Потому что живой - Аида Богдан

предстояло узаконить свои отношения, чтобы дети появились в браке.

Глава 27 Свадьба подождёт…

Предложение руки и сердца Снежана получила в ту же ночь, в поезде, под перестук колёс. Вначале влюблённые долго обсуждали, сколько всего довелось им пережить за время разлуки, потом замолкали и безудержно целовались, после чего снова говорили обо всём подряд, при этом, стараясь не шуметь.

Иван беззвучно смеялся, уткнувшись в подушку, над рассказами о шалостях двойняшек. Они всегда были неразлучны, поэтому во всех проказах участвовали вместе, но вину каждый старался взять на себя, чтобы освободить от наказания другого.

Ваня, обожавший младшую сестрёнку, заступался за неё всё время, но и та старалась не отставать от брата. В общем, шкодничали вместе и в углу потом тоже стояли вместе, настоящие неразлучники, куда нитка, туда и иголка.

— Наверное, трудно тебе было с ними, одной.

— Мне очень хорошо помогали мама с отцом, даже не знаю, что бы я без них делала.

— При встрече я обязательно поблагодарю их за всё, у тебя очень хорошие родители, Снежинка.

— Как и твои, Ванечка, они всегда были добры ко мне, особенно Иван Иванович. Ты не представляешь, как мне жаль, что он так внезапно ушёл, очень цельный был человек.

— Да, я тоже каждый день вспоминаю отца добрым словом, он научил меня стольким вещам, практически всему, что знал сам.

— А помнишь, как вы с ним чинили мотоцикл и выпачкались в чём-то липком, а чтобы вас Мария Александровна не заругала, я помогала оттереть эти пятна какой-то вонючей жидкостью, забыла название.

— Солярка?

— Точно, она самая. Боже, как хочется вернуться в то беззаботное время и хоть что-то сделать, чтобы он остался жив. Как же мы были бы ему рады, а особенно, твоя мама.

— К сожалению, это невозможно, но я бы тоже вернулся, чтобы никогда не соглашаться на командировку в Таджикистан.

— Кто же знал, чем всё это обернётся? Знаешь, я ведь даже не оплакала его толком, настолько меня оглушило известие о твоей гибели.

— Давай не будем о грустном, Снежинка, у нас ещё будет время помянуть моего отца, мы обязательно навестим его могилу, вместе с детьми. Ты же не против?

— Это обязательно, по-другому никак.

— Надеюсь, Ваня и Маша не испугаются кладбища?

— Нет, наши дети знают, что такое смерть, мне пришлось им многое объяснить, когда они расспрашивали о тебе. Скажи, а кто был похоронен вместо тебя, уже выяснили?

— Да, личность погибшего установили, после моего чудесного воскрешения. Он тоже Иван Иванович Иванов, погиб в том самом бою, меня тогда идентифицировали по крестику, а его сочли пропавшим без вести, хотя, должно было быть наоборот.

— И что стало с его захоронением? Родственники приезжают?

— Приезжают, но не часто, в основном мы присматриваем, когда к отцу ездим, чистим там всё, мама с Никой цветы сажают.

— Понятно, грустная история, жалко парня, мог бы жениться, обзавестись потомством.

— Видно, судьба у него такая, ничего не попишешь.

— И всё-таки, мир устроен несправедливо.

— Согласен, но ведь некоторые трагедии рукотворны.

— В том-то и дело, поэтому многие женщины и боятся рожать.

— Ты же родила, не побоялась.

— Потому что я очень хотела, чтобы у меня осталась частичка тебя, а появились сразу две.

— Кстати, а двойня — это наследственное или нет?

— Да, у моей бабушки, со стороны отца, была двойня, правда, папина сестра утонула в 10 классе, нырнула в море на спор и не выплыла, ударилась головой о сваю.

— Какой кошмар.

— Увы, судьба, как ты говоришь. Так что, мне передалось это по наследству и если я вдруг снова забеременею, то есть риск, что снова будет двойня.

— Это не риск, а счастье, я очень рад, что у нас с тобой сын и дочь, а ещё, мне кажется, именно потому, что ты не скрывала информацию обо мне, наши дети так легко меня приняли.

— Да, Ваня и Маша всегда интересовались тобой и очень гордились, что ты воевал, они вообще любят, когда я им что-то рассказываю.

— И я их очень хорошо понимаю, никак не могу насладиться звуком твоего голоса, так бы слушал и слушал, всё время, без остановки.

— Ага, пока я болтаю без умолку, ты всё больше молчишь, а мне ведь тоже хочется тебя послушать.

— Так я вроде всё уже рассказал. Армия, командировка в Таджикистан, потом отправка в Афган, первый бой, плен, бегство, снова плен и, наконец, полное освобождение, затем госпиталь, а потом опять война, наконец, вывод войск, возвращение домой, учёба, работа и бестолковое прозябание без тебя.

— Ты излагаешь сухо, без подробностей, мне приходится всё вытягивать из тебя. Скажи, а что за состязание, в котором ты участвовал? Там было столько людей, они кричали что-то на незнакомом языке.

— Откуда ты знаешь? Я вроде бы ничего не говорил об этом.

— Видела во сне, после того, как твоя Васима разделась и легла к тебе голой, дальше сразу был бой.

— Снежинка, не было у меня с ней ничего.

— Да, я понимаю, но сейчас не об этом, расскажи мне про драку с угрюмым человеком-горой, рябым и страшным.

— Это был муж Васимы, он вызвал меня на поединок, на их свадьбе, я свалил его одним ударом кулака, а после убежал в горы.

— Ничего себе, прямо одним ударом?

— Да, вот только я сам не понял, как так получилось.

— Ты у меня очень сильный.

— Я самый обыкновенный, мне просто повезло тогда, попал в чувствительное место и вырубил его, а пока все над ним охали-ахали, я уже был далеко.

— Бесстрашная Васима собрала тебе мешок с припасами, век буду ей за это благодарна.

— Она и правда молодец, вряд ли бы я выжил в горах без её карты, одеяла, ножика и спичек, а так же, продуктов и воды.

— И тебе всего этого хватило?