Лев Троцкий и другие. Вчера, сегодня. Исторический процесс - Михаил Корабельников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первые столкновения со Сталиным и его «командой»
По своему характеру Троцкий и Сталин во многом были антиподами. Оба они не получили академического образования и, следовательно, по нынешним понятиям были недоучками. Но «недоучки» бывают разные.
Троцкий после окончания реального училища с отличными оценками имел все шансы продолжить образование за рубежом. Он имел склонность к математике и, пойди он по этой стезе, мог бы, возможно, добиться успехов. Но тогда это был бы не Лев Троцкий, а всего лишь Лейба Бронштейн, каких много…
Сталин был отчислен из Тифлисской духовной семинарии за революционную деятельность, и в дальнейшем вопрос о продолжении образования перед ним не стоял. Для этого не было времени, материальных средств, а, возможно, и желания.
Отсутствие формального высшего образования не помешало Троцкому освоить многие академические знания самостоятельно. Он на приличном уровне владел основными иностранными языками и мог изъясняться на них; немецким же он владел в совершенстве: свободно общался, писал в газетах и журналах. Как неоднократно отмечалось выше, Троцкий «владел словом», – как устным, так и печатным. За свои успехи в журналистике, выразительность языка в начале революционной карьеры он получил от товарищей по борьбе кличку «перо».
Тяга к самообразованию, расширению кругозора, обретению гуманитарных знаний, будь то философия, социология, литература, театр, изобразительное искусство, сопровождали его всю жизнь. Его интересовали и технические дисциплины. По своему характеру и эрудиции Троцкий был типичным русским интеллигентом. Однако – не рафинированным, чеховского образца, а именно революционным интеллигентом – «ниспровергателем основ». Но даже в среде революционной интеллигенции он отличался независимостью суждений, решительностью характера и бесстрашием.
Сталин был способным и даже, как считали современники, поэтически одаренным человеком: в молодости сочинял неплохие стихи, некоторые из которых публиковались в журналах. Но поэтом он не стал. На вершине власти начал интересоваться литературой, кинематографом, но весьма специфически, отделяя идеологически полезное от вредного и верша, таким образом, судьбы советской творческой интеллигенции.
Волею судьбы в молодости Сталин примкнул к революционному движению. Организовывал демонстрации рабочих, устраивал вместе со своим товарищем по революционному разбою Тер-Петросяном (Камо) дерзкие ограбления банков, сидел в тюрьмах, выдался, бежал и т. д.
Есть подозрение, что на определенном этапе своей революционной деятельности он был завербован царской охранкой. Однако носители этой крамольной информации погибали насильственной смертью.
Революционер из Сталина получился совершенно иного типа, нежели из Троцкого. Иностранными языками он не владел никакими, и в связи с этим испытывал затруднения при непродолжительном пребывании за границей. Однажды в Лондоне его чуть не побили подвыпившие английские рабочие – спас его М.М.Литвинов, который английским владел в совершенстве. Сталин обладал прекрасной памятью, по характеру был скрытен и «очень не прост», умел подчинить своему влиянию окружающих. Внешне, чаще всего, он выглядел миролюбивым и даже радушным человеком, но это ни в коей мере не соответствовало его внутренним побуждениям.
Интеллигентов Сталин, мягко говоря, недолюбливал: за их образованность, их знания, их «принципы», их превосходство во всем этом над ним. А так как среди российской революционной интеллигенции было немало евреев, у него, надо полагать, довольно рано сформировалось в целом негативное отношение к этому народу. Однако свой антисемитизм Сталин в публичной политике долгое время не афишировал, и отрежессированные им процессы над «троцкистами» не представлялись с первого взгляда как антиеврейские, хотя, судя по национальному составу жертв репрессий, были направлены против евреев на руководящих постах в первую очередь.
И только в послевоенное время Сталин организованной при его благосклонном попустительстве кампанией против «космополитов», ликвидацией «Еврейского антифашистского комитета» с уничтожением его руководства, истреблением представителей еврейской национальной интеллигенции, известным «делом врачей», делом «о сионистском заговоре в МГБ» стал демонстрировать свой антисемитизм, возведенный в государственную политику.
Троцкий был человеком слова и дела в том смысле, что его слова и дела не расходились между собой. Нередко на посту военного руководителя страны ему приходилось быть жестким, требовательным, бескомпромиссным, возможно, излишне прямолинейным, чем он обрел себе немало врагов. Однако он был искренен и чужд «подковерных» интриг. Троцкий не любил шумные застолья, считая их пустой тратой времени и средоточием всяческого лицемерия, не выносил панибратства. Людей он ценил за их честность и деловые качества, презирал холуйство и некомпетентность, что также не прибавляло ему сторонников. По этим причинам друзей у Троцкого было немного, но они были.
Сталин был человеком дела. Однако слова и дела его нередко расходились, так как истинные свои намерения он хранил про себя. Оратор он был неважный, – так же, как и писатель, – был немногословен, на трибуну не лез. Для достижения своих целей прямым действиям предпочитал обходные маневры с использованием попутчиков и «полезных идиотов». Настоящих друзей у Сталина не было, но были союзники, которыми в любой момент можно было пожертвовать. Человеческие слабости он использовал в своих интересах. В противоположность Троцкому Сталин застолья любил. Во время подобных мероприятий у людей развязываются языки, слабеет самоконтроль, обнажаются инстинкты, и они представляются таковыми, какие есть на самом деле. Кроме того, таким путем проще «спаять коллектив» и направить его действие в нужное русло.
В целом, Сталин – фигура в русской революции столь же закономерная, как и случайная. Если бы не было его у руля государства после Ленина, развитие страны, несомненно, могло бы пойти по более благоприятному пути. То же можно сказать и о Германии 1930-х годов без Гитлера.
Отношения Троцкого и Сталина с самого их знакомства были холодными, а порой неприязненными. Оба ощущали свою взаимную несовместимость. Их недоверие друг к другу проявилось уже в ходе Гражданской войны. Троцкий ощущал Сталина своим личным врагом, никогда не считал его компетентным и достойным того места в партии и государстве, которое занял Сталин после смерти Ленина. Он называл его «выдающейся серостью».
Сталин ненавидел Троцкого и как интеллигента, и как еврея, но в первую очередь – как своего единственного реального соперника у власти, который считался вторым лицом после Ленина в советском государстве, имел колоссальный авторитет и по праву должен был занять место руководителя после его смерти. Даже сам взгляд Троцкого, холодный, пронзительный, для Сталина был непереносим. Он боялся Троцкого всегда и успокоился только после его смерти.
По характеру и воспитанию Троцкий был европейцем, Сталин – азиатом. Троцкий был выдающимся революционером ХХ века. Сталин революционером был в молодости. Однако, обретя власть, он превратился в восточного деспота образца XV–XVI веков – в Ивана, но гораздо более «грозного» по масштабам его деяний.
Но все это произойдет позже. А во время Гражданской войны реальная власть Сталина, как и его положение в иерархии руководителей республики Советов, не позволяли ему в полной мере проявить свои способности. Тем не менее, он все же пытался «рулить» на ограниченном пространстве – районе города Царицына, куда в 1918 году он был направлен в качестве одного из руководителей продовольственного дела на Юге России, – вторым руководителем был назначен А. Г. Шляпников. Сталин не ограничил свои полномочия решением продовольственных вопросов, – что само по себе было очень важно, – но попытался прибрать к рукам и дела военные. В составе созданного по его инициативе военного совета
Северного Кавказа, который позже был преобразован в Военно-революционный Совет Южного фронта, Сталин пытался руководить войсками Южного фронта в обход командования. Он стремился забрать в свои руки военную власть в Царицыне, а командование разношерстной красной «вольницей» в этом районе было возложено на К. Е. Ворошилова, который, благодаря личной храбрости, был в большом авторитете у этой вольницы, не желавшей подчиняться никому другому.
Сталин и Ворошилов фактически вышли из подчинения Центру: приказы и распоряжения ими не исполнялись. Ворошилов на запросы Центра не отвечал, присылаемые Троцким военспецы нередко подвергались аресту. После ряда поражений в июне 1918 года отрядов Красной Армии от казаков Краснова под Царицыным, – что явилось следствием дезорганизации Южного фронта, – виновными по распоряжению Сталина были назначены офицеры артиллерийского управления штаба округа, часть которых была отправлена на «баржу смерти». Преследование офицеров в Царицыне могло иметь далеко идущие последствия с массовым переходом военспецов на сторону противника и развалом армии. Чтобы ограничить этот произвол, в августе 1918 года Троцкий издал приказ, в котором попытался очертить права и обязанности командиров.
