Топить в вине бушующее пламя печали - Priest P大
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А после настала очередь сердца.
Тонкие кроваво-красные нити опутали все его тело, и наконец, собрались в груди. Что-то с треском выпало из зияющей дыры и покатилось в фальшивую траву… Это была та самая фигурка, изображавшая птичку, гоняющуюся за бабочкой. Фигурка, которую Шэн Линъюань забрал из витрины маленького ресторанчика в Юйяне.
Шэн Линъюань проводил безделушку затуманенным взглядом, и Сюань Цзи тут же протянул руку, чтобы поднять ее.
Сразу после этого Его Величество вновь ощутил на спине чужие руки, ровно в том месте, где под ребрами билось сердце:
— На что ты смотришь? В прошлом ты использовал дыру в груди как кладовку и хранил там десятки цзиней сломанного железа, а теперь носишь с собой эту кривую деревянную фигурку? Они продаются в магазинах по десять юаней за штуку. Ваше Величество, почему в вашем сердце есть место для всякого хлама, а для меня нет?
Шэн Линъюань открыл было рот, но так и не смог произнести ни слова. Он тяжело дышал, казалось, вся его кровь разом прилила к груди. Давно потерянное сердце вернулось на свое место, и теперь стучало так сильно, что грозилось сломать ему ребра.
А где-то снаружи непрерывно звенели новогодние колокола, на бесчисленных городских экранах взрывались экологически чистые электронные фейерверки. Чувства Шэн Линъюаня ожили и обострились в сотни раз.
Радостные голоса людей, шум ветра и бормотание тысячи телевизоров в чужих квартирах, гул сотен звонящих телефонов… Все эти звуки разом достигли его ушей, и Его Величество, наконец, сдался.
Три тысячи лет назад, в канун Нового года, невидимой тенью Сюань Цзи пришел во дворец, забрал его вырванное сердце и надолго попрощался с владыкой людей.
Три тысячи лет спустя, в канун Нового года, Шэн Линъюань упал в объятия Сюань Цзи.
Кроваво-красные «шелковые нити» вновь вернулись в руки Сюань Цзи, а сияющий в центре его лба тотем выцвел и из алого сделался золотым… Бледно-золотым. «Шелковые нити» оставили на его ладонях несколько быстрозаживающих царапин. Бережно собрав оставшиеся капли крови, Сюань Цзи начертил на спине Шэн Линъюаня печать и беззвучно произнес что-то на самом романтичном в мире русалочьем языке.
Это был один из заветов, полученных им при встрече с королем морей. Тайна русалочьего народа.
В мире «тайну русалочьего народа» называли «Драгоценной любовной книгой». На первый взгляд в ней не было ничего выдающегося, сплошная неразборчивая ересь. Взять, к примеру, технику «отсечения мыслей». Находясь на пороге смерти, нужно было собрать весь накопленный за годы совершенствования опыт, создать из него камень и повесить этот камень на шею возлюбленному.
Сюань Цзи никогда раньше о таком не слышал. Во всяком случае, Дань Ли их этому не учил.
То ли дело было в том, что Дань Ли происходил из клана Чжу-Цюэ, веками жившего в изоляции, и кладезь знаний морского народа не имела для него никакой ценности. То ли наделенному огромной властью1 императорскому наставнику попросту не нравились влюбчивые русалки… Но неужели даже такой последователь равноправия, как Его Величество, считал, что русалочий язык годился лишь для поиска пропавших в море людей?
1 经天纬地 (jīngtiānwěidì) — небо служит основой, земля — утком (обр. в знач.: управлять миром, горы ворочать, обладать огромными способностями, мощный). (Уток — поперечные нити ткани, расположенные обычно перпендикулярно к продольным нитям основы и переплетающиеся с ними).
Эти великие умы считали, что ветер и луна также невидимы, как невидимы их амбиции и козни, что они строят друг против друга.
Сюань Цзи осторожно поднял обмякшего Шэн Линъюаня на руки и неловко покачнулся. Три тысячи лет он хранил в себе чужое сердце и кровь Чжу-Цюэ, пока сегодня они, наконец, не вернулись к своему законному владельцу. И теперь Сюань Цзи никак не мог к этому привыкнуть. К счастью, ему не надо было далеко идти. Окружавшие их холмы и грушевые деревья исчезли. Пространственный массив создал Шэн Линъюань, но, так как создатель потерял сознание, массив разрушился. Преобразившаяся гостиная вновь обрела свой прежний вид. Чтобы дойти до спальни, юноше достаточно было пары шагов.
Сюань Цзи положил Его Величество на односпальную кровать, а сам уселся на пол на колени. С минуту он неотрывно смотрел на Шэн Линъюаня. Наконец, не выдержав, Сюань Цзи схватил молодого человека за запястье и принялся прощупывать пульс.
Сердца тех, кто принадлежал к клану крылатых, бились быстрее, чем у обычных людей. Сердце Шэн Линъюаня долгие годы было с ним и со временем переняло его «горячность». Возможно, истинному владельцу понадобится время, чтобы адаптироваться и вернуться к привычному ритму.
Его Величество всегда был спокойным и рассудительным человеком. Вероятно, в его теле никогда не было таких шумных «деталей». Казалось, они были попросту несовместимы. Но, даже несмотря на это, Шэн Линъюань все равно продолжал хмуриться, совсем как в детстве, когда его изводил маленький дух меча.
А Сюань Цзи все это время сидел рядом и держал его за руку. В конце концов он не выдержал, достал из кармана телефон, сделал снимок и разместил его в своем микроблоге.
Его полный кулинарных рецептов, путешествий и восторгов от женских групп микроблог неожиданно привлек к себе слишком много внимания. Привыкшие к праздным развлечениям подписчики, похоже, не заметили подвоха. Никто не спал и все активно поздравляли друг друга с Новым годом. Увидев новый пост, подписчики оживились и принялись оставлять в комментариях цепочки одинаковых иероглифов2. Это выглядело так, будто его поздравлял отряд собаководов.
2 汪 (wāng) — необъятный; безбрежный, а также звукоподражание лаю собаки. Вероятно, речь идет о поздравлении, которое часто пишут на год собаки 喜迎汪汪年 (xǐyíng wāngwāng nián).
Когда Шэн Линъюань пришел в себя, старый год уже закончился, и золотой ворон3 вновь направился на запад.
3 金乌 (jīnwū) — поэт. солнце (букв. золотой ворон).
В маленькой спальне Сюань Цзи стояла односпальная кровать и большой шкаф. Комната напоминала клетку, но, тем не менее, была очень чистой. Солнечные лучи скользили по лицу Его Величества. Ему так сильно хотелось спать, что он на мгновение забыл, где находится. Шэн Линъюань сел и, бросив случайный взгляд в зеркало, увидел в нем свое отражение. Его длинные локоны пушились от воздействия статического электричества, и несколько волосков парили в воздухе, делая молодого
