Ковбои ДНК - Мик Фаррен

А. А. Катто надула губы:

– Однако они вовремя потушили его!

Председатель постучал своим молоточком:

– Вы нарушаете порядок, мисс Катто! Продолжайте, сэр.

Нолан Катто взглянул на правнучку.

– Полностью понимая вашу юношескую необходимость в развлечениях, я все же не могу не назвать подобное радикальное предприятие по меньшей мере рискованным.

Следующим поднялся с места Гавард Глик. В его направлении повернулось несколько голов. Гавард Глик был известен своими эксцентричными идеями.

– Возможно, этот факт ускользнул от внимания мисс Катто, но существуют люди, полагающие, что Л-четвертые все же обладают человеческими ощущениями, и следовательно, поголовное их истребление было бы, я бы сказал, несколько аморально.

По залу прошла волна смешков. Очевидно, старик совсем впал в маразм. Все знали, что Л-четвертые – потомки отбракованного материала, оставшегося после генетических исследований Кон-Лека, и что Кон-Лек мог распоряжаться ими любым образом, каким ему будет угодно. После Гаварда Глика никто, по-видимому, говорить больше не хотел, и председатель вновь обратился к А.А. Катто:

– У вас есть еще что-нибудь сказать, мисс Катто?

А. А. Катто вскочила на ноги.

– Конечно, есть, господин председатель! Сентиментальные высказывания моего деда – типичный показатель упадка, который когда-нибудь разрушит эту цитадель. «Не сжигайте Л-четвертых, – причитает он, – это может оказаться опасным для нас! Пусть эти антисанитарные организмы копошатся за стенами наших прекрасных башен! Мой дед скорее предпочтет, чтобы наша цитадель кишела паразитами, чем рискнет кинуть их в очистительное пламя! – В ее голосе звенел высокий патриотизм. – Лишь голоса трусов и предателей могут звучать в защиту этого сброда! Пять семейств создали Л-четвертых, чтобы они нам служили, и если они больше не могут служить, обязанность пяти семейств – уничтожить их! Огонь ничем не повредит цитадели. Он не был опасен цитадели Акио-Теха, и он не будет опасен здесь. Еще раз говорю вам: мы должны спалить Л-четвертых!

Председатель, по всей видимости дремавший в течение речи А.А. Катто, открыл глаза.

– Мне казалось, вы недавно говорили, что хотите сжечь Л-четвертых ради забавы.

– Да, господин председатель. А также потому, что это мой священный долг.

Председатель кивнул.

– Да, понимаю.

Он обвел взглядом директорат:

– Ну что же, будем голосовать?

Нолан Катто поднялся на ноги.

– Могу ли я предложить компромисс? Возможно, будет неплохой идеей дать Исполнителям, отвечающим за развлечения, указание подготовить видеоимитацию пожара. Это сможет несколько удовлетворить потребность нашего юношества в зрелищах.

Ногти А.А. Катто вонзились в мякоть ладони.

– Ах ты снисходительный ублюдок!

Председатель сердито взглянул на нее.

– Итак, голосуем! Сначала за предложение мисс Катто, а затем за компромиссное предложение мистера Катто. Прошу проголосовать по первому пункту.

А. А. Катто ткнула в кнопку «да» на подлокотнике.

– А теперь по второму.

Она нажала кнопку «нет». Председатель посмотрел на результаты.

– Предложение мисс Катто отвергнуто. Поддержан компромисс мистера Катто.

– Ну и черт бы вас побрал, старые пердуны!

А. А. Катто вскочила с места и вышла из Зала Правления. Вальдо на небольшом расстоянии следовал за ней. Когда они оказались в коридоре, Вальдо придержал ее за запястье, когда она уже собиралась ступить на движущуюся дорожку.

– Ты не забыла о нашей сделке, дорогая сестренка?

– Сделке?

– Ты обещала, что придешь ко мне в апартаменты и позволишь мне быть жестоким с тобой, если это собрание покажется мне отвратительным и занудным.

– И я согласилась на это?

– Совершенно верно.

– Но, разумеется, ты не принял этого всерьез?

– Должен признаться, сестренка, что я принял это очень даже всерьез. Настолько всерьез, что заверил пленку с записью нашего разговора у Аудита-12, обслуживающего договоры. Он нашел запись вполне имеющей силу.

– Ах ты негодяй!

– Я подумал, что должен получить хоть какое-то удовольствие от этого утра, которое обещало быть сплошным занудством.

А. А. Катто гневно воззрилась на брата:

– Я совершенно недвусмысленно запрещаю тебе прикасаться ко мне!

– Вообще-то я собирался использовать хлыст. У меня как раз есть один, который превосходно подходит для такой задачи.

– Я не позволю тебе!

Вальдо улыбнулся ей. Он был похож на стервятника.

– Тебе придется позволить.

– Почему это?

– Потому что в противном случае Аудит принудит тебя сделать это, в соответствии с условиями семейного договора.

– Пусть только попробует!

– Если тебя заставят силой, это будет сделано публично.

– Публично?

– Выполнение нарушенных договоров всегда снимают на видеокамеру, а потом показывают на семьдесят девятом канале. Уверен, что все наши друзья не откажутся посмотреть; ну и, разумеется, пленку всегда можно будет взять потом в библиотеке.

– Гнусный маленький хорек!

Вальдо просиял:

– Это у меня семейное. Так ты придешь?

А. А. Катто поджала губы.

– А что мне еще остается?

Вальдо помог ей взойти на дорожку.

– Думаю, часа будет достаточно.

21.

Как и предсказывал Берт-Талисман, у них ушло меньше двух дней на то, чтобы пересечь пустыню. Постепенно она уступила место холмистым травяным пустошам, а дорога, по которой ехали Билли с Ривом, превратилась в наезженный тракт. Затем к ней начали подходить сбоку другие дороги, и вскоре по бокам уже мелькали опрятные, ухоженные фермы. На дороге начали попадаться другие машины – квадратные, высокие, похожие на коробки, выкрашенные в черный или коричневый цвет и влекомые шумно чихающими моторами. Люди, сидящие в них, имели вид угрюмый и суровый. Они одевались в черное и серое, и с недоумением взирали на легкомысленное средство передвижения двоих путешественников.

Им встречалось все больше солидных, строгих машин, фермы теснились все плотнее друг к другу, и наконец они проехали мимо плаката, возвещавшего:

Рив ухмыльнулся Билли:

– Как ты думаешь, мы подходим?

Билли ухмыльнулся в ответ:

– Не уверен насчет тебя, парень.

Они въехали в город. По обеим сторонам дороги стояли ряды небольших каменных домиков с белыми заборчиками и опрятными садиками впереди. Билли поморщился.

– Не похоже, чтобы у них здесь было очень уж весело.

Рив пожал плечами.