Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - Эндрю Соркин

Фулд не ответил.

* * *

В среду 11 июня Фулд за обедом встретился с инвестиционными банкирами[252] в обитой деревянными панелями частной столовой на 32-м этаже, а цена акций Lehman упала еще на 21 %. Фулд знал, что это было шоу МакГи, и понимал, что предстоит испытание.

Он оказался прав. Их было пятеро против одного. МакГи, Рос Стивенсон, Марк Шафир, Джеффри Вайс и Пол Паркер. Они ухватились за возможность рассказать боссу, почему он должен провести изменения в высшем управленческом эшелоне. Инвестиции в недвижимость убивали компанию. Хорошим людям позволили уйти, в то время как новички типа Эрин Каллан были повышены, хотя им недоставало опыта. Джо Грегори начал швыряться деньгами и даже не думал о рисках. Он и был проблемой.

– Кто-то должен заплатить, – сказал Марк Шафир.

– Джо был со мной в течение тридцати лет, – возразил Фулд. – Он неподражаем, он профессионален, он многое сделал для этой компании. Вы просите меня бросить его за борт только потому, что в этом квартале все было не слишком удачно?

– Это не просто неудачный квартал, – парировал МакГи. – Все гораздо серьезнее.

Фулд остановился и посмотрел на еду, которой не коснулся. «Вы говорите, что хотели бы моей…»

– Нет-нет! – всполошились банкиры. Конечно, они не хотят его отставки; его увольнение будет похоронным маршем для фирмы. Но статус-кво сохранить не удастся; Фулд должен вырваться из окружения, которое изолировало его от фирмы, и принять более активное участие в ее деятельности.

Фулд был готов принять критику. «Я понял, это та обратная связь, которой я ждал, – сказал он. – Я сделаю это. Я поступлю правильно».

Тем не менее он не согласился уволить Грегори. «Что вы скажете, когда покинете эту встречу?» – спросил он банкиров.

– Что парень не догоняет, – выдавил из себя Вайс.

– Я догоняю, – ответил Фулд.

Когда банкиры встали из-за стола и направились к лифту, никто не знал, как поступит Фулд. Казалось маловероятным, что он уволит Грегори, и ничто из того, что он сказал, не указывало на то, что он был готов совершить столь резкий шаг. Тем не менее МакГи и банкиры почувствовали облегчение, высказав Фулду свое мнение.

* * *

Пока шел обед, Грегори переживал в своем кабинете внизу. До него доходили слухи, и он знал, что уже почти все против него. Фулд сказал достаточно о падении боевого духа внутри компании, чтобы Грегори осознал нависшую угрозу. Он не был слеп и глух, он обращал внимание на то, что говорили в офисе. Грегори следил за тем, что называл «корпоративным духом», и сейчас он наблюдал спад.

Он знал, что его власть пошатнулась не сегодня. Фулд приближал к себе Барта МакДейда, руководителя подразделения акций и одного из самых популярных парней в фирме, честного, дисциплинированного и, возможно, даже слишком умного. Действительно, после фактического банкротства Bear Stearns Фулд сделал МакДейда своим «рисковым парнем».

МакДейд давно работал в подразделении фиксированных доходов, успешно возглавлял его, пока в 2005 году не был переведен в менее доходное подразделение акций, что многие в фирме расценили как классический прием Джо Грегори по устранению потенциального соперника. Или, как считали другие, решение было принято только потому, что Джо оставался собой и, доверяя интуиции, использовал талант МакДейда там, где это было необходимо.

Хотя МакДейд был слишком воспитан, чтобы спорить с исполнительным комитетом, в частном порядке он говорил с Грегори о его (Грегори) роли в Lehman, высказывая не слишком тонкие замечания по поводу того, что считал правильным для фирмы. И он дал понять Фулду, что Грегори утратил доверие, правда, сделал это не так категорично, как МакГи. Теперь же это это было очевидно практически всем сотрудникам.

* * *

Через несколько минут после того, как Фулд вернулся в свой кабинет, к нему зашел Грегори. «Думаю, я должен уйти в отставку», – сказал он неуверенно.

«Что здесь вообще происходит? – отмахнулся Фулд. – Идите к себе. У меня 51 % голосов, и я не планирую сдавать позиции».

Спустя пять минут Фулд пришел к Грегори, который как раз пересказывал Руссо их разговор. Грегори говорил: он убежден, что рынок требует от фирмы принятия мер. «Они хотят увольнений», – заявил он. «Увольнения должны быть. И от вас ничего не зависит, – сказал Грегори Фулду. – Я сам все сделаю».

– Это не вам решать, – ответил Фулд. – Это болезнь, каждая фирма ею болеет. И вы ни в чем не виноваты.

Молчавший до сих пор Руссо подхватил: «Дик, я думаю, что Джо прав». В сложившихся обстоятельствах это было лучшим решением для фирмы.

Когда Фулд начал осознавать то, что все уже давно понимали, он едва не расплакался, повторяя про себя: «Мне это не по душе, мне это не по душе, мне это не по душе».

* * *

Эрин Каллан сидела в своем кабинете, когда Грегори пришел сообщить новости. Он уходил из лояльности к фирме. И у него была последняя просьба как у наставника: он попросил ее тоже уйти, утверждая, что, в то время как его увольнение может повлиять на моральное состояние внутри фирмы, ее имя имело значение для Уолл-стрит. «Мы должны сделать это вместе», – сказал он.

Хотя Каллан и переписывалась с Фулдом, она была потрясена, не в силах поверить, что все зашло так далеко.

Через несколько минут она пошла к Фулду. «Я потеряла доверие наших инвесторов и думаю, что должна уйти», – сказала она, и голос ее дрожал.

Фулд снова разволновался и еле подавил слезы. Но такое бывало и раньше. Он справится. Оставшись один, он попытался собрать воедино то, что рушилось на глазах. Он позвонил Джеффу Вайсу.

– Мне нужен совет, – сказал он Вайсу.

– Ну, – протянул Вайс, не совсем понимая, куда клонит Фулд.

– Мне нужен совет, – повторил Фулд, намекая, что комментарии Вайса во время обеда были самыми важными.

– Должен ли я напоминать вам о своем отношении к Барту МакДейду? – спросил Вайс, по сути, одобрив его кандидатуру на место Грегори.

– Нет, – сказал Фулд, – не должны.

* * *

В ту ночь МакГи обедал с другом по колледжу в Maloney & Porcelli, стейк-хаусе на 50-й улице, когда зазвонил телефон. Это был Фулд. Чтобы ответить, МакГи вышел на улицу под зеленый навес ресторана.

– Итак, я просто хочу, чтобы вы знали, что я вас услышал, – сказал Фулд, – и понял.

– В смысле? – переспорсил МакГи.

Фулд не ответил.

– Может, я тупой техасец, – сказал МакГи, – но не могли бы вы выражаться яснее?

– Я просто хочу, чтобы вы знали, что я вас услышал, – повторил Фулд, – и понял.

Он велел МакГи быть на специальном заседании исполнительного комитета следующим утром, ровно в 8:00.

Теперь понял и МакГи.

* * *

В четверг утром, в 6:00, Керри Коэн начал получать голосовые сообщения от Чарли Гаспарино.

«Привет, Керри. Вам лучше перезвонить мне прямо сейчас, потому что есть проблема… [В]ы отрицали то, что я слышал, но теперь уверен – это было правдой. Так что перезвоните мне прямо сейчас! И „сейчас“ значит „сейчас“. Лучше, чтобы я не использовал эту информацию, иначе у вас будут огромные проблемы с доверием, и у Lehman тоже. Поэтому перезвоните прямо сейчас». Двадцать минут спустя он продолжил: «Лучше перезвоните мне до того, как новость ушла в эфир. Я не шучу!»

Коэна на самом деле в 5:30 утра вызвали для того, чтобы он со Скоттом Фридхаймом составил пресс-релиз об отставке Грегори и решении Каллан; Каллан обсуждала с Фулдом возможность остаться в фирме на другой позиции. Хотя это не было указано в релизе, Грегори тоже оставался. По разрешению Фулда он получал заработную плату как внештатный консультант Lehman и мог продолжать претендовать на пенсию и отложенные компенсации. Карьера Грегори закончилась, но его старый друг так и не спустил курок. В заявлении для прессы Фулд сказал о Грегори: «Джо был моим партнером в течение тридцати лет, он был движущей силой, и он ответствен за то место, которое наша фирма сегодня занимает. Это было одно из самых трудных решений, которые кому-либо из нас когда-либо приходилось принимать».

Фридхайм также помог подготовить записку Фулда сотрудникам. «Доверие к нам подорвано,[253] – писал Фулд. – Текущая рыночная ситуация вынуждает принять ряд мер, чтобы восстановить доверие наших партнеров и клиентов».

Возможно, для разнообразия в то утро в газетах не было ни слова нового о Lehman.

Когда Фулд приехал в офис, Фридхайм передал ему проект пресс-релиза, а затем они начали заседание исполнительного комитета. Фулд выглядел удрученным.

– Это самое трудное, что я когда-либо делал, – сказал он и перешел к описанию роли Грегори, друга и делового партнера. – Джо принимает удар на себя ради команды.

– Я всегда говорил, что, если кто-то должен пожертвовать собой, то это буду я, – заговорил Грегори. – Пусть это будет не впустую.