Клеймо сводного брата (СИ) - Попова Любовь

— Герман, нет! – делаю я большие глаза, но его словно нет здесь. Нет Германа. Есть только зверь, и ему нужна моя задница. Он отпускает шею. Плюет на руку и рядом с попкой растягивает слюну по члену.

Герман медленно начинает давить, и я кричу, пытаясь подняться. Но он резким, грубым ударом возвращает меня обратно.

— Тугая. Пиздец. Придется язычком тебе поработать, пока я жопу твою готовлю.

Так странно, непривычно и в то же время приятно слышать от него эти слова. Да и вкус члена во рту приятно кружит голову. Я обвожу бархатную головку языком, пока он намыливает один жилистый палец и заталкивает в попку. Там свободно скользит им и двигает туда-обратно.

— Глубже соси, — гортанное рычание и я покорно беру член дальше. Почти в горло, продолжая задыхаться и стонать. А в моей попке уже два пальца. И я кручу ею, помогая Герману.

Он набрал приличную скорость и начинает трахать меня в рот, заталкивая в попку третий палец.

Смотрю наверх и теряюсь, чувствуя, что немного еще и сознание потеряю. От его взгляда. От его рук, от его члена, что начинает каменеть внутри рта.

Он вытаскивает с пошлым хлопком, бьет по щеке, и я ощущаю, как лицо заливает горячее семя.

Хочу сказать, насчет свидания, но не успеваю. Когда он кладет мое тело на живот на стиральную машинку и толкает головку в попку.

— Господи… тугая. Узенькая. Давай… Впусти меня.

Я максимально расслабляюсь, но все равно чувствую дискомфорт. Но это ради Германа. Ему хочется. Разве я могу отказать. Он все равно возьмет все без вопросов.

Его агрессия пугает, но я подчиняюсь. Не могу иначе. Не хочу останавливать то, что так давно мне было нужно. Герман. Настоящий. Любимый. Мой.

Спустя новую серию фрикций, он кончает со стоном в мою попку и оставляет лежать так.

— Надеюсь, у тебя больше и мысли не возникнет с кем-то потрахаться.

— Даже с тобой? — выдыхаю я в закрытую дверь.

Потом моюсь. Привожу себя в порядок и бегу к телефону.

Нет.

В полицию я звонить не буду. Я пишу Герману.

«Мне сказали, ты общаешься с женщиной. Я хотела тебя соблазнить. У меня получилось?».

Телефон молчит минут пять.

«Соня… Бля».

«Надеюсь, к следующему приходу ты помучаешься чувством вины, но сделаешь все примерно так же».

«Понравилось?».

«Да. Но это не значит, что я быстро прощу тебе очередное изнасилование».

«Ты противоречишь сама себе».

А что поделать?

«Знаю».

«Мне вернуться?».

«Если хочешь?».

«Завтра после смены жди меня».

«Голая!?».

«Я сам тебя раздену и вылижу так, что будешь кричать».

«Это не извинение».

«А признание в любви сработает?».

«Скорее всего только комбо».

«Будет тебе комбо. Прости меня, Сонь. Сорвался».

«Срыв был впечатляющим».

Глава 46

Спустя несколько дней я снова жду Германа. У него были какие-то дела. И вот решив их, он наконец позвонил и сказал, что едет. Я снова была одета во все красивое. Даже отдала Славку Алле. Мне казалось, что с Германом нам надо поговорить. Все обсудить. Извиниться перед друг другом и начать все заново. Насколько это возможно.

Особенно мне хотелось поделиться с ним успехами на учебе. Пусть и только вечерней. Тем более, что мне уже предложили поучаствовать в рекламном проекте, где требуется роспись декораций

Я посмотрела на себя в зеркало, отмечая, что новое платье — жёлтое в белую полоску — мне очень к лицу, заправила волосы за уши. Звонок и тело трепещет.

Я прикрыла глаза. Прижала руку к груди — так сильно там билось сердце, словно птица, запертая в клетке.

Страх, предвкушение, желание огненными потоками носились по всему телу, и я на негнущихся ногах подошла к двери, прекрасно зная, кто стоит за ней.

Рывком открыла дверь, словно срывая пластырь с раны, и удивилась, увидев два голубых глаза, так похожих на мои. Кошачьих глаза. Огромный рыжий кот висел в воздухе и водил из стороны в сторону пушистым хвостом. Мордочка у него была такая недовольная, что я невольно развеселилась. Затем он мяукнул, и я протянула к нему руки, сглатывая ком в горле.

Мой кот пропал, и я много о нем тосковала. И, судя по всему, Герман догадался об этом. Я так и не решилась завести другого кота, да и не до того было.

— Его зовут Пушок, — прозвучал голос, и тут же в моем поле зрения показалась голова Германа, который держал кота и улыбался, словно день рождение наступило раньше времени.

— Как оригинально! Ты нашёл безотказный способ добиться моего расположения, — улыбнулась я, взяв кота на руки и зарываясь носом в пушистую шерсть. — Да ты чудесный!

Кот довольно замурчал.

— Спасибо, я всегда был горазд на неординарные решения, — ответил Герман, но я лишь усмехнулась.

— Не льсти себе. Тебе всегда подсказывали решения, — я отвернулась и прошла в квартиру, обнимая кота, который уже, высунув мордочку, принюхивался к запахам нового дома и готового ужина. — Кот чудесный. Он остаётся, а ты можешь идти.

Герман захлопнул входную дверь. Снял ботинки, оставшись в джинсах и светло-зелёной рубашке.

— К коту прилагаюсь я, — улыбался он.

— Настырное приложение, — хмыкнула я, взглянув на него через плечо и отмечая, насколько он выглядит сексуальным.

Внезапно кот вывернулся из рук, мягко спрыгнул на пол и пошёл изучать дом.

— Где Слава?

— С няней. Я подумала, что нам сегодня все нужно обсудить и поставить все точки над и.

Герман зашел в спальню, чтобы проверить, точно ли мы одни?

— Я скучал. И у меня есть объяснение, почему я общался заведующей.

— Не надо, — тихо ответила я. — Я просто дурочка.

Герман посадил меня на диван и рассказал, что деньги отца он потратил на исследовательскую лабораторию, которая спасет немало жизней!

Я в приятном шоке, открыто улыбаюсь и кидаюсь ему на шею.

— Я горжусь тобой, — тихонько шепнула я и решила рассказать о своих успехах позже.

— Значит теперь ты не злишься на меня?

— Возможно, ты заслужил это.

— Хочешь всё-таки завести на меня дело? — спросил он и оперся рукой на спинку дивана, нависая. Подавляя. Возбуждая.

Я отпрыгнула от его губ и встала.

— Давно заведено. У тебя были плохие адвокаты.

— Ты вынесла приговор, не выслушав моих объяснений, и отправила меня в ссылку.

— Во всяком случае, я могу их выслушать сейчас.

— Я готов. У меня заготовлена жалобная речь и несколько неопровержимых фактов, которые примет даже такой строгий судья, как правильная София Демидова.

Я рассмеялась, ощущая себя счастливой. И задохнулась, когда он тоже поднялся и приблизился ко мне. Так близко. Так нужно.

— Не сможет их проигнорировать, — закончил Герман и под мой смех сделал ещё шаг, коснулся моей щеки. Я прикрыла глаза, нежась в лучах его любви. — Но можно я сначала тебя поцелую.

И я уже потянулась, как вдруг услышала:

— Хочу трахнуть тебя языком.

Когда рука поползла под юбку, я остановила его и сделала шаг назад. Дыхание сбилось, и я жадно глотала воздух ртом, как и Герман. Он сжимал и разжимал руку, словно сдерживая какое-то желание.

— Ужин. Сначала ужин. И важный разговор.

Герман застонал и, не выдержав, прижал меня к себе.

— Не могу без тебя. Люблю тебя. Хочу тебя, пиздец.

— И я тебя люблю.

Он посмотрел на меня и переплёл пальцы.

— Ты сможешь всё забыть?

— Я больше не хочу забывать, Герман. Это урок тебе о том, что надо быть откровенным. Говорить правду.

— Тебе тоже, — поднял он брови, и я, вздохнув, кивнула.

Герман усмехнулся капитуляции и обвил рукой талию, отчего я вздрогнула.

— Может, ну его, этот ужин? — спросил шёпотом Герман, прижимаясь ко мне. – А поговорить мы еще успеем. Вся жизнь впереди.

Он демонстрировал своё желание и напоминал, как нам было хорошо в прошлый раз.

Он коленом слегка раздвинул ноги и потёрся о промежность. А я текла и почти теряла сознание.

Я и не хотела сопротивляться — наполненная страстным восторгом любви только и смогла, что кивнуть.