Танинность желаний - Мария Александровна Волкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А если у меня имеется в наличии один инвалид? – тут же поинтересовалась я, не отрывая глаз от подруги.
– Тогда не проблема. Вас впустят без очереди.
– Прекрасно! – радостно воскликнула я, но, заметив сомнение на лице сотрудника музея, тут же поменяла риторику: – То есть я рада, что нам не придется стоять вместе со всеми, а то ей и без того тяжко. – И я указала ему на Анастейшу, которая все это время находилась в застывшей позе.
Стоило мне указать на нее, как эта коза, пребывая в том же скрюченном состоянии, вдруг вытащила из сумки наушники и, воткнув их в телефон, принялась как-то странно покачиваться из стороны в сторону, притопывая правой ногой.
– Бедняжка, – грустно пробормотала я, – поставила подругу в очередь, а она не видит ее: временная потеря зрения! Все так и обходят ее стороной вместо того, чтобы помочь человеку продвинуться дальше, а у нее еще и врожденное нарушение координации движения!
– Какой ужас! – взволнованно произнес сотрудник. – А вы уверены, что в таком состоянии она сможет самостоятельно передвигаться по музею?
– О да! – тут же ответила я. – Потом я же всегда готова помочь ей! Знаете, искусство вселяет в нее уверенность и надежду, – чуть не прослезившись, добавила я, – надежду на светлое и яркое будущее, как картины Ренуара!
– Что ж вы сразу не сказали! Проходите без очереди! Я сейчас все устрою, чтобы вам было комфортнее.
– Огромное вам спасибо!
Я тут же поторопилась на выход и, схватив Настю под руку, повела ее внутрь музея.
– Что происходит? – встрепенувшись, поинтересовалась она, вынув из ушей наушники. – Очередь рассосалась?
– Нет, но у меня появился план, как попасть в музей, минуя эту толпу.
– И как же? Что нужно делать?
– Лично тебе – ничего! Веди себя совершенно естественно, так, как ты делаешь это сейчас, и не снимай очки! Кстати, что слушаешь?
– Джаз! А что?
– Ничего, запихни наушники в уши!
Настя молча послушалась, и я провела ее внутрь здания, где нас уже поджидали. Рядом с сотрудником музея стояло инвалидное кресло-каталка.
– Ну надо же! – удивилась Настя. – Уже поджидают кого-то с каталкой! Какие они тут заботливые! Вот все для людей делают!
– Прошу вас, мадемуазель! – произнес сотрудник, приблизившись к Насте.
– Это необязательно! – тут же вмешалась я, заметив, как он уже порывается усадить в каталку Настю.
– Что он делает? – воскликнула она, отмахиваясь от сотрудника.
– Да не кричи ты! Не трогай очки, он думает, что ты ничего не видишь!
– Ты в своем уме? – заорала на меня Настя. – Если я ничего не вижу, какого фига тогда приперлась в этот музей?!
– Ты позитивно реагируешь на красоту, и у тебя восстанавливается врожденное нарушение координации.
– Нарушение чего?
Я рывком усадила ее в кресло:
– Ты ведь хотела, чтобы все было как для людей! Вот тебе и устроили «все как для людей». Плохо, что ли? Ты все равно на ногах не стоишь после вчерашнего!
– Но в этих очках я не вижу игры тех самых красок, про которые ты рассказывала! Все в сером цвете! Как же Моне, Ренуар! – недовольно произнесла она, ворочаясь на сиденье.
– Ничего! Я тебе буду все описывать!
– С таким же успехом я могла это и в номере отеля посмотреть через Интернет!
– Больше не ворчим и благодарим музей, что они приняли нас.
И я, улыбнувшись сотруднику, повезла Настю в зал.
– Итак, прежде чем отправиться в Орсе, я немного почитала про него, поэтому смогу устроить тебе экскурсию, – сообщила я. – Музей открыли в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году, но само здание было построено тысяча девятисотом году. Первоначально оно служило вокзалом, поезда ходили по маршруту Париж – Орлеан, но, если мне не изменяет память, в тысяча девятьсот тридцать девятом году движение поездов прекратилось, и долгое время никто не знал, что делать с этой постройкой, пока не догадались открыть здесь выставку импрессионистов.
– Очень интересно! – произнесла Настя. – А про картины ты тоже можешь мне что-нибудь рассказать?
– Точно! Я же хотела взять аудиогид! – И я наклонилась к Насте: – Постой здесь, никуда не уезжай! Скоро вернусь!
– Да куда я уеду! – крикнула Настя мне вдогонку. – Оно же неподъемное!
Я ушла за аудиогидами, оставив Настю в центральном зале. Очередей здесь не было, места предостаточно, тем более что у нее собственное передвижное кресло. Если захочет, то сможет даже прикорнуть. Но прежде чем взять аудиогиды, мне захотелось пройтись по сувенирным лавкам музея, надо же какую-нибудь безделушку Камилле и Люка привезти! Потом ведь забуду. Стоило мне их вспомнить, как мне тут же позвонила Камилла и стала рассказывать, какие милые детские вещички она нашла в одном магазинчике Аркашона, но до родов ничего покупать не собирается, хотя перечислила весь ассортимент магазина. Также сообщила про самочувствие, добавив, что она словно порхает и никаких проблем с токсикозом у нее вообще нет! Затем мне позвонила бабушка Адриана и Антуана и стала расспрашивать про мое самочувствие. Я пересказала ей все то, что пять минут назад мне поведала Камилла. Судя по всему, мадам Готье до сих пор думает, что я беременна, Антуан так и не рассказал ей всю правду, засранец! Наконец я дошла и до аудиогидов, но стоило мне взять две штуки для себя и Насти, как все тот же сотрудник музея спешно подошел ко мне и попросил проследовать за ним. От волнения у меня даже похолодели руки: что на этот раз случилось? Я с удивлением посмотрела на сотрудника, но он не сказал ни слова. Когда мы оказались в центральном зале, я вдруг увидела, как Настя, вместо того чтобы смирно сидеть и ждать меня, гоняет на своем кресле между статуями, при этом виртуозно огибая скамейки с туристами! Группа китайцев ей даже зааплодировала.
– Полина, смотри! – крикнула она, заметив меня в зале. – Это кресло оказывается еще и с электронным управлением! Теперь тебе не придется возить меня, я за минуту могу доехать из одного конца музея в другой!
– Она так уже минут пять гоняет! – недовольно произнес сотрудник. – Наши служащие не смогли ее остановить, она удрала от них на лифте, прокричав, почему-то несколько раз, что не ела шесть дней! Видимо, это
