Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - Эндрю Соркин

Но, когда дело доходило до оценки лояльности сотрудников Lehman, Грегори мог быть безжалостным. Ввпадая в ярость, он становился несдержанным. Летом 2006 года Фулд пригласил топ-менеджеров Lehman отдохнуть в свой загородном дом в Сан-Вэлли, штат Айдахо. Алекс Кирк, который руководил отделом глобальных кредитных продуктов группы и ранее произвел на Грегори впечатление нелояльного хулигана, должен был выступить с докладом, но заболел. Почувствовав себя лучше, Кирк решил сделать доклад с помощью видеоконференции, и, когда Грегори увидел, как хорошо Кирк выглядит, он взбесился. Грегори был убежден, что на самом деле Кирк не болел и то, что он не приехал, было личным оскорблением Фулда. «Я хочу, чтобы его уволили», – кричал он. Сторонникам Кирка в фирме пришлось обратиться к Барту МакДейду, главе отдела акций Lehman, чтобы тот утихомирил Грегори. В конечном итоге все успокоились.

* * *

Наиболее успешным переговорщиком при Фулде и Грегори был Марк Уолш, необщительный трудоголик, который руководил операциями с недвижимостью Lehman. Американец ирландского происхождения, уроженец Йонкерс, Нью-Йорк, Уолш прославился в начале 1990-х, когда купил и «упаковал» в ценные бумаги коммерческую ипотеку у Resolution Trust Corporation – организации, учрежденной федеральным правительством для устранения последствий крушения сберегательных банков. Юрист по образованию, Уолш, казалось, не боялся рисковать. Это впечатлило Фулда и Грегори – они предоставили ему свободу, и он использовал ее, чтобы заключать сделки быстрее конкурентов[242]. После того как застройщик Аби Розен закрыл с ним сделку на 375 млн долларов по приобретению Seagram Building всего за четыре недели, Уолш хвастался друзьям, как быстро он способен закончить начатое.

Но успех вскружил ему голову, что привело к чудовищным сделкам, таким как партнерство Lehman и SunCal Companies. Земельный спекулянт, в основном приобретавший недвижимость за пределами Лос-Анджелеса, SunCal добивался разрешений на жилищное строительство, а затем продавал участки застройщикам с хорошей наценкой. Lehman вложил 2 млрд долларов в, казалось, беспроигрышную сделку. У Уолша был практически неограниченный доступ к деньгам Lehman, и он использовал это, чтобы пойти ва-банк, втянув фирму в незастрахованную игру на рынке недвижимости США, превратив ее в гигантский ипотечный инвестиционный траст с небольшим инвестиционным банком в качестве приложения. Это была отличная стратегия – до того момента, пока она не перестала работать.

На пике рынка Уолш завершил последнюю большую сделку, совместную операцию с Bank of America. Он залез в долги на 17,1 млрд долларов и выделил еще 4,6 млрд собственных средств для финансирования покупки Archstone-Smith, нескольких комплексов дорогих квартир и прочей элитной недвижимости. Недвижимость была хороша, но и цена оказалась заоблачной. Расчет был на то, что арендная плата существенно повысится. Правда, почти сразу предложение приобрело сомнительный вид, особенно в тот момент, когда замерли кредитные рынки. Но, когда представилась возможность выйти из сделки, Фулд отказался: фирма собирается выполнить взятые на себя обязательства. Грегори подбадривал войска. «Это все временные проблемы, – сказал он коллегам по Lehman. – Мы прорвемся».

* * *

Будучи в глубине души трейдерами на рынке бумаг с фиксированным доходом, Грегори и Фулд не до конца понимали, насколько сильно изменился мир с 1980 года. Оба начинали работать с коммерческими бумагами – вероятно, в самой сонной, наименее рискованной части бизнеса фирмы. Торговля бумагами с фиксированным доходом сегодня не имела ничего общего с той, какой ее знали Фулд и Грегори. Банки создавали все более сложные продукты, слишком далекие от базового актива. Это влекло более ощутимые риски, создавало новую реальность, которую ни Фулд, ни Грегори не понимали и не пытались понять. Хотя на должность главного управляющего рисками фирма наняла Мэделин Антончик – обладательницу хорошей репутации, кандидата экономических наук из Goldman Sachs, – ее вклад был практически незаметен. Ее часто просили выйти, когда на заседаниях исполнительного комитета поднимались вопросы, касающиеся рисков, а в конце 2007 года она была вообще исключена из состава комитета.

В присутствии руководителей трейдинговых подразделений Грегори всегда старался произвести впечатление своим знанием рынков, и над этим начали смеяться. Трейдеры в конце концов стали рассматривать его советы как антипрогнозы: если Грегори заявлял, что повышение цен на нефть после падения продолжится, они продавали нефть вкороткую.

Но с некоторых пор все больше руководителей Lehman стали видеть в Грегори угрозу. Он просто потерял связь с реальностью, думали они. Ставки фирмы становились неразумными, но никто в исполнительном комитете, казалось, не понимал этого. На того, кто критиковал направление работы фирмы, автоматически навешивалось клеймо предателя, его могли в буквальном смысле вышвырнуть за дверь.

Среди тех, кто пытался бить тревогу, был Майкл Гельбанд, два года занимавший пост главы отдела торговли бумагами с фиксированным доходом Lehman и знавший Грегори около двадцати лет. В конце 2006 года, беседуя с Фулдом о своем бонусе, Гельбанд отметил, что хорошие времена вот-вот закончатся и начнется черная полоса, к которой фирма не очень хорошо готова. «Надо многое менять», – сказал он. Выглядевший подавленным Фулд промолчал.

В подразделении торговли бумагами с фиксированным доходом много говорили о крахе американской экономики. В феврале 2007 года Ларри МакКарти, топ-трейдер с проблемными активами, представил своей группе доклад с самым негативным сценарием. «Это будет эффект домино, – сказал он. – Следующими рухнут коммерческие банки, которые испугались и начали сокращать долю заемных средств, в результате чего сократится и потребительское кредитование, а это в свою очередь приведет к сокращению кредитных спрэдов. Нынешняя ситуация, когда никто вообще не думает о рисках, очевидно, не сможет продолжаться долго».

– Многие сегодня считают, что глобализация каким-то образом устранила естественные циклы бизнеса, существовавшие в прошлом, – продолжил делать выводы МакКарти. – Они ошибаются. Глобализация ничего не изменила, и текущие риски на балансе Lehman поставили нас в опасное положение. Они слишком высоки, а мы слишком уязвимы. У нас нет огневой мощи, чтобы противостоять серьезному изменению ситуации.

Примерно в то же время Грегори пригласил Гельбанда на обед – «просто поговорить». Они никогда не встречались с глазу на глаз, и Гельбанд подозревал, что это не «просто разговор». Они встретились в столовой для топ-менеджеров на 32-м этаже, и после короткого обмена любезностями разговор принял крутой оборот.

– Вы знаете, – твердо сказал Грегори, – мы здесь работаем немного иначе. Вы должны быть более агрессивным.

– Агрессивным? – переспросил Гельбанд.

– По отношению к рискам. Вы сомневаетесь, и мы пропускаем сделки.

По мнению Гельбанда, Lehman на самом деле был занят проталкиванием нескольких сделок, которые не имели смысла. Фирма накапливала слишком много заемных средств, принимала на себя слишком много рисков и занималась бизнесом, в котором ей не хватало опыта. Иногда казалось, что у компании нет вообще никакой стратегии. Зачем Lehman заплатил около 100 млн долларов за Grange[243] Securities, незначительного австралийского брокера? Ранее шли обсуждения, начинать ли игру на рынках сырьевых товаров. Была ли разумная причина для приобретения Eagle Energy[244], продавца природного газа и электроэнергии, основанного Чарльзом Уотсоном, кроме той, что Уотсон был давним клиентом Lehman и старым приятелем Скипа МакГи? Пока компания, казалось, была готова финансировать выкуп каких угодно фирм, кредиты накапливались. Какие-то можно было секьюритизировать и продать, но труба все равно засорялась.

Ничего из этого, казалось, не беспокоило Грегори. Озабоченность у него вызывали лишь те сделки, в которых Lehman не удалось поучаствовать, типа гигантского, на 5,4 млрд долларов, приобретения Stuyvesant Town и Peter Cooper Village, огромного комплекса более чем 11 200 квартир на манхэттенском Ист-Сайде. Lehman объединился с Stephen Ross’s Related Companies, разработчиком Time Warner Center, для участия в тендере, но проиграл Tishman Speyer и Black Rock Realty Advisors Ларри Финка. Ситуацию усугубило то, что Lehman считал Tishman Speyer, которому он в 2005 году помог купить здание MetLife за 1,7 млрд долларов, одним из своих главных клиентов.