мой едва слышный шепот-выдох он поймал губами. Листья огненного цветка вытянулись, закружились спиралями, укрыли руки Лефлана, песня стала уверенней, громче…

— А теперь?

— Любовь.

— Ты веришь мне?

Пламя словно ждало моего «Да», уже не листья, не лепестки — огненные крылья раскрылись над Лефланом… над нами, и песня взметнулась многоголосьем.

— Невозможного нет. Пока мы вместе, нет ничего невозможного.

.

Андуаш из своих странствий по берегу вернулся задумчивым и хмурым, вновь устроился на корнях ясенара, вычерчивал что-то на земле подобранной веткой. Заговорил, не поднимая головы, продолжая высматривать что-то в обрывистых штрихах

— Что подтасовка неприятна — это правильно, так и должно быть. Можешь успокоиться, мы не подгоняли день и час, Леф их наугад назвал, потом проверили, так что топайте, связывайтесь спокойно, а дальше видно будет.

— А если…

— Вторая попытка была бы твоей, — Лефлан понял меня с полуслова.

— А…

— А третья — моей, — Андуаш одним движением смел все начерченное. — Можете считать, что использую личное положение в служебных целях, действую на благо общества. Раз уж меня уронило не в тогда, в когда надо, буду закреплять ошибку, чтобы не исправилась ненароком. Это не в порядке бреда, не все ошибки плохи. Эта, если не ошибаюсь, вполне такая себе приятная. Как вариант, шанс для Мелонты выползти из того тупика, куда она прет с тупым упорством.

— Как вариант? Точно ты не знаешь?

Что Лефу об Андуаше известно много больше, чем мне, к секретам не относилось, но заданный им вопрос напрашивался и у меня. Элементарно сопоставить двойное упоминание о некой ошибке с «уронило в не тогда», его же рассказами о временных сдвигах порталов и явно не мелонтийским уровнем знаний о Мелонте, я могла и сопоставила, а с вопросом Лефлан опередил.

— Знал. В первом варианте и до определенного момента. Сейчас тот вариант шпарит к варианту «без вариантов». Где-то вас развернуло и другим маршрутом направило. Хорошо так крутануло, для существовавшей реальности еще не критично, но уже ощутимо, и куда все это вывезет, я теперь сказать не возьмусь, поворотные точки на глазах размножаются, часть разворотов уже не та, что была в прошлом вашем будущем.

— Именно нашем? Конкретно моем и Вайры или все глобальней?

— В обоих. Вам не повезло с миром, зато миру повезло с вами. Вы шанс на возвращение… Короче, шанс вы для Мелонты. Но только вдвоем, парой. По одиночке или в других связях, погаснете, как все здесь.

— Шанс?.. Погаснем?.. Мы?..

— Анд?

У Манжура от непонимания, моего тезисного и требовательного Лефлана, настроение словно еще сильнее испортилось, снова заскользила ветка, выцарапывая линии и круги на чуть влажной земле.

— Не будет объяснений. Рано. То, что сказал, запомните, и пока достаточно. Я бы и об этом не говорил, не творись здесь бардак, причем во всем. Заумно выражаясь, у вас тут полный… баланс коллапса с релаксом, припудренный массовым психозом. Последнее — единственное логичное. В таком диком смешении прошлого и будущего любое настоящее свихнется. Если без заумностей, взросление социума и взросления отдельной особи абсолютно идентичны, вся разница — в единицах измерения, для человека — год, для человечества — век. В нормальном развитии у миров свое детство, юность, зрелость. Мелонта сейчас застряла в юности с менталитетом подростка и багажом взрослого. Нормальную эволюцию тут капитально тормознули войнами, минимум, на век отбросили, и компенсировали это искусственно насаждаемым прогрессом, притащенным извне. И вот тут возникает вопрос. А как? Каким бэсовым кюрисом это прокатило? Свободная беготня по порталам на данном этапе исключена. Однако, киллитенские деятели бегают и прут сюда все подряд.