Заложник - Давид Кон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Охранники ужинали. Они сидели за столом в узком коридоре и ели фасолевый суп из эмалированных мисок. Перед каждым из парней стояла тарелка с дымящимся мясом, густо облитым темно-коричневым соусом. Увидев Юсуфа, охранники прекратили есть и переглянулись. Им велели никого не пускать до утра. Разве что заложнику станет хуже. Но ему не хуже. Он поел и сейчас сидит за столом, читает. Если доктор настаивает, они могут связать его с Тайсиром. Юсуф молчал. Стоит ли связываться с Тайсиром? Начнутся вопросы. Ну и что? Он хочет проверить состояние заложника перед сном. Что здесь нелогичного или подозрительного? Юсуф кивнул охранникам. Связывайте! Один из парней набрал номер и отвернулся, чтобы Юсуф не слышал разговор. Вполголоса он сказал несколько фраз, потом долго молчал. Второй охранник вновь взялся за свой суп. Юсуф втянул носом аппетитный запах жареного мяса. Нечего было строить из себя принца крови. Мог бы и поужинать. Охранник положил телефонный аппарат на стол. Тайсир не может подойти. Он занят. Но доктору разрешили войти к заложнику. На полчаса. Так что пожалуйста, доктор. Только они наденут на заложника наручники.
* * *
Увидев Юсуфа, заложник улыбнулся своей мягкой улыбкой. У него новость. Если честно, не очень хорошая. Ему осталось жить три дня. Юсуф остановился у двери. Откуда ему это известно? Заложник вздохнул. К нему приходил тот самый человек, который собирался его зарезать. Если честно, он испугался, решил, что на этот раз ему уже не выкрутиться. Но этот человек был не так суров, как в прошлый раз. Оказывается, он вполне сносно объясняется на иврите. Рассказал об ультиматуме и даже похлопал заложника по плечу. Впрочем, он не обольщается. Он понимает, что именно этот человек перережет ему горло. Но теперь он будет готов к смерти. Юсуф поморщился. К чему этот пафос? Разве может человек подготовиться к смерти? Заложник судорожно вздохнул. Конечно, нет. Это он храбрится, пытается выглядеть героем. К смерти нельзя подготовиться. Смерть можно только принять. Как некую неизбежность. Но он не уверен, что у него это получится. Юсуф пожалел о своем менторском тоне.
— Что еще сказал этот человек?
Заложник пожал плечами. Сказал, что завтра утром диск с ультиматумом уже будет в Израиле. И отсчет трех дней начнется. Заложник принялся загибать пальцы. У него есть ночь со вторника на среду, со среды на четверг, с четверга на пятницу. А в пятницу утром все закончится. Юсуф сел за стол. Неужели эта дикая казнь действительно состоится? Он пытался продумать какой-то неясный план, и слова заложника долетали до него, словно сквозь толстый слой ваты.
— В субботу я уже будут там.
Юсуф резко развернулся.
— Что?
— В субботу я уже буду там, — повторил заложник и показал подбородком куда-то в потолок. — Хочется думать, у ворот райского сада.
Он улыбался, но улыбка была больше похожа на гримасу. Если, конечно, формальности на границе между этим и тем мирами не слишком затянутся. В любом случае, следующую неделю он начнет в новом качестве. В виде души без тела. Если честно, то от этой мысли ему как-то не по себе. Заложник поднял глаза на Юсуфа и по-детски дернул плечами. Юсуф понял, что молчать больше нельзя.
— Оставайтесь лучше с нами! — произнес он голосом радушного хозяина, приглашающего гостя войти в дом. — Будете строить райский сад на земле. Вы ведь утверждали, что это возможно.
Заложник поднял глаза и как-то равнодушно пожал плечами.
— Теоретически возможно. Но не думаю, что кому-то из ныне живущих на земле это удастся. Ведь, изгнав нашего предка из райского сада, Творец поставил у его ворот преграду в виде вращающегося меча.
— Вращающийся меч у врат рая? — Юсуф усмехнулся. — Красивый образ. Это, разумеется, какое-то иносказание?
— Конечно, — произнес заложник спокойным и даже равнодушным тоном. И вдруг навалился грудью на стол и почти зашептал: — На самом деле здесь идет речь о принципе переворота энергий.
— Переворот энергий? — Юсуф вздрогнул от перемены настроения заложника и невольно понизил голос, принимая тон собеседника. — Что значит, переворот энергий?
— Энергии переворачиваются, двигаясь между духовным и материальным мирами. В результате то, что нам кажется хорошим и правильным здесь, в материальном мире, оказывается плохим и неверным там. — Заложник поднял, насколько позволяли цепи, большие пальцы двух рук, указывая на потолок. — Богатство, слава, почет. Все то, что мы так ценим здесь, по меркам духовного мира являются лишь испытаниями, которые почти никому не удается пройти без потерь.
— Что за ерунда? — вырвалось у Юсуфа. — Вы хотите сказать, что, согласно божественному замыслу, человек должен быть беден и никому не известен?
Неожиданно для Юсуфа заложник отстранился от него и взглянул, будто увидел впервые, удивленным и одновременно насмешливым взглядом.
— Этот вопрос задаете мне вы? Убежденный мусульманин? Не ваш ли пророк назвал бедность тяжестью в этом мире и легкостью в мире ином? Не намекал ли он этими словами на тот же принцип переворота энергий?
Юсуф смутился. Конечно, эти слова пророка ему известны. Но он никогда не задумывался над их глубинным смыслом.
— Дело, конечно, не в материальных благах и не в наших делах, а в наших мыслях, — продолжил заложник. — Если человек осознает, что его успехи не являются его достижением, а всего лишь подарок, полученный по причинам, известным только Творцу, то все в порядке. Но если человек считает успехи своей заслугой, если видит себя великим и знаменитым, выделяющимся из «серой массы» других людей, не таким, как все, а порой и еще хуже — вершителем судеб окружающих, солнцем, вокруг которого должны вращаться все остальные, его энергии начинают переворачиваться.
Юсуф вдруг вспомнил маленького православного священника, которого встретил в саратовской больнице. Настоятель одного из сельских приходов отец Василий сидел у постели сорокалетнего сына, сбитого машиной, которой управлял несовершеннолетний отпрыск заместителя местного градоначальника. Ранения были тяжелыми, кроме переломов двух рук и левой голени, разрыв легкого и ушиб головного мозга. После первой четырехчасовой операции Юсуфа вызвал к себе главврач больницы. Он был расстроен и озабочен, беспрестанно тер лоб и прикуривал одну сигарету за другой. Ему звонили из муниципалитета и просили обеспечить раненому лучший уход и скорейшее выздоровление. Юсуф покачал головой. О каком скорейшем выздоровлении идет речь? Если этот человек не останется калекой, можно считать, что произошло чудо. Главврач все понимал, но просил «очень постараться», и глаза
