Лев Троцкий и другие. Вчера, сегодня. Исторический процесс - Михаил Корабельников

Борьба с дезертирством в армии, «партизанством», невыполнением приказов командования были постоянной тяжкой заботой Троцкого в годы Гражданской войны до тех пор, пока из аморфной, трудно управляемой, подверженной паническим настроениям массы плохо вооруженных, плохо обученных, полуголодных и полураздетых людей не удалось сцементировать боеспособные части Красной Армии. В этой борьбе приходилось прибегать к жестким и нередко жестоким методам. В частности, подобные методы были применены в 1918 году на Восточном фронте, где после целой череды неудач создалась критическая обстановка. Белые, захватив ряд уральских и волжских городов, включая Казань, получили перспективу для прорыва в центральные области Республики.

Для исправления положения на фронте Троцкий прибыл на железнодорожную станцию Свияжск под Казанью, где были сосредоточены силы красных. Узнав об этом, командование противника послало большой отряд, – 1200 солдат и офицеров, – с целью внезапно напасть на станцию и уничтожить поезд Троцкого. Отряд скрытно подошел к Свияжску и атаковал станцию. При этом недавно сформированный и еще необстрелянный 2-й Петроградский полк бежал с позиций. Более того, самовольно захватив пароход на Волге, они заставили капитана отчалить от пристани. Когда атака белогвардейцев силами бойцов поезда Троцкого и пришедших им на помощь матросов была отбита, трибунал приговорил к расстрелу каждого десятого красноармейца, бежавшего с поля боя полка, а также его комиссара и командира. Троцкий, прибыв в Свияжск, издал приказ, в котором отмечалось: «Солдаты и матросы Рабочей и Крестьянской Красной Армии – не трусы и не негодяи. Если они отступают или худо сражаются, то виноваты командиры и комиссары… Предупреждаю: если какая-нибудь часть отступит самовольно, первым будет расстрелян комиссар, вторым командир. Мужественные и храбрые солдаты будут награждены по заслугам и поставлены на командные посты. Трусы, шкурники, предатели не уйдут от пули».

Репрессии помогали. Страх удерживал разрозненных, пестрых по составу революционных бойцов от бегства к своим семьям. Вскоре на Восточном фронте наступил перелом, Красная Армия перешла в наступление. Однако подобного рода репрессии, практиковавшиеся как крайняя мера на отдельных участках фронтов, в частности – и на Юго-Западном фронте, впоследствии дали немало пищи для журналистов, критиков и сторонних наблюдателей, обвинявших Троцкого в жестокости и применении «человеконенавистнических методов». А был ли у него выбор?

А что, во время Великой Отечественной войны не было у нас расстрелов на месте за трусость, дезертирство и невыполнение приказа, не работали заградительные отряды, не было штрафных батальонов?

– Все эти методы, – скажут нам некоторые умники, – советское командование заимствовало у Троцкого.

– А без Троцкого сами бы не догадались? Еще как бы догадались, иначе следовали развал воинской дисциплины, развал армии и поражение. К этому уже шло осенью 1941 и летом 1942 года.

А разве не мордовали особисты бойцов, вышедших из окружения и бывших в немецком плену, не определяли их: кого в лагерь, кого в «штрафники», а кого – и на «списание»? Разве не были брошены на произвол судьбы и заранее объявлены изменниками Родины 3,5 миллиона бойцов и командиров Красной Армии, попавших в немецкий плен к осени 1941 года из-за стратегических просчетов командования, и другие, попавшие позже, большая часть которых погибла от голода, холода и болезней? А разве не посылали старшие командиры подчиненных им бойцов на верную смерть, выполняя бессмысленный приказ? А разве кто-нибудь считался с потерями солдатских жизней во время этой войны? А разве не потерял Советский Союз в результате подобного отношения руководства страны к собственному народу 27 миллионов человеческих жизней, – это по официальной версии! – против 8 миллионов потерь Германии вместе с ее союзниками?

Странно, но я не слышал, чтобы кого-нибудь из высшего командования Красной – Советской Армии или руководителей государства осудили за это хотя бы в моральном плане. Не был осужден и сам генералиссимус – вдохновитель и организатор всех наших побед, при чьем попустительстве и была развязана эта война. Если представить себе, что Троцкий дожил бы до этой второй войны и принял бы в ней участие в качестве одного из руководителей государства, то все просчеты и неудачи командования, равно как и проявленную жестокость, на него бы и списали. Впрочем, я вообще сомневаюсь в неизбежности этой войны с Германией, будь Троцкий в эти годы у руководства. Прежде всего, он сделал бы все возможное, чтобы не допустить прихода Гитлера к власти в Германии. А если бы это и произошло, не вступал бы ни в какие союзы и договоры с нацистами, подобно руководству нашей страны в 1939 – 1940 годах, и уж во всяком случае – не пил бы шампанское «за здоровье фюрера».

Если сравнивать репрессивные меры, применявшиеся в Красной Армии во время Гражданской войны, с мерами, практикуемыми, например, в современной Российской армии, то первые, несомненно, будут выглядеть «неоправданно жестокими» и даже при желании могут трактоваться как «человеконенавистнические». Но надо различать военную обстановку в ситуации смертельной угрозы, нависшей над советским государством, и мирную обстановку нашего времени при отсутствии какой-либо угрозы. Если бы Троцким на посту руководителя военного ведомства подобные меры не предпринимались, если бы армии не была навязана жесткая дисциплина, то в условиях Гражданской войны это грозило развалом и поражением.

В современной «гуманной» Российской армии даже отсутствует смертная казнь, как таковая, за преступления военнослужащих. Однако без суда и следствия и безо всякой вины ежегодно гибнут молодые военнослужащие в результате так называемых «неуставных отношений», а сотни других становятся физически и морально сломленными на всю оставшуюся жизнь.

А как наказывают у нас за преступления, совершенные против мирного населения некоторых неспокойных автономных образований Российского государства? Чаще всего подобные эпизоды вообще не регистрировались, либо «спускались на тормозах» следствием. Людей похищали «неустановленные лица в камуфляже», и они исчезали. Потом повсюду находили их обезображенные тела. Количество подобных исчезновений исчислялось тысячами.

Но вот, в качестве исключения из правила, которое можно рассматривать как прецедент, в свое время был осужден полковник Буданов, который пытал, садистски изнасиловал, а затем задушил 16-летнюю чеченскую девушку, заподозренную им в «терроризме». И эта история получила огласку. Полковника судили и дали ему десять лет лагерей, из которых восемь он отсидел и был выпущен досрочно «за искреннее раскаяние и хорошее поведение». Одновременно, по совпадению, судью, осудившего Буданова, самого посадили «за взяточничество». Но недолго бывший полковник наслаждался свободой: его настигла пуля неизвестного мстителя.

Любая власть, по моему разумению, взявшаяся где-либо наводить «конституционный порядок», должна действовать жестко, но по закону и справедливости, не чинить насилие над мирным населением, но быть ему надежной защитой от насильников. Для этого требуется немного: сама власть должна осознавать себя народной. Возможно ли это в наше время?

Далеко не одними репрессивными мерами ковались победы в Гражданской войне. Широко использовались меры поощрения. И, хотя из-за недостатка средств республики чаще всего они носили, скорее, символический характер, тем не менее – своей цели достигали. А за выдающиеся заслуги бойцов и командиров награждали орденом Красного Знамени – первым советским орденом, в разработке которого принял участие и сам Троцкий. Широко практиковалось награждение бойцов денежными премиями и ценными подарками. И в этой процедуре нередко, когда представлялась такая возможность, Троцкий принимал участие, так как считал это важной частью агитационной работы в армии. Вот как в книге «Неизвестный Троцкий» описывается процедура награждения бойцов одного из воинских подразделений на Восточном фронте.

«Чтобы подчеркнуть свою значимость, Троцкий постоянно возил с собой мешки с деньгами, предназначавшимися для награждения отличившихся в боях красноармейцев. Во время поездки в расположение войск 4-й армии Восточного фронта он в сентябре 1918 года приказал всему личному составу ряда полков выдавать сверх жалования 250 рублей, – на эти деньги тогда можно было купить, скажем, пачку махорки. Но важна не сумма денег, важен сам факт раздачи их от его имени. Уж это-то он как тонкий психолог понимал лучше других. Деньги розданы. Троцкий тут же спрашивает, – опять принародно, – у командира полка, кто особо отличился, просит назвать фамилии двадцати человек. Фамилии названы.

– Вывести этих людей из строя! – приказывает тогда Троцкий.