Лев Троцкий и другие. Вчера, сегодня. Исторический процесс - Михаил Корабельников

Однако еще раз подчеркну, в большинстве своем еврейское население, особенно в городках и местечках, где оно едва сводило концы с концами, изначально было аполитично и революцию воспринимало как стихийное бедствие. В то же время, многие среди социально ориентированных групп евреев, входившие в революционные и национальные партии и движения, находились в оппозиции к большевикам и подвергались репрессиям. Немало евреев участвовало и в индивидуальном терроре против главарей большевиков, включая покушения на Ленина и Урицкого; некоторое же их количество – выпускники кадетских училищ, успевшие на скорую руку получить военное образование после Февральской революции – пыталось присоединиться к Белому движению.

Но все эти нюансы не оказывали влияния на погромные настроения, особенно, среди казачества и украинского населения, а вовлечение части еврейского меньшинства в революцию могло служить только поводом: не будь его, нашелся бы другой. Я вижу две причины этих настроений. Первая из них – безнаказанность: все знали, что за это ничего не будет, а война все спишет. Вторая значимая причина – традиции. Установившиеся традиции руководят поступками людей часто вопреки законам цивилизации и даже здравому смыслу.

В позапрошлом веке где-то в Африке группа миссионеров оказалась в районе обитания племени людоедов. Однако ничего ужасного с ними не произошло. Местный царек устроил им радушный прием. После обмена ритуальными приветствиями и подарками миссионеры спросили вождя о том, почему до сих пор люди его племени употребляют в пищу человеческое мясо, тогда как во всем мире это строжайше запрещено?

Вождь ответил, что он давно уже отказался от этого варварского обычая и запретил это делать своим подданным. И вообще он – не какой-нибудь дикарь, а цивилизованный человек. Но традиции трудно победить. Человеческое мясо употребляли в пищу в этих краях испокон веков, – их деды, прадеды и так далее. Это очень вкусная и питательная пища. И как можно от нее отказаться? Тем более что хороших людей они не трогают, а съедают исключительно своих врагов, добытых в бою – из соседних племен, насквозь лживых, коварных и вероломных.

Такова сила традиций. И я не вижу принципиальной разницы между людоедством и еврейскими погромами, совершаемыми по традиции. А повод всегда найдется.

Погромные тенденции в отношении еврейского населения на Украине берут начало еще со времен гетманщины. Во время восстания Богдана Хмельницкого против поляков в тех местах, где прошло его казацкое войско, репрессии против еврейского населения носили характер геноцида, полного уничтожения всего живого. Жертвы исчислялись десятками, если не сотнями тысяч человек. По дошедшим до нас письменным свидетельствам убийства часто сопровождались зверскими истязаниями жертв. С людей сдирали кожу и сажали в муравейник; беременным женщинам вспарывали животы, выбрасывали плод и зашивали вместо него кошку. Конечно, подобные экзекуции не были массовым явлением, но выдумывали иные способы казни: голь, как известно, на выдумки хитра. Следы потешных еврейских погромов того времени проникли и в художественную литературу: читайте «Тараса Бульбу» Гоголя.

А Богдану Хмельницкому за его заслуги перед отечеством в деле воссоединения Украины с Россией у нас ставили памятники, его именем называли улицы и площади в городах, был учрежден и орден Богдана Хмельницкого. Героями у нас становятся отнюдь не праведники, но те, кто в переломный исторический момент выступали союзниками государства Российского. Такой герой сам по себе может быть каким угодно извергом – история этого не заметит.

В новое время первые массовые еврейские погромы в России произошли в 1881 году, после убийства народовольцами царя Александра II. Они прокатились по югу империи, включая города Елизаветград, Ростов, Киев, Одессу. В группе народовольцев, готовивших покушение на царя, была только одна еврейка – Геся Гельфонд. К тому же ее участие в преступлении было косвенным: она оказалась хозяйкой квартиры, где собирались будущие террористы. Все главные действующие лица, – Желябов, Михайлов, Рысаков, Кибальчич, Софья Перовская, – были русскими, а бомбу швырнул в царя, – и был смертельно ранен, – поляк Гриневецкий. Тем не менее, слух о том, что «царя-освободителя убили жиды», многократно тиражируемый энтузиастами, был подхвачен населением, и это стало поводом для начала погромов. При Александре II были сделаны значительные послабления в отношении прав еврейского меньшинства, и это не нравилось той части православного населения, которая видела в евреях своих конкурентов. Убийство царя стало поводом, чтобы поквитаться, свалив вину на евреев.

В последующем погромы различной тяжести происходили спонтанно в разных городах и весях на Малороссии и по времени, как правило, совпадали с началом православной пасхи. Наиболее значимым из них по числу жертв и зверств, – с забиванием гвоздей в глаза младенцев, – был Кишиневский погром 1903 года. Поводом чаще всего выступала легенда об использовании евреями крови христианских детей при выпечке мацы. Христианское население при этом разделялось на две части: тот, кто верил этому навету, и кто не верил. И, хотя ни разу не была доказана правдивость подобных обвинений, – вспомним, например, «дело Бейлиса», – это никого не убеждало, если хотелось верить. Евреи и их адвокаты изо всех сил старались доказать, что «они не верблюды», но тщетно.

О волне погромов, прокатившихся по югу России в 1905 году после дарования народу царем Николаем II конституции, было сказано в главе «1905 год». И каждый раз активному действу предшествовала обработка населения правыми газетами и агитаторами. И всякий раз для этой цели использовалась какая-нибудь провокация. Убийство евреев, если не юридически, то подсознательно преступлением в народе не считалось, ибо они всегда в чем-то виноваты. Но проблема в другом: на защиту Закона может рассчитывать лишь народ, котрый сам за себя способен постоять. Эта истина далась еврейскому народу ценой неисчислимых жертв.

Особенностью погромов времен Гражданской войны было то, что никакой агитации не требовалось. Каждое воинство, за исключением частей Красной Армии, – да и то не всегда, – при вступлении в населенный пункт, а иногда и при отступлении, считало своим законным правом устроить какой-нибудь еврейский погром для грабежа и потехи. Больше всех усердствовали петлюровцы, как и положено украинским националистам. А сам Симон Петлюра, бежавший от большевиков в Париж, был в 1926 году застрелен молодым человеком по фамилии Шварцбанд, вся семья которого погибла в погромах на Украине.

Но свою долю от этого веселья старались урвать и казачество, и поляки в 1920 году, и «зеленые», и белое воинство. При том, что руководители белого движения – Деникин, генерал Май-Маевский, Врангель – как могли препятствовали распространению этого постыдного явления. Ибо факты насилия над мирным населением и разбоя портили его имидж в глазах союзников и спонсоров – стран Антанты, и все его благородство сползало, как лак с ногтей. Кроме того, подобные эксцессы сами по себе разлагают армию.

«Доколе!» – возмутится читатель. «Доколе, – воскликнет он, – вы будете выпячивать жертвы и страдания своих соплеменников, коих в России ничтожное меньшинство, в ими же развязанной Гражданской войне и замалчивать масштабы жертв со стороны коренного населения? Говорят, что эта война унесла не менее 12 миллионов жизней русских людей по обе стороны фронта, и именно их следует оплакивать в первую очередь и негодовать по поводу их гибели».

Дело в том, что в прокурорах и скорбящих с этой стороны нет недостатка в отечестве нашем, стоит только взглянуть на прилавки любого крупного книжного магазина. И они, наверное, все правы, однако только до того момента, пока ответственность за судьбу своего народа не начинают возлагать на иные этносы, либо на неверный Запад, либо на «Госдеп» или еще какие-то потусторонние силы. Обвинять в своих проблемах кого-то другого – значит снимать ответственность с себя самого. И, пока это будет происходить, мы обречены бродить впотьмах по замкнутому кругу. Народ должен сам отвечать за свое прошлое, настоящее и будущее. А если это титульная нация огромного и неисчислимо богатого ресурсами государства, то на ней лежит ответственность и за благополучие малых народов, некогда силой оружия присоединенных к этому государству.

Ныне все малые народы окраин Российской империи, замешенные в той революции, убрались в свои национальные государства; число же русских евреев сократилось в разы. Надеюсь, сегодня уже никто не мешает великороссам строить свое счастье? Или опять кто-то мешает? Поднялась ли Россия с колен? Вполне ли? Жду, когда нам об этом, наконец, объявят.

Мирными жертвами террора со стороны белогвардейцев, а также разных повстанческих групп и бандитов на всей территории, охваченной Гражданской войной, становились горожане и селяне всех сословий и вероисповеданий. Кто-нибудь их сосчитал? По моему мнению, совокупное число жертв с этой стороны явно недооценено.