Песнь кецаля - Валентин Леженда

Освободительную борьбу с испанцами возглавил один из братьев Монтесумы Куитлауак.

Кортес с остатками своих войск бежал из охваченной пламенем восстания столицы. Тем не менее эта маленькая победа ацтеков ничего не значила. Их цивилизация была уже обречена. Вскоре произошло решающее сражение при Отумбе, когда небольшая горстка отчаянных испанцев разбила двухсоттысячную армию индейцев. Однако яростное сопротивление захватчикам продолжалось и после того.

Брат Монтесумы Куитлауак правил всего-навсего четыре месяца, после чего умер от оспы. Его преемником стал двадцатипятилетний Куаутемок. Он ожесточенно защищал столицу своего государства и нанес большой урон получившему подкрепление Кортесу. Однако в конце концов Теночтитлан оказался разрушен, а сам Куаутемок захвачен испанцами в плен.

В 1525 году последний правитель ацтекского народа был повешен. Для ацтеков это стало национальной трагедией, так как рухнула их последняя надежда на освобождение.

Разрозненные группы соратников Куаутемока бежали, преследуемые небольшими карательными отрядами испанцев…

Хуан осторожно оглянулся на низенький домик, в котором их отряд остановился на ночлег. Из-за приоткрытой двери слышался храп десятка мощных глоток. С вином они вчера явно переборщили.

— Ладно, быстрей говори, чего тебе надо, — неприязненно бросил парень стоящему рядом с ним невысокому индейцу. — А то капитан проснется и еще застрелит тебя с пьяных глаз.

— Моя знает важный секрет, — хитро усмехнулся индеец. — Моя хочет испанские монеты…

“Ох уж эти тлашкаланцы, — подумал Хуан, доставая кошелек. — Настоящие шакалы. Недаром Кортес заключал с ними союз против ацтеков, ох недаром”.

— На, держи. — Парень протянул алчному индейцу несколько испанских монет. — Однако я предупреждаю, если это будет какая-то очередная твоя глупость…

С Каилли он познакомился месяц назад, когда гарнизон, в котором служил Хуан, праздновал день рождения Кортеса. Разговорчивый индеец из обслуги.приглянулся ему, и парень, недолго думая, решил сделать его своим информатором. Правда, большая часть того, что нес Каилли, было выдумкой, однако иногда попадались действительно стоящие сведения…

— Ну что молчишь, говори давай. — Раздражение Хуана росло с каждой минутой..

Он снова оглянулся на маленький, содрогающийся от мощного пьяного храпа домик. Затем перевел взгляд чуть правее. Второй часовой тоже спал, удобно обняв длинное ружье.

Спрятав монеты за щеку, индеец довольно осклабился.

— Они идут к пещере Чапультепек, — зловеще прошептал он. — Они хотят там спрятаться.

— Кто идет? — не понял Хуан.

— Ацтеки, — пояснил Каилли, страшно вращая при этом глазами, что должно было, по-видимому, символизировать страх.

— Так, дальше, — тяжело вздохнул молодой человек.

— С ними золотое сердце Уицилопочтли.

—Да?!

Вот это уже было интересно, очень интересно.

— Моя точно знает, — подтвердил индеец. — Они хотят оставить его в пещере навеки.

— А оно большое? — Хуан уже прикидывал в уме, как бы поосторожнее разбудить капитана.

— Очень большое. — Каилли сделал неопределенное движение рукой.

— Какое? — продолжал настаивать парень.

— Вот такое. — Индеец обхватил руками свою голову.

— Вот тебе еще три монеты, иди. — Хуан подтолкнул индейца к ближайшим кустам.

— Нет, нет, — затряс головою Каилли, — это еще не все.

— Ну, что там еще у тебя?

— Страшное проклятие приносит это сердце, — ответил индеец, снова в ужасе вращая глазами.

— Ладно, ладно, без тебя разберемся, ступай.

— Эй, Хуан, что там случилось? — раздался сиплый голос проснувшегося часового.

— Да ничего, все в порядке, — отозвался парень, лихорадочно соображая.

Один или даже с напарником он это сердце, понятно, не отобьет. Свои реликвии ацтеки охраняли до последней капли крови. Рассказать все капитану и отправиться вместе с отрядом? Но тогда добычу непременно придется делить на пятнадцать человек. Жалованье солдатам в последнее время платили нерегулярно, и эта история с золотым сердцем была очень даже кстати.

Что же делать?

Хуан уже где-то слышал об этой пещере. Истории были странные и неправдоподобные. Например, как два подвыпивших испанских солдата однажды случайно оказались в ее окрестностях, бесследно затем исчезнув. В другом варианте этой истории один из них все же через несколько дней вернулся совершенно седым и на вопросы о том, что он там видел, угрюмо отмалчивался. Начальник гарнизона хотел было направить в пещеру небольшой отряд, чтобы положить конец мистическим слухам, но смысла в этом не было, так как местные жители сами как огня боялись этой пещеры, обходя ее стороной. Понятно, что никто из остатков армии ацтеков прятаться там не мог…

Еще немного поколебавшись, Хуан не спеша зашел в домик, сразу же наступив на чью-то руку. Солдат сквозь сон грязно выругался, однако так и не проснулся.

Капитан сидел в самом дальнем углу. Его правая рука по-прежнему сжимала глиняную кружку, наполовину заполненную вином.

— Педро, Педро. — Хуан осторожно тронул капитана за плечо.

В подобной фамильярности не было ничего удивительного, так как они подружились еще в те времена, когда Педро Аменобар был всего лишь рядовым солдатом в маленькой, но отчаянной армии Эрнандо Кортеса.

— Что такое? — Капитан приоткрыл глаза.

— Выйдем на свежий воздух. — Хуан указал рукой на открытую дверь, где потерянно бродил окончательно проснувшийся часовой.

— Да что стряслось? — недовольно пробасил идальго, с трудом вставая на затекшие ноги.

— Тише, сейчас объясню, — шепотом пообещал Хуан.

Их было совсем немного, в основном женщины и дети.

Они уходили.

Единственная надежда была на пещеру. Именно туда, по слухам, собирался уйти тлатоани Монтесума, но в последний момент владыка пещеры почему-то отказал правителю в убежище.

Им было страшно, но они шли, потому что за их спиной притаилась смерть. Светлолицые завоеватели не щадили никого — ни женщин, ни детей. Они несли своего бога на кончиках изрыгающих огонь палок. Их было мало, но на их стороне была сила. Бог светлолицых оказался сильнее сотворивших вселенную Тескатлипоки и Кецалькоатля. Он оказался сильнее и могучего бога войны Уицилопочтли, чье золотое сердце горстка отчаявшихся ацтеков несла сейчас в пещеру Чапультепек, дабы умилостивить ее сурового повелителя.

Им не на что было рассчитывать, но они надеялись. Их охватывал страх, но у них не было иного выхода.

Шедшие впереди маленькой процессии воины дали знак остановиться.

Черный Зев пещеры был точно таким же, как и четыре года назад, когда правитель Монтесума посылал сюда своих слуг. Ничего не изменилось с того времени. Оскалившим жуткую пасть ягуаром пещера безразлично взирала на загнанных, словно звери, беженцев. Ей, пещере, было все равно. Она стояла сотни лет до этого и будет еще столько же стоять, когда уже не только прах, но и имена пришедших к ней в надежде на убежище людей будут стерты могучей дланью времени.