Потому что живой - Аида Богдан

— Нет, конечно, хоть я и экономил.

— А как же ты обходился потом?

— Несколько раз змей ловил, взрезал им брюхо и пил кровь, чтобы утолить жажду.

— Интересно, что это были за змеи? Ужи?

— Разные, в том числе, и ужи, но и гадюки попадались.

— Какой ужас, они ведь могли тебя покусать.

— Могли, да только я сам готов был всех покусать и они это чувствовали. Что-то, мне кажется, наш разговор не в то русло свернул. Давай, теперь твоя очередь рассказывать.

Беседа лилась нескончаемым потоком. В какой-то момент, разомкнув объятия, мужчина сплёл из шёлковых волос любимой два колечка, после чего произнёс сдавленным шёпотом, стараясь не разбудить детей. Он волновался, всерьёз опасаясь получить отказ:

— Я, конечно, понимаю, что безнадёжно опоздал с этим, причём, по собственной вине, но, всё же, мне бы хотелось быть уверенным, что ты согласишься выйти за меня замуж.

— Ванечка, ну конечно я согласна.

— Тогда, этим колечком нарекаю тебя своей суженой.

— А я тебя вот этим кольцом. Суженый, ряженый, приходи ко мне ужинать.

— Я уже у твоих ног, на веки вечные. Как только прибудем в Самару, куплю нам настоящие кольца и мы будем носить их, не снимая, с обручальными вместе.

— А я уж было подумала, что мне таки придётся пожертвовать несколькими прядями своих волос.

— Ни в коем случае, твои волосы — символ моего долголетия, забыла?

— Помню, конечно, но тогда ты должен согласиться на операцию.

— Так я уже согласен, с условием, что оперировать будешь ты.

— Нет, Ванечка, родным нельзя участвовать, боюсь, я не смогу совладать со своими нервами. У нас много хороших врачей, я отдам тебя в руки самому опытному. Герман Фёдорович замечательный кардио-хирург и хороший человек.

— Так-так, замечательный, говоришь? У меня есть повод для волнения?

— Ух ты, неужели ревнуешь?

— Не без этого, конечно. Просто, я тебя очень люблю и боюсь снова потерять.

— Этого никогда не случится. И вообще, не переживай, у доктора Приставкина огромный опыт и, кстати, ему 53 года, из которых 30 лет он счастливо женат.

— Отлично, тогда я спокоен.

Однако, в назначенную дату случилось непредвиденное, Герман Фёдорович попал в больницу с аппендицитом, поэтому не мог оперировать. Всё легло на хрупкие плечи Полины Григорьевны Романовой, которая тоже была опытным врачом и имела большой авторитет в медицинских кругах.

У матери появился отличный шанс помириться с дочерью, к тому же, после тяжёлого разговора с мужем, она нашла в себе силы и пересмотрела свои взгляды на жизнь, тем более, что Иван не разочаровал и выполнил все свои обещания.

Он приехал и купил четырёхкомнатную квартиру, записав её на Снежку. Не забыл навестить и будущих тестя с тёщей, привёз им много подарков. Операцию решили сделать как можно скорее, не дожидаясь свадьбы, чтобы не тянуть время. Здоровье самое главное, а регистрация брака подождёт.

Глава 28 Как называется твоё родное село?

После того, как стало известно, через что пришлось пройти Ивану, у Полины Григорьевны состоялся серьёзный разговор с мужем, переросший в бурное выяснение отношений. Обычно мягкий и сдержанный, Дмитрий так разозлился, что повысил на неё голос, чего за ним отродясь не водилось.

— Мне стыдно за тебя, Поля. И я тоже хорош, надо было вмешаться и не дать тебя и рта раскрыть.

— Перестань, ничего страшного не случилось, я просто была на эмоциях, вот и всё.

— В любом случае ты наговорила очень много лишнего в адрес парня. Мы и так виноваты перед ним и его матерью, а ты сделала ещё хуже.

— Так откуда я знала, что он испытал на войне?

— Незнание не освобождает от ответственности.

— При твоей должности, ты обязан был держать руку на пульсе. Странно, что ты был не в курсе, что Иван жив.

— Всё дело в том, что Ивановых там было двое, один числился погибшим, второй пропавшим без вести, их просто перепутали.

— Ты должен был всё проверить. А в остальном, подумаешь бабке не сообщили о рождении двойняшек.

— Вот за это дочь меня и не простит.

— Никуда она не денется, и вообще, совсем не факт, что у них с Иваном что-то получится.

— Такое ощущение, что ты мечтаешь об этом.

— Мы же совсем не знаем, какой он стал, говорят, у всех афганцев с психикой нелады.

— Да как ты не поймёшь, они любят друг друга.

— Не кричи, пожалуйста, голова раскалывается от громких звуков, ты же знаешь о моей склонности к мигреням.

— Не надо прикрываться своими несуществующими болячками, Поля.

— Господи, сколько шума из-за какого-то..

— Не продолжай, я прекрасно знаю, о чём ты. Любишь ты мерить людей по их достатку и статусу. Меж тем, твои родители тоже были простыми людьми. Не пойму, откуда в тебе столько снобизма и высокомерия?

— Димочка, да что с тобой такое? Почему ты так груб со мной?

— Потому что сил моих больше нет, не могу я всё время закрывать глаза. Видит Бог, я долго молчал, но на сей раз с меня хватит.

— Ты так говоришь, словно несчастлив в браке.

— Просто я очень хочу вернуть прежнюю Полину.

— Так вот же я, перед тобой.

— Раньше ты была другой. Наверное, надо было с самого начала пресекать твои заскоки, почаще напоминать тебе о твоих корнях. Кстати, напомни, как называется село, где ты родилась?

— Богдановка, и это не село, а посёлок.

— Да какая разница? Хоть районный центр, там в любом случае нет Монмартра или Пикадилли, чтобы задирать нос до небес, как это делаешь ты.

— Я не виновата, что отцу с матерью приспичило осесть в провинции.

— Действительно, как это они о тебе не подумали? Наверное, если бы у тебя была возможность, ты бы выбрала семью английских аристократов. Жила бы в Лондоне, в пять часов пополудни устраивала бы